Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки
— Сделай одолжение, встреться с Барри.
— Барри — не моя, а твоя забота, — парировал Шнайдер. Насколько помнит Хеллман, Берт отказался идти в офис Бари, а тот — к нему: «Соперничество между ними было острейшее, никто не хотел уступать». Шнайдер отправил к Диллеру Блонера, который по привычке делал за него всю грязную работу. Блонер вошёл в кабинет Диллера, негодуя: «Как вы можете?! Влезать после года работы и заявлять: «Кому интересно кино про старика и молодую женщину?». Не нравится, пожалуйста, переделаем в рассказ об отношениях старика с подростком! Как вам теперь?!». Само собой, после подобной перепалки о съёмках не могло быть и речи, и контракт, который с самого начала представлялся довольно сомнительным, «рассосался» сам собой. После неудачи с «Парамаунт» Берт вновь оказался предоставлен самому себе и решил продюсировать постановку сценария своей бывшей ассистентки Мичи Глисон, которая после развода Терри Малика жила с ним. Это был милый его сердцу сюжет о поставках оружия революционерам из стран «третьего мира». Глисон была на седьмом небе от счастья, что смогла заполучить такого продюсера. Даже несмотря на многочисленные неудачи, Шнайдер по-прежнему имел репутацию одного из немногих по-настоящему серьёзных продюсеров в городе, который способен поддержать начинающего режиссёра, пусть даже это — женщина. Кстати, женщин-режиссёров тогда практически не было — Маклин Сильвер да Клаудиа Вейлл. А кроме того, Шнайдер разделял политические взгляды Глисон. Картине дали название «Плохой английский», и Берт договорился о её постановке на студии «Лоримар». Тут-то и выяснилось, что режиссёр идёт наперекор не только Голливуду, но и Шнайдеру.
Началось всё с подбора актёров: у режиссёра были свои представления, а Берт проталкивал в картину новую жену, Грету Роининтсн, которую нс удалось устроить в «Райские дни». «Я рассчитывала получить опытных актёров, лучших из тех, кого он мог бы привлечь, пользуясь своим положением, — рассказывает Глиссоп. — А он мечтал о фильме, в котором на первом плане была бы его жена, а он сам — всем распоряжался. Сошлись на том, что она получит роль, но не главную. Правда, пришлось попотеть, потому что в кино она оказалась впервые». Потом, по словам Глисон, продюсер снова удивил её, настаивая на включении в картину лесбийской сцены, хотя в сценарии нс было и намёка на подобную склонность героинь. «Общение, секс, наркотики, рок-н-ролл, секс одновременно с двумя женщинами — всё это входило в повседневную жизнь героев. Но я решила согласиться, надеясь, что Берт скоро обо всём забудет».
Снимали картину в Париже. Глисон и Шнайдер вели «передвижные» баталии на тему сексуальной политики в недорогих ресторанчиках по всему городу. Берт обладал способностью в мгновение ока переходить с шёпота на крик. Стоило ему заорать: «Хорошо, ты же имеешь дело с мужиком, пожалуйста, вот они — мои причиндалы!», как заведение пустело.
По окончании работы фильм показали в зале студии «Лоримар» Мерву Адельсону. Вспоминает Глисон: «Адельсон вдруг заявляет: «Я рассчитывал получить картину категории «X» для показа в арт-хаусных кинотеатрах Европы». Я остолбенела, до меня вдруг дошло, почему он всё время так давил на меня!». Другими словами, она, наконец, поняла, что Берт преподнёс идею её фильма руководству компании как некую авторскую завуалированную порнографию (вот откуда взялись лесбийские сцены), чтобы добиться контракта, не сомневаясь, что сможет направить работу режиссёра по соответствующему пути.
Компания не приняла картину. Шнайдер выдвинул иск и выиграл дело, правда, на экраны эта работа так и не вышла. Фильм стал последним в его жизни. Таков печальный финал карьеры Шнайдера-продюсера.
* * *Послесъёмочный период работы над «Бешеным быком» продолжался всю весну, лето и осень 1980 года. Одно озвучание и чистовое сведение звука заняло шесть месяцев. По словам Винклера, пока Скорсезе занимался монтажом, руководство «Юнайтед артистс» по-тихому нащупывало варианты продажи картины, но студии, как одна, отказывались с ней связываться.
Если при запуске фильма эмоциональное и физическое состояние Скорсезе оставляло желать лучшего, то завершал он его в откровенно «разобранном» виде. «В отличие от Джейка, я так и не смог достичь хотя бы относительной гармонии в отношениях с самим собой. Он, по крайней мере, в кадре мог невозмутимо сидеть и, глядя в зеркало, заниматься декламацией. Мне подобное было не под силу».
