Дэвид Райс - Византийцы. Наследники Рима

Этот стиль XIV века очень выразителен и своеобразен. Как и позднеготический, его можно назвать скорее женственным, чем мужественным, он чарует нас скорее своим обаянием и легкостью, чем монументальностью и великолепием. Как и поздняя готика, он восхитителен своей прелестью и достоин более пристального внимания.

Эпоха Палеологов

Наверное, неудивительно, что множество зданий было построено в молодых государствах Болгарии и Сербии, где правители стремились утвердить свою самостоятельность и независимость, покровительствуя строительству и искусствам. К поразительным свидетельствам неукротимой жизнестойкости византийской цивилизации следует отнести тот факт, что в последнюю фазу существования империи, когда богатство ее совершенно истощилось, было воздвигнуто много великолепных церквей. По всей Греции можно найти церкви XIV столетия. Хотя большая часть этого края была под властью франков, строительство шло и продолжалось в широких масштабах даже после турецкого завоевания в середине XV века. Есть несколько очаровательных церквей в Мистре. В их архитектуре присутствуют следы итальянского влияния, но они, несомненно, относятся к византийскому стилю. Однако самые лучшие и самые большие из церквей этого позднего периода стоят на горе Афон, где доныне благополучно здравствуют монастырские общины. Именно они могли надзирать и опекать упомянутое церковное строительство. Необыкновенное обаяние афонским монастырям придают многочисленные купола на высоких барабанах, аркады фасадов и полукупола, которыми здесь завершаются поперечные нефы (фото 29). Особенно хороши они, когда смотришь на них из башен или комнат, расположенных на верхних уровнях, что здесь довольно частое явление, так как построены монастырские здания на крутом склоне горы (фото 31). Часто стены афонских церквей оштукатурены, а затем расцвечены яркими красками.

Гражданская архитектура

О светском, мирском строительном стиле мы знаем гораздо меньше, чем о церковном, потому что почти ничего из гражданских зданий не уцелело. Поэтому для того, чтобы получить какое-то представление о том, как выглядели ранние светские постройки, необходимо высматривать их в уцелевших частях мозаики и резных изделиях из кости. Почти единственное дошедшее до нас здание, остатки которого находятся в Константинополе на поверхности земли, называемое «Домом Юстиниана», расположено над морской стеной. Памятник датируется приблизительно VIII столетием (фото 25). Императорский Большой дворец к XII веку уже превратился в руины. Раскопки показывают, что часть его к тому времени использовалась как свалка. Императоры перенесли свою резиденцию в новый дворец во Влахерне, неподалеку от того места, где сухопутная оборонительная стена встречается с Золотым Рогом. Часть этого дворца сохранилась и теперь и известна под турецким названием «Текфур Серай», или «Дворец Константина Багрянородного» (фото 27). Оба современных названия обманчивы, потому что турки к его строительству отношения не имели, а монограмма Палеологов на стенах, «ПА», свидетельствует, что, по крайней мере, уцелевшая постройка была возведена одним из императоров этой династии. Это довольно скромное трехэтажное строение, однако его верхние комнаты с широкими окнами были, наверное, очень привлекательными, но явно никогда не были великолепными. Западный фасад церкви Святой Софии в Охриде, датируемый 1317 годом, носит скорее гражданский, чем церковный характер (фото 30). Почти точной ее копией является Фондако деи Турки (Турецкое подворье) в Венеции. Видимо, в нем воспроизведен также декор фасада. Судя по мозаикам собора Сан Аполлинаре Нуово, с ними вполне сравним и дворец в Равенне (фото 26).

