Эдвард Томпсон - Гунны. Грозные воины степей
6
Когда кочевые гунны, жившие в невероятно тяжелых условиях, о которых мы уже говорили, вошли в контакт с более развитой цивилизацией народов, живших по обе стороны Дуная, они неизбежно должны были попытаться ослабить жестокость, с которой они собирали продовольствие, грабили и вымогали все, что можно, у готов и римлян. Во времена засухи нападение на богатых соседей было для них вопросом жизни и смерти. Поначалу они продолжали борьбу под командованием правителей племени, хотя уже в семидесятых годах IV века запасы продовольствия, полученные благодаря их превосходящей военной силе, и покорение народов на юге России позволили сконцентрировать большие группы воинов. Это привело к появлению союза некоторых гуннских племен, который был в состоянии победить остготов. Но в целом в это время были только племена. Однако когда война стала обычным состоянием, «монархия» превратилась в более или менее постоянный институт, а поскольку военный талант приносил гуннам все больше побед и воинов становилось все больше и больше, то и союзы стали разрастаться. Однако очевидно, что правители времен Аммиана продолжали действовать в союзах времен Ульдина и Доната. Тогда вряд ли правильно считать, что гунны так же быстро достигли могущества, как впоследствии потеряли его. Сейчас бытует мнение, что при Аттиле процесс достиг кульминационного момента.
Поворотным пунктом в истории гуннов в рассматриваемый период было их движение на запад из района к северо-востоку от Черного моря – туда, где сейчас находится Украина. Это перемещение было связано с поисками продовольствия; гунны двинулись в плодородную зону, где не было проблем с продовольствием. К востоку и северо-востоку от Черного моря гунны могли использовать только аланов, таких же примитивных кочевников (далеко не таких примитивных – у аланов, помимо кочевого животноводства, было и земледелие, были развиты ремесла. – Ред.), как они сами, в то время как остготы, занимавшиеся земледелием и скотоводством, жили в богатых деревнях. Таким образом, у гуннов появлялась возможность отбирать продовольствие у остготов (а также у славян. – Ред.), что в конечном счете и способствовало дальнейшему развитию гуннского общества.
Необходимо отметить, что в своем рассказе в отношении гуннов мы пренебрегли таким важным фактором, как фактор торговли. Но этот вопрос, по нашему мнению, логичнее будет обсудить несколько позже. Современник Аттилы, который пытался кратко охарактеризовать процесс развития гуннского общества, тоже опустил этот фактор. Вот что пишет патриарх Константинопольский Несторий[46]:
«Народ скифский (так он называет гуннов. – Ред.) был сильным и многочисленным и некогда был разделен на народы и царства, и скифы рассматривались как грабители; они имели обыкновение наносить много вреда исключительно от жадности. Но позже они все-таки создали царство и упрочили свою силу так, что превзошли в силе все армии римлян».
Глава 4
ПОБЕДЫ АТТИЛЫ
«История Византии» («Византийская история и деяния Аттилы». – Ред.) Приска оказала неоценимую помощь в написании этой главы. Но его сочинение дошло до нас только в виде фрагментов, поэтому в нашем путешествии по истории этих лет мы быстро перешли от периодов яркого света к периодам кромешной тьмы. Обсуждая случаи, описанные в сохранившихся фрагментах, мы смогли вникнуть в подробности; но, оставшись без помощи Приска, нам оставалось только строить догадки или признаваться в собственном невежестве.
1
В начале двадцатых годов V столетия последний и самый мощный из гуннских союзов возглавил Руа. Он был не единоличным правителем, поскольку, как нам известно, делил свою власть с братом Октаром. Был еще третий брат, Мундзук, отец Аттилы и Бледы. По-видимому, каждый из братьев управлял своей частью гуннов и покоренных гуннами народов; похоже, эти люди не были знакомы с принципом управления общей территорией. У нас нет никаких сведений об отце и предках Руа и Октара, и мы не знаем, каким образом им удалось встать у власти. Можем только сказать, что Октар умер раньше брата, поскольку Руа был единоличным правителем в 432 году, когда впервые появился на подмостках истории.
