В поисках правосудия: Арест активов - Билл Браудер

15 ноября 2010 года, за день до годовщины убийства Сергея, я был у себя в кабинете, в лондонском офисе, погруженный в свои мысли. Вошел Вадим, которого я заметил не сразу.

— Билл? — окликнул он.

— Да? — очнулся я.

— Я говорю, власти только что официально обвинили Сергея в воровстве 230 миллионов долларов!

Вадим показал мне стенограмму утренней пресс-конференции МВД в Москве и статью в «Коммерсанте».

Похоже, Кремль состряпал очередную теорию заговора: якобы Сергей подготовил все документы для налоговой аферы и передал их алкоголику Октаю Гасанову, а тот, в свою очередь, отдал их своим подельникам. Один из них, бывший зэк Валерий Курочкин, подписал все поддельные документы на мошеннический возврат налогов и отнес в налоговую инспекцию. Как только деньги из казны были выплачены, Семён Коробейников — тот, что разбился насмерть, выпав с семнадцатого этажа, — отмыл эти деньги в банке. И как утверждало МВД, банк принадлежал именно ему. Этим банком был «Универсальный банк сбережений», который, как мы точно знали, принадлежал Дмитрию Клюеву. Ни в стенограмме пресс-конференции, ни в статье «Коммерсанта» имя Клюева упомянуто не было.

— Кто они такие? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Вадим. — Но их объединяет одно — они все мертвы.

— Не понял. Их всех убили?

— Понятия не имею. Они могли умереть и своей смертью, но ясно одно, они уже не смогут защищаться в суде или объяснить, что произошло на самом деле, — ответил Вадим.

— Нам надо узнать, кто такой Клюев на самом деле.

— Уже приступил.

Вадим хоть и прекрасный малый, но ужасно неорганизованный. В офисе невозможно найти ни одного человека, который хотел бы сидеть с ним рядом. Его стол похож на помойку: сплошь заваленный бумагами, причем они всегда переползают и на соседние столы, занимая всё свободное пространство. Спустя неделю после того, как он «занырнул в глубокую разработку» Клюева, его бумажные завалы превысили даже ожидания привычных к этому коллег. Выросли горы документов на русском языке.

Павел Карпов (на экране в центре) (© HERMITAGE)

— Что это? — брезгливо спросил я, проходя мимо.

— Это файлы Михайловского ГОКа.

 — Михайловского ГОКа?

— Это горно-обогатительный комбинат. МВД не первый раз вытаскивает Клюева из передряг. В 2006-м его самого и его «Универсальный банк сбережений» поймали на краже акций Михайловского ГОКа стоимостью в 1600 миллионов долларов у одного из российских олигархов.

— Не думаю, что олигарху это понравилось, — усмехнулся я.

— Конечно, нет. Он и открыл уголовное дело против Клюева. Угадай, кому поручили его расследовать?

— Даже не представляю.

Вадим вытащил из-под кучи бумаг диск, подошел к моему компьютеру и вставил его в дисковод. Это был документальный фильм о расследовании аферы с Михайловским ГОКом, который он нашел в интернете. Он остановил кадр на моменте, когда трое молодых людей нависли над грудой папок с документами.

— Узнаешь? — спросил он, указывая на человека в середине кадра.

Я всмотрелся в экран. Мне было видно только опущенную голову мужчины в центре, но хватило и прически.

— Это же Карпов! — Это был он, транжир, эмвэдэшник, участник аферы с хищением 230 миллионов долларов.

— Ага. А теперь посмотри сюда.

Вадим вывел на экран два списка с авиаперелетами Клюева и Карпова и указал на выделенные желтым даты.

— Они вместе летали в Ларнаку, когда Карпов «расследовал» дело Клюева.

— Удивительно. — Хотя чему тут было удивляться.

Вадим вытащил папку с прошнурованной стопкой бумаги. Это был приговор по уголовному делу Клюева.

— Клюев был признан виновным, но получил условный срок.

— То есть никто не сел?

— Нет, почему, двоих посадили. Водителя Клюева и какого-то администратора-помощника.

— А они действительно были причастны?

 — Кто знает? Оба скончались до суда. Одному было тридцать девять, второму сорок шесть.

 — Дай угадаю. Сердечная недостаточность?

 — Она!

По моей спине побежали мурашки. Это же modus operandi Клюева: совершать преступления и «вешать» их на мертвецов. Мы никогда не узнаем, как погибли эти люди. Конечно, можно предположить, что они умерли своей смертью, но это не делает Клюева и его ОПГ менее страшной.

Вадим продолжал копать. Вскоре мы узнали, что Клюев служил в спецназе в Афганистане в военной разведке в конце 1980-х. В конце 1990-х его имя фигурировало в милицейских сводках. Его обвиняли в разбое и грабеже. Спустя несколько лет он снова засветился: они с женой едва избежали покушения. Убийца поджидал их на парковке дайнера «Старлайт» — московской круглосуточной забегаловки, популярной среди экспатов и москвичей среднего класса.

Несмотря на такой богатый послужной список, Вадим смог найти только одну фотографию Клюева — старый снимок мужчины лет сорока, ничем не примечательного, можно даже сказать, приветливого, лысого, как коленка.

Дмитрий Клюев

Последующий поиск перестал приносить новые результаты, поэтому Вадим решил побеспокоить свой источник в Москве. Мы называли его Аслан. Он работал в ФСБ, но оказался втянут в междоусобицу с теми же чиновниками, что прессовали нас.

Аслан довольно часто делился информацией с Вадимом, но делал это не по зову сердца, а по заветам Макиавелли. Опыт работы с ним показывал, что ему можно доверять.

Во время разговора Вадим спросил о Клюеве, но в ответ повисло молчание.

 — Зачем он тебе? — спросил Аслан после затянувшейся паузы.

 — Похоже, именно он в центре всех наших дел, — ответил Вадим. — Кто он такой?

 — Слушай, разговор о нем сам по себе опасен, — приглушенно сказал Аслан. — Он мафиози. Разъезжает на бронированном брабусе с тремя машинами эскорта, везде ходит с крепкой охраной.

 — А почему его крышует МВД?

 — Вадим, они работают на него. По слухам, ему честь отдают, как генералу, когда он появляется в министерстве.

Аслан закончил разговор на зловещей ноте.

 — За Браудером и вашей командой идет охота, но что-то я разболтался... Будь осторожен, Вадим, и смотри в оба.

9. Швейцарская жалоба

Предостережения Аслана — не пустые угрозы.