Оборонительная архитектура

Оборонительные сооружения византийской эпохи кажутся не слишком внушительными по сравнению с западными или мусульманскими. Разумеется, стены Константинополя, построенные Феодосием II в V веке, поражают воображение (фото 1, 2). Должно быть, их время от времени чинили, и каменная кладка каждого века легко в них различима. Крепостные стены столь же ранней эпохи сохранились в городах вроде Никеи. Отличная крепость в Трабзоне (Трапезунде), в главной своей части, датируется XIII веком. Отдельные участки стен в таких городах, как Кайсери (древняя Цезарея – Кесарея), также скорее византийского, чем турецкого происхождения. Но в этих оборонительных сооружениях нет ничего примечательного. На Ближнем Востоке на долю мусульман выпала заслуга придумать навесные бойницы, навесные башни (барбаканы), искривленный вход и так далее. Все то, что потом было принесено на Запад крестоносцами и стало неотъемлемой чертой рыцарских времен. А вот про византийцев нельзя сказать, что они уделяли много внимания архитектуре замков. Вообще-то замки строились в большом количестве, особенно в восточных провинциях, где они до сих пор венчают вершины гор и холмов. Но они обычно были небольшими по размеру и скромными по плану и структуре. Создается впечатление, что их старались построить подешевле ради неотложной нужды в обороне, а вовсе не из особой любви к этому типу постройки, которая привела к созданию готических шедевров Европы. Сам характер этих замков точно отражает византийский образ мысли: ведь военная профессия никогда там особым уважением не пользовалась, и слово ценилось выше меча и считалось важнее. Только в тех случаях, когда оборона была связана с государственным престижем, достигались поистине впечатляющие результаты, как, например, Золотые ворота в Константинополе (фото 4). Они крепкие и массивные и играли весьма существенную роль в системе городской обороны. Но при этом они же являются торжественным парадным входом в столицу и представляют собой скорее некий вариант римской Триумфальной арки, чем часть просто крепости.

О византийских домах нам практически ничего не известно, хотя высказывались предположения, что некоторые из зданий, сохранившихся по сию пору на берегах бухты Золотой Рог и которые сейчас используются под склады, на самом деле относятся к поздневизантийской эпохе. Впрочем, более вероятно, что они были построены уже после турецкого завоевания генуэзскими или венецианскими купцами, которые вели свои дела на нижних этажах, а жили на верхних (фото 28). Однако эти постройки, без сомнения, достаточно близко воспроизводят тип соответствующих зданий, существовавших при Палеологах, а может быть, и ранее.

Монастыри

Следует сказать несколько слов и о монастырях Афона, хотя они относятся в основном к послевизантийской эпохе (после 1453 года). Они, несомненно, позволяют составить представление о великих монастырях византийских времен. Даже если признаки оборонительного характера, отличавшие старые монастыри горы Афон, отсутствовали в городских монастырях, таких, как знаменитый Студийский монастырь (Студиос) в Константинополе, внутреннее расположение и устройство, по всей вероятности, были идентичны. Сердцем монастыря была церковь, обычно расположенная посередине и окруженная дворами. Во всех монастырях находилась большая трапезная, стены которой были расписаны фресками, и стояли столы с мраморными столешницами, по форме напоминающие букву «D».

Еще в них была библиотека, причем на Афоне для обеспечения пожарной безопасности она размещалась в высокой квадратной башне. В остальном монастырь состоял из маленьких комнат, келий, собранных в многоэтажные блоки, с открытыми галереями, выходящими во двор. В православных монастырях отсутствовали такие присущие западным монастырям особенности, как крытые аркады, дортуары и тому подобное, потому что монахи там имели свои личные комнатки. Монастырская архитектура была в Византии не такой монументальной, как на Западе. Однако афонские монастыри обладают каким-то кротким душевным обаянием, а иногда и необычайной красотой. Более всех других поражает воображение и впечатляет монастырь Симопетра (фото 31), который не зря сравнивают с дворцом Потала в Лхассе.

Глава 5

Образ жизни

Отцы церкви, изначально пользовавшиеся греческим, привыкли изучать греков. Они делали это с целью усовершенствовать свой ум и придать ему блеска. В то же время такое занятие позволило им отвергнуть ошибки этих язычников.

Независимость взглядов

Одним из самых неожиданных выводов, вытекающих из рассмотрения общественной истории византийского мира, является то, что они в целом были удивительно независимы, а также на редкость индивидуальны. Правда, во всех больших поместьях были рабы, как, впрочем, и в домах городских богачей, и так продолжалось по меньшей мере до Х столетия. Однако население не только столицы, но и сельской местности кажется очень независимым по своему положению и образу мысли. Люди всегда могли и готовы были высказать свою волю. Пожалуй, иногда даже с чрезмерной готовностью, так как пристрастие к независимости личности, присущее классической и современной Греции, процветало в Византии во все века. Хотя здесь оно было более сдержанным, управляемым и не так сильно влияло на политику государства. И все же общественное мнение могло свергнуть – и свергало – императоров, неугодных правительственных чиновников или знатных фаворитов.