Андрей Гусаров - Григорий Распутин. Жизнь старца и гибель империи
Очевидно, сёстры-черногорки были без ума от Распутина, так как довольно быстро потащили его к Александре Фёдоровне, и человек Божий Григорий получил шанс, который выпадает лишь избранным. И он им воспользовался в полной мере.
Встреча с императором и императрицей состоялась в усадьбе Сергиевка под Петербургом, а благодаря дневнику Николая II известна точная дата этого исторического события. Во вторник 1 ноября 1905 года царь записал: «Завтракали: кн. Орлов и Ресин (деж.). Погулял. В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губ.».
Старый Петергоф. Сергиевская дача. 1900-е гг.
Совсем иную, более мистическую, версию знакомства «старца» с Александрой Фёдоровной излагает Илиодор (Труфанов)[75]. Встречу назначили на поздний вечер в Царском Селе, причём Распутина Вырубова разместила в одной из комнат, а прислуге приказала впустить «старца» в полночь. Далее, как в хорошей пьесе, события развивались поэтапно.
Императрица и Вырубова сели за рояль. Они в четыре руки принялись исполнять бетховенскую «Лунную сонату» – любимое произведение Александры Фёдоровны. В зале горели свечи, и неожиданно в темноте дверного проёма возникла, словно приведение, огромная фигура. Кто-то неподвижно встал в полумраке большого зала и стал пристально смотреть на сидевшую спиной к выходу императрицу. Большие часы неспеша и гулко пробили полночь.
Вырубова, как актриса, томно прошептала: «Не чувствуешь ли, Сана, что происходит что-то особенное?», и повернула голову в сторону двери, где стоял незнакомец. Императрица сделала то же самое, и, увидев Распутина, вскрикнула от ужаса – у Александры Фёдоровны началась истерика.
Добрый «старец» подскочил к женщине, начал гладить её по волосам и приговаривать: «Не бойся, милая, Христос с тобою». Императрица припала к груди Распутина.
Император Николай II. 1900-е гг.
Эту сказку Илиодор пересказывал со слов Григория Ефимовича, но кто придумал эту версию истории знакомства – нам неизвестно. Их ходило множество. Например, известный нам отец Феофан (Быстров) рассказывал Илиодору другую неподтвержденную историю.[76]
Однажды батюшка-царь, матушка-царица, царевич Алексей, отец Феофан и «друг» Григорий сидели за большим столом в царском дворце и обсуждали политическую ситуацию в России. Возможно, Феофан с Григорием давали мудрые советы по внутренней политике Николаю II, но то ли царь не слушал, то ли плохо вникал в бесценные слова двух отцов, как вдруг Григорий Ефимович вскочил и со всей силы ударил кулаком по столу. Царь вздрогнул, царевич заплакал, царица встала, Феофан испугался.
– Ну что? Где ёкнуло? Здеся, али туто? – обращаясь к императору, прокричал Распутин.
– Здесь, – смущённый Николай показал на грудь, – сердце сильно забилось.
– То-то же, – назидательно протянул Распутин, – коли что будешь делать для России, спрашивай не ума, а сердца. Сердце вернее ума, – философствовал Григорий Ефимович.
– Спасибо, спасибо, учитель! – воскликнула Александра Фёдоровна и поцеловала руку святому Григорию.
Занавес.
Возможно эту дату – 1 ноября 1905 года можно отнести к тем роковым историческим вехам, которые меняли обычное течение реки времени, направляя её в новую, ещё неизведанную даль. Но не сама встреча оказалась тем поворотным пунктом, изменившим ход истории, нет. Здесь сложились многие составляющие, позволившие незначительному событию – знакомству очередного «провидца» с царской семьей – перерасти в катастрофу.
Среди этих составляющих важнейшей оказался не сам Григорий Ефимович и его народное православие, а личность императрицы Александры Фёдоровны. Это точно подметил отец Георгий Шавельский: «Для Императрицы старина была дорога в мистическом отношении: она уносила её в даль веков, к тому уставному благочестию, к которому, по природе, тяготела её душа. Императрице подвизаться бы где-либо в строго сохранившем древний уклад жизни монастыре, а волею судеб она воссела на всероссийском царском троне…
Но мистицизм такого рода легко уходит дальше. Он не может обходиться без знамений и чудес, без пророков, блаженных, юродивых. И так как и чудеса со знамениями, и истинно святых, блаженных и юродивых Господь посылает сравнительно редко, то ищущие того и другого часто за знамения и чудеса принимают или обыкновенные явления, или фокусы и плутни, а за пророков и юродивых – разных проходимцев и обманщиков, а иногда – просто больных или самообольщённых, обманывающих и себя, и других людей. И чем выше по положению человек, чем дальше он вследствие этого от жизни, чем больше, с другой стороны, внешние обстоятельства содействуют развитию в неём мистицизма, тем легче ему в своём мистическом экстазе поддаться обману и шантажу»[77].