В середине июля режиссёр представлял картину в просмотровом зале «МГМ» на пересечении 55-й улицы и 6-й авеню в Нью-Йорке. Присутствовали Ольбек, Бах и ещё несколько приглашённых. Вот как описывает это событие Бах: «Экран погас при полной тишине зала. Все будто лишились дара речи. Не было и приличествующих ситуации аплодисментов. Скорсезе стоял сзади у стены, изо всех сил стараясь с ней слиться, видимо, напуганный повисшим гробовым молчанием. Затем со своего места встал Энди Ольбек, быстрым шагом направился к режиссёру, коротко пожал ему руку и еле слышно произнёс: «Мистер Скорсезе, вы — Художник». После показа Скорсезе обратился к какой-то женщине узнать её мнение о картине. Та вдруг расплакалась и убежала. Скорсезе знал, что делает отнюдь «не милый душе и глазу фильм. Вряд ли 19-летняя девушка, завидев афишу, где лицо Боба напоминает кровавое месиво, предложит друзьям отправиться в кинотеатр». Но он не знал, до какой степени не милое и не симпатичное кино он снял. Впрочем, как до конца и не понял, насколько тревожным и неоднозначным вышел у него финал «Таксиста».
Премьерный показ «Бешеного быка» состоялся 14 ноября 1980 года в театре Саттона в Нью-Йорке. Джек Кролл из «Ньюсуик» объявил «фильм лучшим произведением года», а Винсент Кэпби до небес превознёс работу в «Нью-Йорк таймс». Неожиданно диссонансом в хоре поклонников прозвучал отклик Кэтлин Кэрролл в нью-йоркской «Дэйли ньюс». Джейка она назвала «чуть ли не самым отвратительным персонажем за всю историю кино», а Скорсезе обвинила в том, что «за кадром остался факт обучения Ла Мотты в исправительном учреждении [176], вследствие чего остаётся неясен генезис его антиобщественного поведения». Однако гораздо серьёзнее картине повредило то, что «Юнайтед артистс» слишком много внимания уделяла «Вратам рая», практически не занимаясь раскруткой работы Скорсезе. В итоге картина провалилась.
Несмотря на то, что, по опросам читателей журнала «Премьера» «Бешеный бык» стал лучшим фильмом 80-х годов, он, по большому счёту, оставался фильмом 70-х, и в новом десятилетии напоминал белую ворону в стае иссиня-чёрных птиц. Скорсезе снял кино, где характер героя превалировал над развитием сюжета и где на самом деле отсутствовал персонаж, за которого стоило бы «болеть». Добавьте отнюдь не романтичный, чёрно-белый, смотрящий на вас, как с таблоида, видеоряд, заставляющие дрожать сцены насилия, и «героев» — отбросы общества, изредка разбавленные образами-призраками с пиет мастеров итальянского Возрождения да темами опер verismo [177], вроде «Сельской чести» или «Паяцев». Нечто более далёкое от приторного елся наступавшей на пятки культурной контрреволюции трудно даже вообразить. Скорсезе отказался принимать новые правила игры, создав «анти-Рокки», чем показал фигу «Звёздным войнам». За подобное обязательно приходится платить.
Всего через четыре дня, в холодный и промозглый вторник 18 ноября, в кинотеатрах «Синема I» и «Синема II» на Третьей авеню Чимино представлял авторский монтаж картины «Врата рая». Шла лента 3 часа 34 минуты. Свидетелем катастрофы стал и Артур Крим, ради создания картины принёсший в жертву выстроенную собственными руками компанию. Приём по случаю премьеры устроили в ресторане «Четыре времени года» [178]. Почти полное отсутствие приглашённых стало дурным предзнамеиованием, и разгром критики не заставил себя ждать. Кэнби в «Нью-Йорк таймс» писал: «Безусловный провал картины наводит на мысль о том, что ради успеха «Охотника на оленей», Чимино запродал душу дьяволу, а теперь, когда замаячили «Врата рая», тот вернулся, чтобы забрать то, что ему причиталось». Чуть дальше он дал определение случившемуся — «безоговорочная катастрофа». Чтобы как-то спасти положение, студия пошла на беспрецедентный шаг: картину сняли с проката и по просьбе самого режиссёра перемонтировали с учётом приемлемого временного формата. Премьерный показ в Лос-Анджелесе, который планировали провести спустя два дня, отменили. Новая версия вышла 24 апреля 1981 года в «Китайском театре» на бульваре Голливуд. Правда, едва ли это помогло — рецензии благосклоннее не стали. Окончательные издержки производства, с учётом печати копий и афиш, составили 44 миллиона долларов. Повторный выпуск на экраны 830 кинотеатров варианта продолжительностью 2,5 часа собрал всего 1,3 млн. долларов. Другими словами, в среднем в кассу каждого кинотеатра за вечер поступали жалкие 500 долларов.
