Борис Вадимович Соколов - Кто воевал числом, а кто – умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй Мировой
В период с 1 января по 30 апреля 1945 года из 1 млн пленных из состава сухопутных сил 615 тыс. было взято на Западном фронте (290 тыс. – в январе – марте и 325 тыс. – в апреле в Рурском котле) [116], число пленных в Италии можно оценить в 10 тыс., остальные 375 тыс. пленных были взяты на Восточном фронте. На долю Восточного фронта в этот период мы также относим половину пленных из состава флота и одну треть пленных из состава ВВС – всего около 5 тыс. человек.
В советских лагерях для пленных германских военнослужащих и их союзников смертность в годы войны также была чрезвычайно велика, прежде всего из-за недостатка продовольствия, которого остро не хватало как для Красной Армии, так и для мирного населения. И это при том, что пленных в СССР вплоть до 1945 года было на порядок меньше, чем в Германии. Существовавший в Советском Союзе паек для военнопленных в 1942–1943 годах не обеспечивал энергетического минимума даже для неработающих пленных. С начала войны и до 1 мая 1943 года в СССР из 292 630 учтенных пленных умерло 196 944 человек, или 67,3 %, что было даже выше, чем смертность советских пленных в немецких лагерях. А корректно сравнивать именно эти показатели, поскольку репатриация пленных для Германии была невозможна. К тому же в Германии уже имелись миллионы французских и польских пленных. Только к концу 1944 года нормы питания военнопленных в СССР достигли физиологического минимума, но и он часто не достигался из-за хищений и нехватки продовольствия. Нормы снова резко упали в 1946 году в связи с постигшим страну голодом[117]. Известно, например, что из примерно 110 тыс. немцев, взятых в плен под Сталинградом, домой из плена вернулось только 5 тыс. человек, или 2,6 % всех пленных[118].
После завершения войны смертность пленных в СССР упала за счет того, что слабых и больных пленных репатриировали в первую очередь. Всего в советском плену побывало 2 733 739 бывших военнослужащих германской армии. Среди них – 2388,4 тыс. немцев, 156,7 тыс. австрийцев, 70,0 тыс. чехов и словаков, 23,1 тыс. французов, 21,8 тыс. выходцев из Югославии, 60,3 тыс. поляков, 4,7 тыс. голландцев, 2,0 тыс. выходцев из Бельгии, 1,7 тыс. выходцев из Люксембурга, а также 452 испанца, 456 датчан, 101 норвежец и около 4,0 тыс. представителей других национальностей. Из них умерло 381 067 человек, или 13,9 % пленных. Среди немцев число умерших было 356,7 тыс., а среди австрийцев – 10,9 тыс. человек[119]. Кроме того, было захвачено более 220 тыс. военнослужащих германской армии из числа бывших советских граждан. Речь идет о служивших в качестве вспомогательного персонала «Хи-Ви» («добровольных помощников») в немецких частях[120]. В это число, очевидно, входят также до 40 тыс. бойцов РОА и до 50 тыс. членов казачьих формирований. Кроме того, несколько сот тысяч немецких пленных было отпущено из плена в Германии вскоре после пленения без постановки на учет в качестве пленных. Их число можно приблизительно оценить, вычтя из приводимой Г.Ф. Кривошеевым цифры в 3576,3 тыс. попавших в плен германских военнослужащих[121] 220 тыс. хи-ви и других советских граждан, а также 2733,7 тыс. военнопленных, попавших в лагеря. Получается 622,6 тыс. человек. Всего в плен попало около 11,6 млн военнослужащих германской армии, в том числе около 8 млн – на Западе[122]. С учетом данных о числе погибших в советском плену количество военнопленных, умерших в плену на Западе, можно приблизительно определить в 350 тыс. человек. Всего же в войне погибло, по нашей оценке, около 3950 тыс. военнослужащих вермахта, включая сюда также австрийцев, чехов, поляков, латышей, эстонцев и других граждан СССР и иных стран, служивших в германских вооруженных силах. Эта оценка практически совпадает с оценкой Б. Мюллера-Гиллебранда – 4 млн погибших[123].
Общее число погибших в составе германских вооруженных сил, включая люфтваффе и ВМФ, можно оценить в 4 млн человек, из них около 0,8 млн согласно оценке немецкой службы розыска приходится на умерших в плену. Из этого числа, по нашей оценке, на Востоке погибло около 2,6 млн германских военнослужащих, из которых около 100 тыс. пришлось на люфтваффе и флот[124]. Если верны данные о гибели в советском плену 381,1 тыс. военнослужащих вермахта, общее число немецких военнослужащих, умерших в плену у западных союзников, можно оценить в 0,42 млн человек. По оценке Р. Оверманса, основанной на картотеке Германской службы розыска, в американском плену умерло 22 тыс. человек, во французском – 34 тыс. человек, в британском – 21 тыс. человек, в югославском – 11 тыс. человек и в советском – 363 343 человек. Кроме того, еще 8,1 тыс. пленных умерли в плену, но неизвестно, в каком именно[125]. Общее число умерших в плену тогда составит 459,5 тыс., что значительно меньше, чем оценка Службы розыска, относящаяся к началу 50-х годов. Однако эти данные относятся только к тем военнослужащим, чья смерть надежно установлена, и потому могут существенно занижать число умерших в плену, особенно на Западе. Общее число германских пленных в США Оверманс оценивает в 3,1 млн человек, в Англии – в 3,64 млн человек, во Франции – в 940 тыс. человек, в СССР – в 3060 тыс. человек, в Югославии – 190 тыс. человек и в других странах в 170 тыс. человек[126].
