Японская разведка против СССР - Кириченко Алексей Борисович Стильно

Вопросы IV Управления РККА[5]:

«1. Признать, что система построения аг[ентурной] сети IV Управления, основанная на принципе объединения обслуживающей ту или иную страну агентуры в крупные агентуры, а также сосредоточения в одном пункте линий связи с целым рядом резидентур, — неправильна и влечет за собой, в случае провала отдельного агента, провал всей резидентуры. Переброска расконспирированных в одной стране работников для работы в другую страну явилась грубейшим нарушением основных принципов конспирации и создавала предпосылки для провалов в ряде стран.

2. Имевшие место провалы показали недостаточно тщательный подбор агентработников и недостаточную их подготовку.

3. Агентурная работа IV Управления недостаточно увязана с работой Особого отдела[6] и ИНО[7] ОГПУ, вследствие чего возникают недоразумения между этими учреждениями и отдельными их работниками.

4. Руководство агентурой штабов приграничных округов децентрализовано и позволяет местному командованию несогласованно с Центром ставить агентуре не только оперативные, но и организационные задания…

6. Установка в информационной работе на удовлетворение всех запросов различных военных и военно-промышленных учреждений неправильна, ведет к разбрасыванию в работе, недостаточно тщательной отработке поступающих материалов, широкой издательской деятельности, параллелизму с Воениздом[8].

7. Начальник IV Управления не уделял достаточного внимания агентурно-оперативной работе, что привело к ряду серьезных промахов.

Для устранения указанных недостатков:

1. Наркомвоенмору выделить IV Управление из системы Штаба РККА с непосредственным подчинением наркому. В составе Штаба РККА оставить только отдел, ведающий вопросами войсковой разведки, увязав его работу с работой IV Управления.

Во избежание загрузки IV Управления несущественными или маловажными заданиями установить порядок дачи заданий только через Наркома или с его ведома и одобрения. По линии информации сократить издательскую деятельность, ограничившись выпусками только самых необходимых для РККА справочников или пособий.

Усилить руководство IV Управления 2–3 крупными военными работниками соответственной квалификации. Для укомплектования разведорганов выделить наиболее стойких, проверенных, с хорошей подготовкой военных работников.

2. Руководство агентурной работой 4-х отделов округов сосредоточить в руках IV Управления с оставлением прав окружному командованию давать агентуре оперативные задачи.

3. Обязать начальника IV Управления в кратчайший срок перестроить всю систему агентурной работы на основе создания небольших, совершенно самостоятельно работающих и не знающих друг друга групп агентов. Работу внутри групп поставить так, чтобы один источник не знал другого. Связь между Центром и каждой группой должна быть организована самостоятельно. Конспирация во всех звеньях агентсистемы должна быть максимально усилена.

4. В кратчайший срок создать специальную школу разведчиков, которую укомплектовать тщательно отобранными, проверенными через ОГПУ и парторганизации лицами командного и командно-политического состава. При отборе особое внимание обратить не только на социальное происхождение, но и на национальность, учтя, что националистические настроения могут быть источником измены и предательства. Школу организовать на 200 человек, учение вести раздельно группами в 10–15 человек».

Непонятно, зачем Комиссия по рассекречиванию документов при Президенте Российской Федерации (председателем этой комиссии был Яковлев А.Н.) посчитала, что документ этот не стоит присвоенного ему грифа? Ведь многие его положения, конечно, с учетом на время, продолжают быть основополагающими в деятельности разведки. И не только российской. Этот документ касался закордонной агентуры военной разведки. Но подобные же требования предъявлялись и по внутренней. А разве правительства других стран по-иному относились или относятся к этому вопросу?

И еще одно замечание. Как-то недавно по телевидению шла дискуссия с участием представителей разведки и контрразведки о том, что такое понятия «агент» и «шпион».

По существующему у нас мнению, если мы завербовали иностранца, то это считается высоким достижением, а новый агент и завербовавший его оперативный работник оцениваются как герои. Противник же такого человека оценивает как предателя и карает по всей строгости закона своей страны.

Если же противник успешно проведет подобную акцию в отношении нашего гражданина, то предавший интересы Родины сразу же зачисляется в число презренных предателей и его ждет суровое возмездие.

В начале 90-х, когда я уже работал заведующим отделом международных связей в Институте востоковедения, напросились на встречу два человека, которые занимались розыском материалов об американских военнопленных. Один из них оказался гражданином США по фамилии Казачкин, а второй — гражданином России.

Потом мне стало ясно, что Казачкин — это «инициативник», инженер из Ленинграда, который был пойман при попытке передачи американцам какой-то секретной технологии. Он отсидел в лагере 15 лет, а затем выехал на постоянное место жительство в США.

Его сопровождал бывший подполковник КГБ Южин, который инициативно пошел на сотрудничество с ФБР, но был пойман с поличным. Ему грозила смертная казнь, но благодаря чистосердечному признанию вместо этого ему дали 15 лет тюрьмы или лагерей. Во время отсидки он и познакомился с Казачкиным. Затем он был реабилитирован президентом Ельциным как осужденный по политическим мотивам, поэтому отсидел только шесть лет. Хотя по каким таким политическим мотивам он предавал интересы России? Ушлый бывший разведчик, не дожидаясь возврата правоохранительных органов к его деяниям, вскоре смылся в США, вытащив туда и свою семью.

У меня с этими двумя американскими агентами состоялся разговор по вопросам военнопленных, но все равно я не мог считать их былые поступки героическими. Для меня они остались американскими шпионами, а не жертвами политических репрессий.

Агентуру вербовали, вербуют и будут вербовать. Приобретение агента как источника достоверной и ценной информации — всегда большой успех спецорганов, будь они советскими, американскими или японскими гражданами или подданными. И наоборот, провал агента — это большой удар по противной стороне, порой невосполнимая потеря.

Разведка и контрразведка

Каждое государство имеет в структуре своего государственного аппарата разведку и контрразведку. Эти органы будут существовать до тех пор, пока существует мир, поэтому не надо обвинять Советский Союз в том, что они в нем функционировали. С распадом СССР почему-то США не ликвидировали ЦРУ или ФБР. Ибо они им нужны и жизненно необходимы для обеспечения американского образа жизни, в том числе за счет других государств и России тоже.

В советское время, когда разведка и контрразведка были подразделениями КГБ, между ними существовала определенная координация оперативной деятельности, обмен оперативной информацией и ротация кадров. Все это нередко зависело от того, насколько хорошие взаимоотношения существовали между подразделениями, работавшими на родственной линии. Хотя и параллелизма хватало, как в спецслужбах германского рейха времен Второй мировой войны.

Контрразведка и разведка работают в различных условиях. Деятельность каждого направления имеет свои как плюсы, так и минусы. И если контрразведка чувствует себя хозяином в своей стране и может спокойно осуществлять оперативные мероприятия в отношении иностранных разведчиков, дипломатов и других лиц, выверяя все до точности, то советские разведчики, наоборот, в стране пребывания сами находились под колпаком местной контрразведки.