Ладислас Фараго - Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании
Как уже говорилось выше, часть поставляемой через МИ-6 информации была достоверной, другая была похожа на правду. Однако немцы оказались не способны отличить правду от вымысла. Им явно не удалось выделить точные данные из донесений, поступающих от горстки верных агентов, не введенных в заблуждение мероприятиями операции «Фортитьюд». Когда агент группы «Жозефина» в Стокгольме добыл доклады военного и военно-воздушного атташе Швеции в Лондоне, где прямо говорилось, что союзники начнут высадку в Нормандии в период между 15 мая и 15 июня, в Берлине попросту не придали значения этой информации, так как она не соответствовала уже сложившемуся мнению Гитлера и его окружения, в том числе полковника Рёне.
С 1 января 1944 года целая секция Б-1А службы МИ-5 получила задачу снабжать противника дезинформацией непосредственно на территории Великобритании. Успех был настолько ошеломляющим, что превзошел все ожидания майора Робертсона, который был руководителем и душой работы.
Подразделение вошло в состав отдела «Б» МИ-5 под командованием полковника Уайта в 1941 году, и уже в 1942 году добилось первых успехов; в 1943 году оно было ориентировано на проведение операций в рамках плана «Оверлорд». Сейчас, оглядываясь назад, можно смело говорить о той исторической роли, которую подразделение майора Робертсона сыграло в дезинформации противника, внеся огромный вклад в успех вторжения. Благодаря этим людям удалось сберечь жизни тысяч солдат союзников. Учитывая обстановку строгой секретности, в которой работали его сотрудники, а также их немногочисленность, необходимо признать, что не многие звенья военной машины союзников могли похвастать такими успехами.
К 1944 году почти все немецкие агенты были либо арестованы, либо находились под контролем МИ-5. Многие уже долгое время работали на британскую контрразведку. При этом двойных агентов было так много, что можно было создавать целые сети такой агентуры, объединенные в единую систему. Благодаря наличию такой системы секции Б-1А удалось не только снабжать противника ложными сведениями, но и активно управлять немецким шпионажем в Великобритании, контролировать его работу.
На первый взгляд такое утверждение может показаться пустой похвальбой. Тем не менее это правда, и так было в действительности большую часть войны. К 1944 году в рамках плана «Фортитьюд» работала целая организация двойных агентов. Ее состав был довольно пестрым: испанцы, скандинавы, австрийка – жена англичанина, француженка русского происхождения, француз, четверо югославов (объединенные в отдельную сеть), чех, трое поляков, бельгиец, двое британских граждан и, наконец, единственный немец – специалист по военно-морской информации. Позже группа пополнилась агентами из группы «Арабель», заброшенными на Британские острова между ноябрем 1943-го и маем 1944 года из Испании и Португалии специально для сбора сведений по подготовке вторжения. Отказавшиеся от сотрудничества с МИ-5 помещались в Хэм-Коммон, психиатрическую больницу, ставшую местом заключения. Число же согласившихся на такое сотрудничество превысило 100 человек; 40 агентов передавали дезинформацию по собственным каналам радиосвязи; при этом 2 работали на союзников с 1940-го, а 5 – с 1941 года.
В рамках тщательно спланированного большого сценария каждый из перевербованных агентов выполнял свою задачу. Четверо особо ценных для абвера сотрудников получили ключевые роли. В числе этих четверых был все тот же Ханс Хансен (в абвере А-3725, в МИ-5 – Тейт), основным партнером которого стал сотрудник МИ-5 Брут, ставший для абвера Губертом. Главную женскую роль исполняла женщина – агент Трэмп, не без основания получившая в МИ-5 псевдоним Треже (Сокровище), поскольку ее услуги для британской контрразведки были поистине бесценными.
Операция «Гарбо» была настоящим шедевром в проводимой кампании по дезинформации, поскольку здесь речь шла о деятельности целой организации, состоящей из двух десятков агентов. Немцы полностью доверяли сведениям, полученным от группы в большинстве своем не существующих информаторов – испанцев.
Губерту (он же Брут), доблестному офицеру польского штаба, дважды за десять месяцев довелось испить горечь поражения – в Польше в 1939-м и во Франции в 1940 году. После капитуляции Франции он вскоре организовал там одну из первых групп Сопротивления, в состав которой уже в первый год существования входило 64 участника.
В 1942 году Брута выдала немцам агент-провокатор Кошка (Матильда Kappe), любовница одного из известных немецких контрразведчиков Гуго Блейхера. В тюремную камеру к нему явился начальник секции III/F абвера во Франции подполковник Райль и предложил сделку: Брут соглашается работать на немецкую разведку в Англии, а Райль организует ему побег из тюрьмы и обещает не передавать в гестапо материалы о его деятельности в подполье. Таким образом, Брут, с одной стороны, будет спасен от пыток и смерти в гестапо, с другой стороны, его честь офицера и джентльмена не пострадает.