Германский военный историк Р. Оверманс оценивает потери германских вооруженных сил во Второй мировой войне в 5,318 млн погибших, включая умерших в плену. Эта цифра нам кажется преувеличенной. Она получена следующим образом. Из имеющейся у Германской службы розыска (Deutschen Dienstelle) картотеки тех военнослужащих германских вооруженных сил, которые считались оставшимися в живых после войны, Оверманс взял репрезентативную выборку в 7619 карточек. По его оценке, всего в картотеке живых было около 15,2 млн карточек. Оверманс выяснил, что из 7619 людей, по которым он проводил исследование, 1100 человек (14,4 %), возможно, умерли в ходе войны или в плену, поскольку не было никаких сведений, что они были живы. Эти люди были признаны умершими по суду или по решению органов власти. Распространив данную пропорцию на всю совокупность, Оверманс пришел к заключению, что примерно 2,2 млн человек из числа тех военнослужащих, которые числились пережившими войну, в действительности должны быть включены в категорию умерших в ходе войны, включая в это понятие и послевоенный плен. К этим 1100 карточкам Оверманс добавил 3051 карточку из картотеки, так сказать, «надежно погибших», т. е. тех военнослужащих, чья смерть была подтверждена либо боевыми донесениями, либо свидетельствами очевидцев. Характерно, что Оверманс не указывает, что среди исследованных им 10 670 карточек ему попадались женщины.
По оценке Оверманса, в этой картотеке насчитывается около 3,1 млн карточек и, за редким исключением, отсутствует двойной счет. На основе этой выборки он определил структуру погибших по годам призыва, годам гибели, театрам боевых действий, годам рождения и регионам призыва, а также по видам вооруженных сил. Вероятный повторный счет среди живых (возможно, примерно равный повторному призыву в конце войны ранее демобилизованных) Оверманс не стал исключать из картотеки и оперировал с общей оценкой мобилизованных в 18,2 млн человек. При этом разбивку по годам рождения, а также по регионам призыва он сделал только для военнослужащих сухопутных войск, люфтваффе и флота, исключив войска СС, среди которых было много иностранцев. Численность войск СС Оверманс оценил в 900 тыс. человек. Заметим, что двойной счет мог быть и среди «надежно погибших» 3,1 млн человек, но Оверманс считает его в этой последней категории пренебрежимо малым. Фактически Оверманс не проследил судьбу каждого из изученных им 1100 «условно убитых», т. е. не смог выяснить времени, места и обстоятельств их смерти. Исследование этого вопроса, очевидно, требует времени, выходящего за пределы жизни одного исследователя, а в ряде случаев задача оказывается принципиально невыполнимой. Поэтому Оверманс, очевидно, установил лишь отсутствие в доступных ему картотеках фактов, указывающих на то, что этот человек был жив после войны, однако данного обстоятельства, на наш взгляд, недостаточно, чтобы безоговорочно относить таких людей к погибшим.
На самом деле 5,318 млн человек представляет собой не собственно число погибших германских солдат и офицеров, а лишь максимально возможное значение этого числа. Исчисления Оверманса основаны на данных централизованной картотеки учета погибших германских военнослужащих ФРГ. Здесь 3,1 млн человек (точнее, к концу 1994 года – 3078 735 человек) [127] – это люди, бесспорно погибшие на фронте или умершие в плену. О них есть данные донесений или свидетельства очевидцев. 2,2 млн же – это число военнослужащих, о судьбе которых на момент поступления запроса в 1950-е годы нельзя было достоверно установить, что они были живы[128]. Они были признаны, главным образом в середине 50-х годов, умершими по запросу своих родственников, утверждавших, что не имеют сведений о них с военных лет. Однако часть этих военнослужащих, особенно из числа раненых и инвалидов, вполне могла умереть уже после войны от естественных причин, а другая могла быть не разыскана по причине смены места жительства, особенно если проживало в ГДР или Австрии, а также из-за эмиграции в другие страны. Надо также учесть, что из советского плена в первую очередь отпускали инвалидов и страдающих дистрофией, у которых были большие шансы умереть в первые месяцы или годы после возвращения на родину, еще до того, как они установили связь со своими родными. Ведь в условиях, когда в результате войны свыше половины населения Германии и Австрии вынуждены были сменить свое место жительства, а сами эти страны были разделены на зоны оккупации, причем в Германии до конца 1949 года даже не было собственного правительства, поиск родных и знакомых был процессом трудным и длительным.
