Джозеф Гамильтон - Оружие и правила дуэлей
Благородство и мужество капитана Фотрелла значительно превосходят его осторожность. Он благородно скрыл имя своего информатора, потому что могли бы пострадать и другие участники этой неразберихи; он мужественно стоял под четырьмя выстрелами, ни один из которых не прозвучал бы, если бы полковник Росс не заявил об уроне своей чести и не отказался от публикации материала в газете с уточнениями. Мы хотели бы даже по прошествии времени изменить общественное мнение об истоках этой истории и решительно заявить, что из-за публикации фактов в прессе нельзя принимать каких-либо вызовов.
В конце июня 1829 года в газете «Эйдж» появилась следующая публикация, которую любой джентльмен, связанный с прессой, должен был принять за правду:
«Каждый бич общества, чьи черные деяния сделали его объектом ужасных, но справедливых и частых комментариев, – от мошенника Семпла до карманного вора Сомса и, наконец, убийцы Тартелла – все они жалуются на предубеждение, с которым к ним относятся в прессе; и без сомнения, каждый и все они потребовали бы уголовного преследования редактора, который оказывает обществу услугу, разоблачая их, если бы приговоры, ссылки на каторгу или казни, к счастью, не мешали бы их намерениям».
Наша истовая преданность принципу независимости прессы не является открытием, подтверждением чего может служить следующая цитата из нашей «Школы для патриотов и порядочных людей», опубликованной в 1824 году.
«Патриот стоит, как бессонный часовой, на страже общественной прессы, следя, чтобы ее права не нарушались, и он всегда будет снисходительно относиться к мелочным огрехам и к случайным вспышкам эмоций, которые связаны с человеческой деятельностью.
Пока эти бесценные, хотя и экзотические растения надежно не утвердятся в нашей почве, мы должны осторожно относиться к прививке и обрезке их, чтобы не угрожать существованию растения; и когда, подобно благородным кедрам, корни их проникнут до самых глубин земли, уханье совы в ветвях не сможет отпугнуть путника, который отдыхает в их тени.
Нет человека, – говорит Курран, – над которым в свое время не смеялись бы. Но каждый новый день приносит какие-то поводы для осмеивания, которые занимают свое место. И еще он говорит: «Каждая личность получает свое положение по рождению, которого ее невозможно лишить и на которое невозможно воздействовать газетными скандалами; если они бессмысленны, то к ним надо относиться как к капризам погоды, которые быстро проходят. Когда они возникают, надо помнить, что луна, выходя из-за облаков, снова сияет».
Это безупречное свечение и несгибаемая преданность общественным принципам, которую он принял на себя, дает нам право гордиться таким знакомством, и его монумент не в силах разрушить никакие вандалы – вот так рукой мастера описаны редакторские обязанности; и если общественный вкус столь испорчен, что не принимает такую манеру выражаться, давайте посмотрим на моральную культуру интересующего нас поколения, которое сменило наше.
Пресса, – говорил мистер Курран, – великолепный общественный наставник; ее обязанность та же, что у историков и очевидцев, и ее досягаемость должна достигать самых дальних горизонтов истины, то есть говорить правду королям, донося до них мнение народа и до народа – мнение короля, и нигде не должна прозвучать ложная тревога, не говоря уж об ущербе истине; пресса не должна оставлять без внимания ни одного сигнала опасности, пусть даже предупреждения о грядущей неминуемой гибели окажутся тщетными.
С нашей стороны, пусть мы можем стать жертвой редакторских нападок, пока у нас есть перо, чтобы писать, или мы можем поднять одинокий голос, мы с неизменной преданностью будем защищать это великое общественное устройство, потому что считаем его ключевым камнем триумфальной арки гражданской и религиозной свободы».
МИСТЕР ГРЭТТАН И МАЙОР ЭДЖУОРТ
В сентябре 1827 года «Фрименз джорнал» опубликовал резкую статью о покрытии мостовых в Дублине, которая нанесла серьезное оскорбление уважаемому человеку, члену королевской парламентской комиссии, и он почувствовал, что должен обратиться с претензией к мистеру Генри Грэттану, члену городского муниципалитета и владельцу оскорбившего его издания. Мы должны заметить, что на самом деле речь должна была идти о редакторе (потому что владелец понятия не имел о статье, пока она не вышла в свет), а имя майора Эджуорта нигде не упоминалось в статье, которая приводила только общее описание ситуации.
В том состоянии, в котором тогда находилась Ирландия, человек со стороны мог предположить, что политики негласно замешаны в этой ситуации; но в данном случае, исходя из отчета членов королевской парламентской комиссии, представленного для изучения в Дублинское дорожное управление, разобраться в этом было нелегко, особенно учитывая влияние, которым в то время пользовалась пресса.
«Ивнинг мейл» среди прочих упоминаний об этом учреждении заметил, что «оно расточительно, корыстно и продажно, его сотрудники обворовывают общество и растут по службе – в этих фактах невозможно сомневаться, и их нельзя отрицать».