Не будем напрасно наговаривать на человека Божия Григория – не обманывал он императрицу, так как уже уверовал в своё предназначение быть пророком, и его приезд в Сергиевку стал лишь подтверждением этого факта. Это был другой Григорий Распутин.
Кстати, в той же Сергиевке Николай и Александра Фёдоровна участвовали в спиритических сеансах, устраиваемых Милицей или Станой. В головах участников различных эзотерических сеансов православный мистицизм соседствовал с европейской алхимией и восточными духовными практиками. Забегая вперёд, скажу, что Александра Фёдоровна в итоге отошла от всего мистического, не связанного с христианством, однако вера в чудеса, связанные с православием, приняла в её душе законченную форму. И сибирский «старец» был таким чудом.
Так цепочка событий привела Григория Ефимовича Распутина в императорскую семью, на самый верх русского общества. То, что случится дальше, перевернёт всю нашу историю.
Современный историк А. Елдашев весьма точно подметил: «На самого Распутина следует смотреть с позиции разновременных рамок: Распутин до 1905 года и Распутин после 1905 года; Распутин до санкт-петербургского периода и Распутин, вошедший в доверие к царской семье… Распутин, искренне ищущий Бога, преодолевая сотни и сотни верст, этот уходящий русский тип странника, „калики перехожего“, и Распутин – интриган, использующий свой несомненный провидческий дар во зло; Распутин – это Божий человек, и Распутин – это воплощение дьявола, оказавшийся в плену, в силках у тёмных сил, ставший их воплощением и олицетворением, нанёсший колоссальный вред и непоправимый урон моральному престижу правящей династии».[78]
Глава 12
Время юродивых
Как, однако, точно подметила Зинаида Гиппиус: «К юродству же в каждой русской душе премирная тяга»[79]. Поэтесса, свидетель всех распутинских приключений в Санкт-Петербурге, полагала, что в самом старце настоящего юродства не было. А если что-то и было, то закончилось оно «бабничеством»[80].
Григорий Ефимович был не первым «святым», представленным Николаю II и его супруге в Петербурге. До него в императорских дворцах побывало несколько весьма колоритных персонажей из мира целителей и предсказателей, тех, кого принято в наше время называть экстрасенсами. Оккультизм стал настоящей модой. Санкт-Петербург, да и другие русские города, заполонили астрологи и хироманты, маги и чародеи. Как грибы после дождя росли оккультные кружки, в большом количестве издавались книги и журналы о магии. Особый интерес возник, как ни странно, к спиритическим сеансам – столоверчение стало повальным увлечением. Большой популярностью пользовались гастроли иностранных и отечественных предсказателей и гипнотизёров. В конце XIX столетия публичные сеансы проводил популярный «прорицатель» Осип Ильич Фельдман, практиковавший телепатию и магнетизм в последней четверти XIX столетия. Но прославился он тем, что вытащил упавшего в воду К.П. Победоносцева. Это неприятное происшествие случилось с обер-прокурором Синода в Севастополе.
Григорий Распутин. Петербург. 1900-е гг.
В 1884–1885 годах в России гастролировал «изобретатель и всемирно известный чтец чужих мыслей» Вашингтон Ирвинг Бишоп, чья загадочная смерть в 33 года привлекла больше внимания, чем нахождение им в зале спрятанных булавок.
Указанные примеры показывают, как мистика и шарлатанство ещё в 1880-х годах начало проникновение в общественное сознание городских обывателей. В новом XX веке мода на магов и прорицателей стала в Санкт-Петербурге и других крупных городах всеобщей.
Я уже писал, что черногорские княжны Милица и Стана, увлекавшиеся оккультизмом и мистикой, активно продвигали их в среде высшей знати. Через них (и их мужей) в царскую семью проник Григорий Распутин, «друг». Они же, вернее любовник (ставший мужем) одной из них, великий князь Николай Николаевич (младший) познакомил в Компьене в 1901 году императора Николая II с неким месье Филиппом, ставшим довольно быстро первым «другом» царской семьи.
