Людвиг Вольтман - Политическая антропология

Другой опыт А. Фишеля подтверждает равным образом учение о наследственном предназначении свойств. Его эксперименты стремятся определить, имеет ли искусственное вылущивание определенных частей яйца всегда своим результатом прекращение развития определенных частей тела личинки, — существует ли, следовательно, в несегментированной яйцевой клетке точная топография соответствующих органообразующих зародышевых участков? Экспериментальными исследованиями над яйцом Beroe Ovata доказано, что в действительности существует различие, смотря по месту, в котором нанесен был плазме дефект. Отнятие не слишком большого куска из бокового заднего отрезка яйца никоим образом не препятствует развитию личинки, еще вполне нормальной в своих органах и своей совокупной форме. Напротив, отнятие кусков из боковых частей яйца ведет к расстройствам в сформировании ее ребер. Хотя дело и не доходит до выпадений цельных ребер, но зато некоторые из имеющихся рудиментарны, и их реснички неправильно построены. Убыль при повреждении яйца ктенофор зависит, таким образом, от места, где наносится повреждение. Отсюда следует, что различные участки яйцевой плазмы неравноценны в своем отношении к образованию органов. Согласно этому, следует признать существование особой органогенной субстанции, которая находится в яйце в определенном количестве, локализирована в определенном месте и, раз отнятая у яйца, не может быть снова урегулирована в нормальном количестве; в яйце же, еще несегментированном, каждому из трех зародышевых слоев соответствует одна зона. В высокой степени вероятно, что эта организация яйца ктенофор преформированно заключается в неоплодотворенном яйце в форме совершенно определенного вида напластования плазмы различного качества.

Нельзя согласиться с Фишелем, когда он из этих фактов заключает, что регулирующие факторы органического развития заключены не в ядре, но в веществе клетки. Его наблюдения показывают только, что различные плазмазоны клеточного вещества необходимы для всесторонне-нормального развития. Ибо сам Фишель сообщает, что дело не доходит до выпадения целых ребер, но только они хиреют. Эти эксперименты указывают скорее на то, что существует параллельная организация в зародыше и плазме таким образом, что последняя зависит от регулирующих сил первого, и что деление яйца приводит в движение аналогично-преформированное деление плазмы, чтобы допустить появление дочерних дифференцированных клеток из общего действия. Ядро есть носитель движущих и форму дающих факторов развития, чьи аналогичные части плазмы служат к построению нового организма.

Все опыты и наблюдения говорят за непрерывность — Kontinuita — зародышевой плазмы с филогенетически развитой архитектурой, в которой качества предопределены путем морфологических элементов. В высшей степени важно однако заметить, что противоположность между зародышевыми и соматическими клетками, смотря по высоте организации, весьма различно выражена. Между тем как на низших ступенях органического дифференцирования замена одной части другою, или целого частью, возможна, пока организация проста и безразлична, — это близкое морфологическое родство между зародышевыми и соматическими клетками становится тем менее, чем более выступают дифференцирование системы органов и асимметрия в совокупной форме организма.

Наконец, что касается представлений Нэгели и Де-Фриз, то они получены главным образом посредством наблюдений над растительными организмами, которые не в такой степени обладают противоположностью между зародышевыми и соматическими клетками, равно как дифференцированием соматических клеток между собой, так что здесь структура зародышевых клеток может быть гораздо проще и индифферентнее. Из всего этого следует, однако, что наследственная архитектура в половой клетке тем сложнее и тем плотнее связана, чем выше развить организм, которому соответствует зародышевая клетка.

Происхождение рас путем развития может только тогда быть достигнуто, когда благоприятные и выгодные в борьбе за существование качества не только ведут к переживанию отдельного индивидуума, но переносятся также путем физиологического унаследования, на его потомков.

