Эдвард Кукридж - Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945
– Мы должны разжечь в Европе пожар.
– Ясно… А что делается в этом направлении?
– Что я могу сказать, – задумчиво ответил сэр Чарльз, – мы пока находимся в самом начале пути. У нас уже есть небольшой центр для обучения агентов, сейчас заканчивают подготовку десять человек, которые должны отправиться во Францию и оценить, как там дела. Понимаю, сделано еще очень мало, но в таком деле излишняя поспешность может только навредить. Мы не хотим, чтобы наши люди гибли, а немцы усиливали репрессии по отношению к мирному населению, во всяком случае, пока для этого нет достаточных оснований. В настоящее время мы стремимся скоординировать действия, а координация – весьма длительный и нелегкий процесс. Но все равно, чем раньше мы отправим людей во Францию, чтобы они могли, так сказать, измерить в этой стране температуру, тем легче нам будет в дальнейшем планировать свои действия.
– Кто-нибудь там уже есть? – спросил Букмастер.
– Люди пока готовятся.
– Боже мой! – воскликнул Букмастер. – Но ведь прошел уже год с тех пор, как нас выжали из Франции!
– Послушай меня внимательно, – вздохнул сэр Чарльз. – Любая военная операция должна тщательно планироваться и иметь определенную цель. Мы создаем организацию и должны обеспечить ее бесперебойное функционирование, когда в этом возникнет необходимость.
На самом деле Хэмбро несколько приуменьшил свои заслуги. Уже в мае 1941 года первые агенты французского отделения были сброшены во Франции. Это были капитан Пьер де Вомекур, французский офицер Жорж Беге и Роже Коттен.
Их отправку осуществил заместитель Мариотта – Томас Кадетт, бывший парижский корреспондент газеты «Тайме».
Хотя пребывание Кадетта во французском отделении SOE было чрезвычайно коротким – уже в сентябре он оставил должность и перешел на радиостанцию ВВС, – тем не менее, отправка первых агентов – его заслуга. Кадетт, нисколько не колеблясь, нарушил приказ, предписывающий использовать для подобной работы только англичан и жителей содружества. Беге и Вомекур были французами, но справились с заданием как нельзя лучше.
ОТДЕЛЕНИЕ БУКМАСТЕРА
В июле 1941 года сэр Чарльз Хэмбро попросил Букмастера временно возглавить бельгийский отдел. Двумя месяцами позже сэр Чарльз, очень довольный работой своего подчиненного, его пытливым умом и жаждой действия, предложил Букмастеру вернуться во французское отделение и возглавить его.
На протяжении следующих четырех лет Морис Букмастер стоял у руля французского отделения, со временем ставшего самой значительной частью SOE. Под его руководством 480 агентов, мужчин и женщин, было отправлено во Францию. Их сбрасывали с парашютами, доставляли на «лизандерах», небольших субмаринах и рыбацких лодках. Разумеется, не обходилось и без ошибок, как мелких, так и очень крупных. Однако бесстрастный и объективный наблюдатель замечает не только ошибки и провалы, но также и безусловно выдающиеся достижения. В течение нескольких лет после войны полковник Бук-мастер подвергался постоянным нападкам писательницы, которая честно признавала, что никогда ранее не слышала о SOE, но теперь прослышала о существовании этой неоднозначной организации и жаждала сенсационных разоблачений.
Я не выступаю в защиту полковника Букмастера и его помощников, но я много знаю об их работе в военные годы, о том, сколько неимоверных трудностей им приходилось преодолевать, зачастую лишь для того, чтобы достичь самого незначительного результата. Полковник Букмастер с достоинством отвечал на оскорбительные выпады писак, стремившихся лишь к одному – чтобы их скандальные книжонки быстрее продавались. Причем он не просто хотел защитить себя и своих коллег. Он искренне считал, что обращенные в его адрес необоснованные обвинения (источниками которых часто служили анонимки, написанные бывшими немецкими военнослужащими, а иногда даже осужденными военными преступниками) «являются попытками дискредитировать опаснейшую работу отважных агентов, которые работали во французском отделении SOE, а также офицеров, отвечающих за проведение операций». Он не считал возможным оставлять нападки без внимания, но в общем-то на обвинения отвечал неохотно, утверждая, что лучше всего оставить в покое погибших и дать им возможность покоиться с миром, в то время как результаты их отважной деятельности говорят сами за себя.
