Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944
События в МИДе
3 сентября 1939 года Вайцзеккер жестко заметил:
«Итак, сейчас борьба началась. Дай бог, чтобы не все лучшее и ценное было бы в ней полностью уничтожено. Чем быстрее все прекратится, тем лучше. Но следует помнить, что противник никогда не заключит мир с Адольфом Гитлером и г–ном фон Риббентропом. Что из этого следует? По–моему, каждый может легко догадаться что».
Когда утром 3 сентября Эрих Кордт задал Вайцзеккеру риторический вопрос: «Неужели нельзя избежать войны?», тот ответил вопросом на вопрос, причем высказался еще более прямо: «У вас есть человек с пистолетом? К сожалению, мое собственное воспитание не позволяет мне убить человека».
Начало войны, таким образом, послужило сильным толчком к перемене взглядов Вайцзеккера и его единомышленников – теперь они стояли за переворот любой ценой. В результате Вайцзеккер все более и более считал своим вкладом в дело Сопротивления именно борьбу против нацистского режима и старался сделать все, что мог. Вскоре он принял непосредственное участие в координации деятельности различных групп оппозиции как единого целого. Установление подобной сети взаимодействия и контактов было крайне важным для сбора и распространения разведданных, обеспечения быстрой и надежной связи между различными группами оппозиции и, что наиболее важно, для воздействия на тех, кто давал слабину и проявлял нерешительность в выполнении возложенных на него задач. Некоторые звенья этой цепи спонтанно возникали еще раньше, поскольку существовала необходимость обладать информацией о том, что происходило в высших сферах нацистского режима. Теперь они были «вживлены» во вновь создаваемую сеть взаимодействия и контактов. Особо важную роль в становлении такой сети сыграл Альбрехт фон Кессель, один из наиболее одаренных и убежденных последователей Вайцзеккера среди молодых дипломатов. Он понимал, что оппозиции крайне мало известно из того, что происходит в высших эшелонах Третьего рейха, и что подобное положение является недопустимым и должно быть исправлено. Начиная с 1937 года он предпринял ряд усилий, чтобы привлечь внимание к этой проблеме, причем это касалось оппозиционных групп не только в МИДе, но также в Генштабе и в абвере. Кессель ставил в укор оппозиции то, что ей практически ничего не известно о том, что происходит в ближайшем окружении Гитлера, а также, что еще хуже, внутри СС; было особенно важно, как он подчеркивал, знать степень проникновения СС в государственный аппарат, а также то, каким военно–силовым потенциалом она обладает; последнее было чрезвычайно важно при подготовке переворота. Поскольку точная информация о войсках СС у оппозиции отсутствовала, для нее было характерно впадать из крайности в крайность: то недооценивать, а то переоценивать коричневорубашечников Гиммлера.
Под прикрытием, обеспеченным Вайцзеккером, и под непосредственным руководством Эриха Кордта произошла серьезная перегруппировка сил оппозиции внутри МИДа. Ее цель была двоякой: во–первых, обеспечить надежные «опорные пункты» для переговоров о мире после свержения нацистского режима, а во–вторых, укрепить существующие каналы связи между различными группами Сопротивления и создать новые. В самом сердце империи ничего не подозревающего Риббентропа была создана «теневая» коллегия, готовая немедленно приступить к работе, как только будут ликвидированы политические преграды для начала ее деятельности.
После назначения сторонников оппозиции на дипломатические посты за рубежом основной акцент делался на традиционно нейтральные страны; дипломатические представительства и представительства международных организаций в этих странах можно было использовать в качестве важных каналов связи с западными странами. Наиболее важным в этом плане было назначение Тео Кордта советником представительства Германии в Берне; это было наилучшим местом для наблюдения и сбора информации во всей Европе. В его официальные обязанности входило поддерживание отношений с Красным Крестом и весь комплекс связанных с этим вопросов, а также с теми швейцарскими ведомствами и организациями, которые непосредственно обеспечивали положение Швейцарии в качестве защитного буфера между всеми воюющими странами; это обеспечивало возможность, не привлекая внимания, установить контакт с «врагом». Кессель, для которого перемена климата требовалась по состоянию здоровья, был направлен в Генеральное консульство Германии в Женеве, где имелись особенно хорошие возможности по сбору и обмену информацией, полученной из различных международных источников. Наиболее важным в этом плане было то, что в Женеве располагались штаб–квартиры Всемирного совета церквей и Международного Красного Креста, новый президент которого Карл Буркхардт уже имел самые тесные и доверительные контакты с оппозицией. Действующие по всему миру организации, пользующиеся повсеместным уважением за помощь людям и милосердие, которые и являлись главными целями их деятельности, имели представительства во всех воюющих странах и могли оказать самую разнообразную и поистине неоценимую помощь. Другие члены оппозиции, отобранные Эрихом Кордтом, получили назначения в Брюссель, Гаагу, Стокгольм, Анкару, Мадрид и Лиссабон.