И. Ламарк учил, что все качества, которые животные приобретают или теряют посредством влияния обстоятельств, которым они долгое время подвергаются, и посредством действий постоянного употребления и неупотребления своих органов, — унаследуются путем размножения потомками, предполагая, что приобретенные свойства общи обоим полам, от которых происходят эти потомки. Ламарк приводит для доказательства много примеров. Птица, например, которую нужда гонит к воде, чтобы искать здесь свои средства к существованию, растопыривает пальцы своих ног, когда она бьет по воде и хочет плавать по ее поверхности. Кожа, покрывающая эти пальцы у их оснований, вследствие непрестанно возобновляющегося раздвигания пальцев привыкает обыкновенно растягиваться. Таким путем возникли со временем широкие плавательные перепонки, связывающие в настоящее время пальцы уток, гусей и т. д. Те же усилия к плаванию развили равным образом кожу между пальцами лягушек, морских черепах, речных выдр, бобров и т. д. Также, путем унаследованного действия образа жизни и возобновляемых усилий, произошли когти на пальцах лазящих птиц, ходулеобразные ноги болотных птиц, длинная шея всех страусовых птиц, длинный язык муравьеда, длинная шея и длинные передние ноги жирафы. По Ламарку, как можно видеть из приведенных примеров, унаследование индивидуально приобретенного усовершенствования есть важнейший фактор в развитии видов.

Дарвин сводил причины вариации видов на те же изменения условий существования, как Ламарк, но между тем как последний только в самых общих выражениях утверждает, что унаследование связано с размножением, — первый поставил дальнейший вопрос: «как может употребление или неупотребление одного особого члена организма, или мозга, воздействовать на небольшой, в отделенных частях организма находящийся, репродуктивный агрегат зародышевых клеток, так что новое, из этих клеток развившееся, существо наследует отличительные признаки одной или обеих родительских форм?». Дарвин предложил для объяснения этих явлений теорию пангенезиса, заключающуюся в предположении, что все форменные единицы — Formeinheiten — тела отделяют малейшие зародышевые частицы, которые рассеиваются по всему организму. Эти частицы, далее, растут, размножаются и соединяются в половые элементы.[59]

Чтобы решить проблему, надо скорее избрать противоположный путь. Следует исходить не от развитого организма, но от половых клеток, от которых происходит организм путем роста. На основании таких исследований Гальтон, Иегер и Вейсман пришли к представлению о непрерывности зародышевой плазмы и к наследственному предназначению, теории, которая должна устранить унаследование индивидуально приобретенных свойств в смысле теории Ламарка.

Все изменения исходят из зародышевой ткани (Keim) и должны из нее исходить, если только они должны принять наследственный характер. При унаследовании приобретенных в зародышевой ткани свойств естественный отбор играет решающую роль, и орган может посредством употребления или неупотребления приобрести только те изменения, к которым он предрасположен, из самой зародышевой ткани. «Способность этих сил, — пишет Вейсман, — оказываться на высоте измененных условий, покоится на предрасположениях зародышевой ткани (Anlago), и когда наступает отбор, последний только кажущимся образом происходит между развитыми индивидуумами, в действительности же — между сильнейшими и слабейшими зародышевыми предрасположениями. Естественный отбор только видимо оперирует с качествами готового организма, в действительности же — со скрытыми в зародышевой клетке предрасположениями этих свойств».[60]

Как происходят наследственные вариации в зародышевой ткани? Они причиняются окружающим миром и свойствами организма, в котором расположены зародышевые ткани. Состояние питания организма имеет прямое влияние на состояние питания зародышевой ткани, и не исключается возможность, что и нервное состояние организма может проявлять каким-нибудь образом влияние на нервные детерминанты. Эти влияния суть большею частью только общего характера, могут однако же вызывать, может быть, и специализированные изменения, т. е. влиять на отдельные детерминанты, на форму, величину и рост их. «Это однако — нечто весьма отличное от мнения, что организм в состоянии передавать изменения, происходящие в нем, посредством внешних толчков, зародышевым клеткам таким образом, что они в наступающем поколении снова развиваются в то же время и на том же месте, как это случилось у родительского организма» (Вейсман). Только в самой зародышевой ткани варьирующие свойства могут быть упражняемы и употребляемы; посредством отбора благоприятно варьирующих индивидуумов вариация зародышевой ткани усиливается и накопляется, пока постепенно «приобретается» новое выработанное свойство. «Отбор одних только особей недостаточен для объяснения явления; должен присоединяться еще отбор между элементами зародышевой плазмы (Germinal-Selection)».[61]