Поляк принимает предложение, и они тут же в камере торжественно подписали соответствующий договор. В день взятия Бастилии Оскар Райль организовал «побег», и Губерт – такой псевдоним ему присвоили в абвере – вернулся сначала в Сопротивление, а затем был переброшен в Великобританию. В Англии Губерт (агент внедрения под номером GV-7615) немедленно сдался МИ-5, рассказал там свою историю и стал Брутом[226] – одним из наиболее ценных агентов-двойников в системе комитета «XX».
Продолжая в качестве Губерта поддерживать связь с абвером, Брут одновременно нес службу в польской эскадрилье ВВС Великобритании в звании подполковника. Фактически роль информатора абвера за Губерта выполнял один из сотрудников комитета по дезинформации. Для повышения авторитета Губерта в абвере ему обеспечили соответствующее (конечно, фиктивное) положение, позволявшее снабжать немецкую разведку «важной» информацией. Он все выше поднимался по ступеням служебной лестницы и, наконец, доложил Райлю, что назначен офицером по связи польского Генерального штаба со штабом генерала Омара Брэдли в Лондоне. Задачей Брута, по замыслу авторов плана «Фортитьюд», стало убедить немцев, будто после того, как английская группировка генерала Монтгомери высадится в Нормандии для нанесения вспомогательного удара, оставшаяся на территории Англии американская армейская группа генерала Брэдли нанесет основной удар в районе Па-де-Кале.
Третьей фигурой в этом великолепном трио является одна из величайших женщин-разведчиц, чьими именами так богата история разведки союзников времен Второй мировой войны.
Речь идет о Лили Сергеев, эффектной двадцатишестилетней француженке русского происхождения. Ее грубоватое славянское лицо немного портил квадратный подбородок, что, однако, компенсировалось изящной линией бровей и очень красивыми глазами. Густые каштановые волосы спадали на плечи; в прямой спортивной фигуре было что-то мужское. Однако Лили была настоящей женщиной – мягкой, кокетливой, своенравной, с живым характером. Она принадлежала к тем натурам, для которых приключения были важнейшей жизненной необходимостью. В семнадцать лет Лили отправилась пешком из Парижа в Варшаву, вернувшись из этого путешествия нанемецком грузовом судне зайцем. В 1937 году ее жизнь впервые трагически пересеклась с деятельностью спецслужб. Ее дядя, бывший царский генерал Евгений Миллер, из парижской ссылки руководивший антикоммунистическим заговором[227], был похищен и убит агентами красных.
Начало войны застало Лили в Ливане, на первом этапе велотура в Индокитай. Вместо того чтобы продолжить путешествие в Сайгон, она вернулась в Париж. В голове уже созрел замысел величайшего приключения в жизни. Лили решила посвятить себя разведке.
«Такая мысль пришла ко мне ночью в Бейруте, – написала она в своем дневнике 27 декабря 1940 года, – и два дня я гнала ее прочь. Ночью в постели все кажется таким простым. Но утром при дневном свете мой замысел казался мне наивным и ребяческим. Это то же самое, что прочитать в книге что-то такое, о чем ты точно знаешь, что в жизни такого не случается никогда».
Во время своего пешего путешествия в Варшаву в 1932 году Лили познакомилась с неким Феликсом Дасселем, журналистом из Прибалтики с сомнительной репутацией, занимавшимся, как выяснилось позже, вербовкой агентуры для абвера. После поражения Франции Лили вспомнила о Феликсе. «Можно ли, – размышляла она, – через него завербоваться в германскую разведку и затем, возможно, помочь тем, кто борется с захватчиками?»
Феликс был в Париже и продолжал работать на абвер. Лили попросила его представить ее Усатому, крупному австрийцу с манерами сибарита и дамского угодника. Это был майор Эмиль Климанн, заместитель руководителя филиала абвера, занимавшего большую площадь в гостинице «Лютеция» на бульваре Распель. Климанн приглашал Лили в шикарные рестораны и скорее флиртовал с ней, чем пытался ее завербовать. Наконец он согласился внести ее в список агентуры. К началу 1941 года Лили числилась агентом абвера под псевдонимом Трэмп. Кодовое имя было выбрано Климанном в приступе пьяной фантазии. «Теперь каникулы закончились, – пишет Лили, – нужно начинать реализовывать мой план. Если мне повезет, то с сегодняшнего дня я останусь совершенно одна».