В тот год Аэций потерпел поражение от Бонифация, одного из лучших римских полководцев эпохи императора Гонория и его преемницы Плацидии и наместника африканских провинций, в сражении при Аримине (современный Римини). После боя Аэций отступил в одно из своих хорошо защищенных поместий, где его не смогли бы открыто атаковать. Себастьян, зять Бонифация, предпринял неудачную попытку убить Аэция. Почувствовав ненадежность убежища, Аэций покинул его и сел на судно, направлявшееся к берегам Далмации. Затем, проехав по провинциям Паннонии, он прибыл к гуннам, которых давно считал своими друзьями; более двадцати лет назад он был у них заложником, и в 425 году гунны помогли ему в критической ситуации. Возглавляемые теперь Руа, гунны опять доказали Аэцию свою преданность, но уже за деньги. В 427 году Нижняя Паннония, включая город Сирмий (современный Сремска-Митровица в Сербии, в древности главный город Нижней Паннонии, на реке Дрина, значительный торговый и военный пункт), была отвоевана у гуннов войсками Восточной Римской империи, которые заняли все мощные укрепления на Дунае, находившиеся в этой провинции. Но в 433 году, в результате соглашения между Аэцием и гуннами, правительство Западной Римской империи отдало гуннам Верхнюю Паннонию. Провинция находилась в сложном положении: между ней и еще более незащищенной Нижней Паннонией не было естественных границ, и ее потеря была всего лишь вопросом времени. Но факт остается фактом, Аэций отдал варварам одну из провинций Римской империи. Возможно, что именно в связи с этим соглашением сын Аэция, Карпилион, повторив судьбу отца, стал заложником кочевников. Благодаря помощи, предоставленной ему Руа, Аэцию удалось восстановить свое положение в Италии. Очень может быть, что Аэций опять повел гуннскую армию в Италию, но наши источники не указывают на то, что он счел необходимым сражаться с войсками готов, которые Себастьян и Плацидия призвали на помощь из Галлии. Аэций стал патрицием. Себастьян сбежал в Константинополь. На протяжении последующих пятнадцати лет гунны не беспокоили Италию и Западную Римскую империю, и их конница позволила Аэцию и греко-римским помещикам чувствовать себя в безопасности. Гунны, которых Руа отправил на помощь, помогли римлянам выстоять в Галлии против своих врагов. Что же это были за враги? В первую очередь бургунды.
Бургунды (германское племя, первоначально жившее на о. Борнхольм (Бургундархольм) в Балтийском море, затем высадилось на славянских землях в устье Одера, затем продвинулось к юго-зпаду к Рейну. – Ред.) были сильной нацией, насчитывавшей, согласно Иерониму, не менее 80 тысяч человек и, по словам Аммиана, наводившей ужас на соседей. В 413 году они обосновались на левом берегу среднего Рейна, как союзники римлян, и Бургундское королевство с центром в городе Вормс включало, по-видимому, территории до нынешнего Шпейера на юге и Майнца к северу от Вормса. Более двадцати лет о них почти ничего не слышно, но в тридцатых годах V века в связи с ростом населения бургундам потребовалось расширить владения, и, воспользовавшись слабостью римлян, в 435 году сильное войско бургундов во главе с королем Гундахаром вторглось в Белгику[47], на земли вокруг Трира и Меца.
Но они недооценили своего противника. В битве с Аэцием в 436 году бургунды потерпели поражение и обратились с просьбой о мире, который получили, но наслаждались полученным миром недолгое время. В 437 году, по неизвестной нам причине, Аэций склонил своих друзей-гуннов напасть на бургундов. Результат был потрясающий. Согласно одному источнику, было уничтожено 20 тысяч бургундов. Другой источник говорит об уничтожении почти всех бургундов, и нам известно, что король Гундахар был среди убитых. Это был конец Бургундского королевства в Вормсе. В 443 году оставшиеся в живых бургунды были поселены на правах римских федератов в Сабаудии (Савойе). Уничтожение Бургундского королевства захватило воображение современников. Это событие периода бургундской истории, о котором мы вели речь, упомянуто по меньшей мере четырьмя летописцами и легло в основу эпической поэмы «Песнь о Нибелунгах».
Однако вполне возможно, что гунны имели свои счеты с бургундами. Церковный историк Сократ поведал любопытную историю, которой иногда пренебрегают современные авторы, в частности Бюри, Зеек. Некоторые бургунды, рассказывает он (и это подтверждается независимыми источниками), остались восточнее Рейна, когда в 406 году основная часть народа ринулась в Галлию. Восточные бургунды, похоже, жили на правом берегу Рейна, между реками Майн и Неккар, в Оденвальде (невысокий (до 626 м) платообразный горный массив, поросший дубовыми, буковыми и хвойными лесами. – Ред.). Эти мужчины, продолжает рассказ Сократ, всегда вели свободный образ жизни, поскольку все они, фактически, были лесорубами и плотниками и зарабатывали на жизнь этим ремеслом. Гунны постоянно нападали на них, опустошали их земли, грабили и убивали. От отчаяния бургунды приняли христианство, поскольку слышали, что христианский Бог помогает тем, кто его боится. Они не разочаровались в своем решении. Результат был поразительный: король гуннов по имени Аптар умер ночью от обжорства, и его люди остались без лидера. Гуннов было около 10 тысяч, но 3 тысячам бургундов удалось разгромить их. Вот так бургунды, заканчивается рассказ Сократа, стали ревностными христианами.