Исходя из последующих документов выяснилось, что на первых порах мистер Грэттан не решил, какой линии поведения ему следует придерживаться; скорее всего, манера изложения в какой-то мере повлияла на его отказ принять вызов. Поскольку эта история вызвала к жизни множество редакционных комментариев, – а на мистере Грэттане уже лежал грех, потому что в свое время ему пришлось платить компенсацию оклеветанному Дублинскому университету, и сомнительно, чтобы пристрастное общественное мнение сложилось в его пользу, – приведем несколько извлечений из текстов его современников, которые могут пригодиться в будущем.
«Редактору «Саундерс ньюс леттер»
Харкорт-Плейс, 3,
вечер субботы 15 сентября 1827 года.
Сэр! Поскольку мне пришлось обрести дурную славу, к чему я явно не стремился, моя личность подверглась лживым и оскорбительным нападкам представителя дублинской прессы в его собственной газете. Обстоятельства, которые затем возникли в ходе моих попыток защитить свою честь, носят столь странный и беспрецедентный характер, что мне, к сожалению, не осталось иного выбора, как представить общественности нижеследующие документы.
Имею честь оставаться
Вашим покорным слугой
Т.Н. Эджуорт».
«Харкорт-стрит, 36,
суббота вечером, 15 сентября 1827 года.
Мой дорогой Эджуорт! Я не стал терять ни минуты, едва только мне в руки попал вчерашний номер «Фрименз джорнал», в котором Вы подвергаетесь нападкам. Решив действовать как Ваш друг, я проследовал в контору гербовых сборов, чтобы до встречи с мистером Генри Грэттаном досконально выяснить, является ли он владельцем этого издания или нет. Убедившись, что он является ответственным владельцем, я тут же направился в его резиденцию на Стивен-Грин, решив или добиться устранения противоречия данной оскорбительной статьи в его газете – я предварительно подготовился, – или же потребовать удовлетворения, которое при тех обстоятельствах, в которых мы очутились, один джентльмен обязан дать другому.
Явившись в его резиденцию, я выяснил, что он в Тиннехинче в графстве Уиклоу, куда незамедлительно отправился за ним, предварительно оставив у него дома визитную карточку со своим адресом. К сожалению, в Тиннехинче мне сообщили, что незадолго до моего приезда он внезапно куда-то отбыл, и я вернулся в Дублин. В город я попал лишь к шести вечера и прямиком направился в дом мистера Грэттана, где мне снова сообщили, что его здесь нет, – я оставил еще одну карточку и сказал слуге, что зайду снова через полчаса. По прошествии этого времени я явился, и мне было сказано, что мистер Грэттан обедает. «Это, – сказал я, – не важно, потому что я пришел по куда более важному делу и должен увидеться с ним». Мистер Грэттан вышел из столовой и пригласил меня в свой кабинет. Нижеследующий текст – суть того, что произошло, переписанное из записки, которую я отправил прямо в газеты сразу же после того, как мы расстались.
Я принес свои извинения мистеру Грэттану за то, что побеспокоил его во время обеда, и тут же перешел к цели моего визита. «Я пришел, сэр, – сказал я, – из-за своего друга, майора Эджуорта, которого оклеветала ваша сегодняшняя газета». Мистер Грэттан удивился и сказал: «Какая газета? Моя? Понятия не имею ни о каких газетах!» – «Сэр, – сказал я, – вы ответственный владелец «Фрименз джорнал». – «Ну, сэр, – сказал мистер Грэттан, – если у вас есть какие-то претензии, вам лучше обратиться к сотрудникам редакции». Раздосадованный его попыткой отрицать связи с газетой и рассерженный его стараниями снять с себя ответственность, я довольно горячо ответил: «Вы предполагаете, сэр, что майор Эджуорт или я будут искать вашего печатника или редактора, когда у нас есть вы? Он считает вас, сэр, ответственным за все, что появляется в вашей газете, и я тоже возлагаю ответственность на вас». – «Я отлично знаком с законом», – сказал мистер Грэттан. «Как и я, сэр, – ответил я, – но есть и закон чести, из которого я и исхожу». – «В таком случае, – сказал мистер Грэттан, – я полагаю, что для меня лучше всего будет свести вас с моим другом». – «Несомненно», – ответил я. Затем он упомянул какого-то майора, но из-за спешки я не разобрал его имени и попросил записать его вместе с адресом, но, уже собравшись это сделать, он внезапно воскликнул: «Нет! Подумав, я решил отправить вас к другому моему другу, мистеру Уоллесу, которого в данной ситуации я назвал бы «советником Уоллесом». Я спросил, где я могу встретиться с ним, на что мистер Грэттан ответил, что «Уоллес живет в сельской местности, но он (Грэттан) незамедлительно свяжется с ним». После чего я удалился, сказав, что «буду рад встретиться с мистером Уоллесом, как только вы свяжетесь с ним».
