Федор Раззаков - Бандиты Запада
На момент рождения сына чета Линдбергов жила у родителей жены в городе Энглвуд, что в 75 километрах от Нью-Йорка. Однако бремя популярности в конце концов утомило Чарльза Линдберга, и он решил построить дом вдали от многонаселенных мест. Так появилась усадьба у подножия Саурленд Маунтис в Нью-Джерси, куда Линдберги переехали в самом начале 1932 года. Теперь, казалось, можно было наслаждаться семейным счастьем и жить в свое удовольствие, но всего через несколько дней после переезда в дом пришла беда.
Вечером 1 марта 25-летняя няня Бетти Гоу, как обычно, уложила маленького Чарльза в кроватку в детской комнате. Мальчик уснул, и Бетти ушла на кухню. Через два часа она вернулась в детскую, чтобы проверить мальчика. Она зажгла свет и увидела, что кроватка пуста. В первые минуты Бетти подумала, что мальчика забрала к себе молодая мама. Бетти вышла из детской и в коридоре столкнулась с Анной Линдберг.
— Как мальчик, он уже спит? — спросила Анна и в следующую секунду увидела, как от этого вопроса вытянулось и побледнело лицо Бетти.
Сам Чарльз Линдберг-старший находился в кабинете, когда раздался оглушительный крик его жены. Узнав, что из детской пропал его сын, Линдберг-старший не стал паниковать и приказал тщательно обыскать весь дом: может быть, мальчик двух лет самостоятельно куда-нибудь уполз.
Однако тщательные поиски ни к чему не привели. Мальчик исчез. Линдберг выбежал на улицу и обнаружил под окнами детской комнаты обломки деревянной лестницы. Теперь никаких сомнений в том, что его маленький сын похищен у него не оставалось. Вернувшись, он позвонил в полицию.
До городка Хопуэлл от дома Линдбергов было всего пять километров, поэтому полицейские во главе с майором Шеффелем прибыли через несколько минут. Они еще раз тщательно прочесали весь дом и окрестности. И их поиски привели к новым открытиям.
Во-первых, на одном из подоконников было обнаружено письмо следующего содержания: "Приготовьте 50 тысяч долларов: 25 тысяч — 20-долларовыми купюрами, 15 тысяч — 10-долларовыми и 10 тысяч — 5-долларовыми. Через 2 — 4 дня мы сообщим вам, где отдать деньги. Предупреждаем: не поднимайте шума и не сообщайте полиции. Ваш ребенок находится в хороших руках. Опознавательный знак для наших писем — сигнатура".
Эта самая «сигнатура» выглядела на бумаге весьма загадочно: два синих пересекающихся круга, а внутри красный овал и рядом три четырехугольные дырки. В письме было множество орфографических ошибок и, судя по всему, написал его не американец, скорее всего, немец. На европейское происхождение автора письма указывало то, что знак доллара, вопреки общепринятому обозначению, стоял не перед цифрами, а после них. Однако полиция не исключила того, что сделано это было преднамеренно, дабы пустить следствие по ложному пути.
Через полтора часа после исчезновения мальчика по радио было сообщено об этом на всю страну. Полиция штатов Нью-Джерси, Пенсильвания и Нью-Йорк была поднята на ноги. А в пять часов утра в дом Линдбергов прибыл начальник полиции Нью-Джерси полковник Норман Шварцкопф (это его сын в 1990 году прославится в Ираке во время операции "Буря в пустыне") и лучший детектив капитан Лэмб. Шварцкопф своим распоряжением приостановил расследование всех дел и бросил своих детективов на поиски ребенка. 3 марта шеф ФБР Эдгар Гувер отдал распоряжение всем своим сотрудникам помогать полицейским из Нью-Джерси. Таким образом, это расследование стало самым крупным в США.
Шумиха в прессе была огромной: последний раз подобного рода ажиотаж царил в октябре 1931 года, когда суд приговорил к 11 годам тюрьмы знаменитого гангстера Аль Капоне. Особняк Линдбергов был окружен толпой жаждущих сенсаций репортеров, некоторые из которых уже намеревались провести собственное расследование.
3 марта похитители прислали новое послание. Оно было кратким и содержало всего лишь одно требование: приготовить для выкупа не 50 тысяч, а уже — 70.
Эксперты, тщательно обследовавшие обломки лестницы, пришли к заключению, что изготовил ее квалифицированный столяр. Это была зацепка, которая могла привести полицию к разгадке преступления.
В то же время губернатор штата Нью-Джерси обратился к нации с призывом каждому участвовать в поимке дерзкого похитителя. В Трентоне состоялось совещание, на которое съехались почти все известные криминалисты страны.