Когда немецкие войска заполонили большую часть Западной и Северной Европы, значение многих из этих точек практически сошло на нет. Даже Швейцария, оказавшись во враждебном окружении, перестала восприниматься как центр международной информации. Соответственно, резко возросло значение Стокгольма и Лиссабона. Когда Риббентроп ополчился против Эриха Кордта и, решив окончательно от него избавиться, вознамерился отправить его в дипломатическую ссылку в какое–нибудь далекое захолустье, Вайцзеккер предложил назначить его советником в Лиссабон. Однако враждебно настроенный по отношению к Кордту министр иностранных дел счел, что Лиссабон не является достаточно отдаленным местом, где Кордт был бы надежно «нейтрализован»; предложение Вайцзеккера вызвало у него обоснованные подозрения. Риббентроп не соглашался ни на что ближе, чем Токио, и в конце концов Кордт был направлен в Нанкин.
По иронии судьбы именно это спасло одного из лидеров Сопротивления внутри германского МИДа. Кордт остался жив после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, поскольку, хотя имелись необходимые свидетельства, достаточные для обвинения его в участии в заговоре, Риббентроп, ненавидевший Кордта, как никого другого, заслал его настолько далеко, что он оказался недосягаем даже для длинных рук гестапо.
Масштабная перегруппировка оппозиции привела к тому, что у Вайцзеккера и Кордта появилась серьезная нехватка надежных людей в центральном аппарате в Берлине. Эта проблема была еще более усугублена призывом ряда членов оппозиции на военную службу. Два наиболее доверенных сотрудника Кесселя граф Ульрих фон Шверин–Шванефельд и граф Петер Йорк фон Вартенбург[18] были вынуждены принять участие в польской кампании в ранге лейтенантов. Другой представитель этого же круга, Эдуард Брюкмайер, покинул дипломатическую службу под давлением Риббентропа после того, как неосмотрительно сделал замечание пронацистски настроенному акушеру жены министра иностранных дел[19].
Тем не менее Кордт, пользуясь, как обычно, поддержкой Вайцзеккера, сумел направить лучших представителей оппозиции из числа тех, кто пользовался наибольшим доверием, для поддержания связи и контактов с оппозиционными группами в других ведомствах; в качестве прикрытия он использовал официально полученное задание руководства МИДа установить рабочие контакты с другими ведомствами. К счастью, подобное «просачивание» в другие ведомства не встречало противодействия Риббентропа, поскольку его самолюбию и тщеславию льстило то, что его ведомство таким образом будет «представлено» в других ведомствах; он всегда охотно соглашался иметь «представителей» в тех официальных кругах и структурах, которые пока еще им не были охвачены.
В ряде случаев группе Вайцзеккера удавалось устроить на работу в другие государственные ведомства бывших сотрудников МИДа, и таким образом сеть, охватывающая различные оппозиционные группы, расширялась и укреплялась без отвлечения тех представителей оппозиции, которые работали непосредственно в МИДе. Одним из таких перемещений было назначение Отто Кипа на работу в абвер; а наиболее важным в плане практического взаимодействия было назначение Рейнхарда Спитци в то же подразделение абвера, где работал Остер.
Представители Сопротивления из рядов сотрудников МИДа работали также в штабе или ставке командования ряда ведущих представителей высшего генералитета. Самыми стойкими среди сторонников оппозиции из высшего комсостава были генерал–полковники фон Хаммерштейн и фон Витцлебен, командовавшие армиями на западной границе Германии. К ним в качестве их правой руки были назначены соответственно Альбрехт фон Кессель (до его назначения в Женеву) и граф Шверин (после его возвращения с польской кампании).