Морис Букмастер определенно не был человеком, который, как заявляли наскакивающие на него обвинители, отправлял своих товарищей прямо в руки гестапо. Незадолго до выхода в свет этой книги я был приглашен на торжества, посвященные 20-летней годовщине дня Д, вместе с несколькими бывшими агентами, которых Букмастер в свое время отправил во Францию. В Париже и Нормандии мы встречались с сотнями старых товарищей, ранее входивших в группы Сопротивления или отряды маки. Разумеется, не обошлось без воспоминаний. Причем все без исключения агенты тепло вспоминали полковника Букмастера. Один из них рассказал, как уже на аэродроме за несколько минут до взлета Букмастер подошел к нему и снова спросил, твердо ли он хочет лететь, после чего уверил юношу, что он еще может передумать и его никто за это не будет винить.
Вероятно, Букмастер был слишком мягким человеком для такой работы, ему не хватало напора и решимости, которые столь необходимы генералу на поле брани, когда он принимает решение пожертвовать тремя центральными батальонами ради того, чтобы обеспечить стратегическое преимущество на одном из флангов. Возможно, Пьер де Вомекур был прав, заметив уже после войны, что Букмастер не был человеком на своем месте. Ему приходилось преодолевать упорное сопротивление высокопоставленных чинов, воспитанных на устаревших понятиях о ведении войны. И следует признать, что в этом деле Букмастеру далеко не всегда сопутствовала удача. Но, занимаясь сбором материалов для этой книги, я беседовал со многими бывшими агентами отделения Ф и совершенно убежден, что все без исключения оставшиеся в живых агенты и офицеры глубоко уважают своего бывшего руководителя. А многие к тому же восхищаются им.
Когда Букмастер приступил к работе, штат его сотрудников на Бейкер-стрит составил всего восемь человек. Через год их число возросло до 24 человек. Но его помощники вовсе не являлись канцелярскими крысами. Почти все они успели побывать во Франции по меньшей мере один раз, некоторые имели ранения или пострадали от допросов в гестапо.
Мне хотелось бы отдельно упомянуть о некоторых сотрудниках Букмастера. Набором агентов ведал капитан Луи Жильгад (его брат, Джон, был известным в те времена актером). Тем же занимался и капитан Селвин Джепсон, знаменитый в те годы автор триллеров с такими интригующими названиями, как «Я встретил убийцу» или «Убийца должен быть спокойным». Ему также принадлежали сценарии ряда нашумевших перед войной фильмов. Рядом с ними трудился Николас Бадингтон, в свое время бывший парижским корреспондентом «Дейли экспресс». В самые напряженные моменты, когда ситуация выходила из-под контроля и немцы начинали громить подпольные сети одну за другой, Бадингтон дважды сам отправлялся во Францию, чтобы на месте помочь товарищам. Планированием операций занимался лейтенант-полковник P.A. Бурн-Патерсон, в мирной жизни работавший бухгалтером в небольшом шотландском городке. Он знал топографию Франции лучше, чем собственный дом. Ни одна карта не содержала для него секретов. Майор Жак де Гели, инструктор, трижды побывал во Франции, а майор Жерар Морель, разрабатывавший операции для полевых агентов, побывал в поле дважды.
РАЗНОГЛАСИЯ С ДЕ ГОЛЛЕМ
Букмастер и его офицеры занимались поиском агентов для обучения и последующей отправки во Францию, преодолевая постоянное сопротивление Французского национального комитета и его секретной службы. В течение двух лет нехватка потенциальных агентов ощущалась особенно остро. К тому же в работу беспрестанно вмешивались представители других министерств и ведомств. Теоретически Букмастер и его офицеры были обязаны отыскать людей, не являвшихся гражданами Франции. По настоянию генерала де Голля Черчилль пообещал, что ни один француз или француженка, прибывшие в Англию из-за границы, независимо от того, бежали они от фашистов из Франции, из французской колонии или приехали из любой другой страны, не будут привлечены для работы в SOE. На практике – во всяком случае, в начальный период, только несколько французов добровольно вызвались присоединиться к SOE вместо BCRA полковника Пасси. Один из таких французов, Морис Дюфур, впоследствии жаловался, что подвергся из-за этого яростным нападкам своих соотечественников.
Дюфур, бывший французский офицер, появился в Лондоне в 1942 году, успев перед этим поработать в одной из подпольных групп Сопротивления на юге Франции. Он как раз ожидал приглашения в SOE, когда его под каким-то предлогом вызвали в штаб-квартиру полковника Пасси, расположенную в доме № 10 на Дюк-стрит. Мы никогда не узнаем в точности, что там произошло, но у меня есть возможность привести отрывок из заявления Дюфура, сделанного им в Скотленд-Ярде 6 августа 1942 года, в котором он обвинил полковника Пасси и двух его заместителей – капитанов Вибота и Жирара – в оскорблениях и избиении.