Между тем Чарльз Линдберг-старший не сидел сложа руки. Через несколько дней он опубликовал в газетах просьбу к похитителям не причинять его сыну никакого вреда. А его жена сообщила преступникам режим кормления ребенка, несколько месяцев назад перенесшего болезнь. Преступники никак не отреагировали на эти призывы.
Их молчание длилось две недели, пока наконец не пришло еще одно письмо. В нем сообщалось, что ребенок жив и что похитители будут держать его до тех пор, пока шум вокруг похищения не утихнет. Это вселило в Линдбергов призрачную надежду. А затем события приобрели новый оборот.
Как оказалось, некий 74-летний доцент педагогики в Фордхэмском университете Джон Кондон, человек весьма известный и уважаемый в Нью-Йорке, на свой страх и риск решил связаться с похитителями и в одной из газет опубликовал объявление, в котором сообщил, что готов стать посредником в переговорах похитителей с Линдбергами. Видимо, преступники прочитали это объявление и вскоре вышли на Кондона.
Как только это произошло, Кондон явился к Линдбергу-старшему и обо всем ему рассказал. После долгого разговора было принято решение действовать сообща, не уведомляя об этом полицию.
По совету Линдберга, Кондон взял себе псевдоним «Джафси» и под этим именем опубликовал еще одно обращение к преступникам. Те отреагировали довольно скоро и назначили встречу на кладбище святого Раймонда 12 марта. Кондон отправился на встречу один.
От похитителей явился человек, говоривший с явным скандинавским акцентом. Он назвался Джоном из Бостона и сообщил, что он похитил ребенка в компании двух мужчин и женщин. За освобождение мальчика они требуют 70 тысяч долларов.
Кондон заявил, что Линдберги готовы выплатить только 50 тысяч и требуют доказательств того, что мальчик жив. Встреча завершилась, и незнакомец пообещал выйти на связь через несколько дней, и не обманул.
15 марта на имя Кондона пришел пакет с детской пижамой. Он принес ее Линдбергам, Анна опознала ее. Теперь сомнений не было — на связи с Линдбергами были похитители мальчика.
Следующий контакт с похитителями произошел 2 апреля. Линдберг-старший окончательно разуверился в действиях полиции и решил вызволить своего сына самостоятельно. Он собрал 50 тысяч долларов и, вручив их Кондону, отправил его на кладбище святого Раймонда. Кондон передал похитителю пакет с деньгами, а взамен получил конверт с надписью: "Вскрыть через три часа". Несмотря на нетерпение, родители вскрыли конверт ровно через три часа.
В письме преступник сообщал: "Ваш мальчик находится на лодке «Нелли». Это небольшая лодка длиной 28 футов. Вы найдете ее между Хозенекс-бич и Кей-Хидом, вблизи острова Элизабет".
В то же утро 3 апреля 1932 года Линдберг вылетел в указанное место северо-западнее Нью-Йорка. Линдберг целые сутки искал сына среди множества лодок, но лодки «Нелли» на том причале не оказалось. Стало ясно, что преступник ловко обвел его, прикарманив 50 тысяч долларов.
Полиция, узнав, что действия Линдберга закончились провалом, предприняла ряд мер по установлению личности похитителя. Кондон обрисовал человека, с которым он несколько раз встречался на кладбище, и полиция принялась за его поиски. К успеху, однако, это так и не привело. Следствие топталось на месте. Правда, Линдберг и Кондон догадались переписать номера купюр, и теперь полиция надеялась, что эти деньги где-нибудь "всплывут".
Вечером 12 мая 1932 года двое дровосеков из Хопуэлла нашли в лесу, недалеко от усадьбы Линдбергов, тело мертвого ребенка. Это был двухлетний мальчик, головка которого была разможжена ударом тяжелого предмета. Как выяснилось, этим несчастным был не кто иной, как Чарльз Линдберг-младший. Судя по всему, он был убит в день своего похищения.
После обнаружения трупа уголовное дело о похищении было переквалифицировано в дело об убийстве, и полиция штата с удвоенной энергией взялась за его расследование. На этот раз сыщики решили допросить прислугу Линдбергов, в частности 27-летнюю Виолетту Шарп — в ее показаниях имелось несколько подозрительных моментов. Но произошло неожиданное. В результате «нажима» 10 июня Виолетта Шарп внезапно покончила с собой. Для полицейских этот поступок тихой горничной явился полной неожиданностью и спутал все дальнейшие планы. Уже на следующий день газеты подняли шум и назвали действия полиции "позором для юстиции и полиции США". Шум скандала дошел до Вашингтона, и через несколько дней американский конгресс принял закон, по которому все уголовные дела, связанные с похищением людей, попадали в сферу компетенции ФБР. Как только этот закон увидел свет, директор ФБР Эдгар Гувер выделил из своего, насчитывавшего тогда 326 сотрудников учреждения 24 агентов, которые должны были во что бы то ни стало найти преступника.
