Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки
— Это ваш анализ?
— Да, — едва соображая, ответил Скорсезе.
— А вы знаете, что у вас нет тромбоцитов?
— Нет, а что это значит?
— Это значит, что у вас обширное внутреннее кровотечение.
— Доктор, мне нужно работать.
— Никакой работы, в любую минуту может произойти кровоизлияние в мозг!
Причиной отчаянного положения, в котором оказался Скорсезе, стал одновременный приём лекарств от обострения хронической астмы, других медикаментов, прописанных ему, и некачественный кокаин. Режиссёр был измождён и весил чуть больше 50-ти килограмм. Врач отменил все препараты и накачал его кортизоном. Режиссёра поместили в роскошную палату, в которой до него лечился шах Ирана, но он всё равно не мог заснуть и первые три ночи без перерыва смотрел кино. Среди фильмов был «Доктор Джекилл и мистер Хайд», вполне уместное, надо сказать, произведение в данной ситуации. Наконец, кортизон подействовал, уровень тромбоцитов начал расти и кровотечение прекратилось.
«Наконец-то нашёлся доктор, — рассказывает Робертсон, — который без обиняков передал ультиматум: изменение образа жизни или смерть. Конечно, мы и сами понимали, что нужно меняться. Слишком жадно мы жили, уровень холестерина зашкаливал. Я сам вернулся в семью, рассчитывая, что домашние присмотрят за мной».
Навестил Скорсезе в больнице и Де Ниро: «Что происходит, Марти? Неужели ты не хочешь дожить до того дня, когда твоя дочь вырастет и выйдет замуж? Ты что, один из тех неудачников-режиссёров, что, сняв парочку приличных фильмов, растворяются в пустоте?». После вступительной тирады актёр перевел разговор на «Бешеного быка»:
— Думаю, мы можем сделать этот фильм. Это будет великий фильм. Так как же, снимаем или нет?
— Да.
Он теперь знал, за что зацепиться: саморазрушение ради саморазрушения, походя давящее всех близких и родных, а Джейк — это он сам.
* * *После череды шумных провалов недоброжелатели Питера Богдановича решили, что как режиссёр он кончился и уже не в состоянии получить студийный контракт. Сибилл Шеперд бросила его и вышла замуж за бывшего буфетчика и менеджера по запчастям представительства «Мерседес-Бенц» в Мемфисе, который был на три года её моложе. Издеваясь, Богданович называл его «механиком из гаража». Сам режиссёр был в депрессии и на мели.
Он стал частым гостем в поместье хозяина «Плейбоя» и познакомился там с Дороти Страттен. Произошло это в октябре 1978 года. 18-летняя официантка в «Дэари Куин» [169] из небольшого канадского городка состояла в несчастливом браке с Полом Снайдером, пронырой и подлецом 29-ти лет, взявшимся устроить её карьеру. Он послал в «Плейбой» откровенные фотографии Страттен, где та стала «Мисс август 1979 года» и рассматривалась как претендентка на титул «Подружка 1980». Статью и фантазиями Дороти напоминала Шеперд — пышнотелая блондинка, под метр восемьдесят ростом, с широкой костью и огромной грудью, при этом видела себя только актрисой. Недалёкая по натуре, она дни напролёт тупо резалась в шашки и каталась на роликах. Отличительной её чертой была сильная близорукость, но очки она не носила, чтобы не портить лицо. Рассекая с высоко поднятой головой по бульвару Сансет в сторону ресторана «Мирабель» в туфлях на высоченной платформе, неприлично коротких шортах из махрушки и узенькой полоски ткани, заменявший верх костюма, она неизменно собирала вереницу авто, «догонявших» друг друга параллельно пути её следования. Правда, она об этом даже не догадывалась по причине почти полной слепоты.
С первого взгляда Богданович понял: это самая красивая девушка, что он встречал в своей жизни. Он сообщил ей, что занимается подбором актёров для фильма, что было неправдой, и оставил свой номер телефона. Само собой, Страттен не позвонила. Ровно спустя год, в октябре 1979 года, они встретились снова и начали встречаться. Режиссёр рассказал, как сделал звезду из Шеперд и выразил готовность повторить эксперимент. Девушка расплакалась у него на плече, поведав о Снайдере, он, сочувствуя, приголубил. Ничего нового — история о горемыке с телом искушённой женщины и разумом ребёнка стара как мир. Ей было неполных двадцать лет и рядом с ней всегда оказывался мужчина, решавший за нее, куда ей идти по жизни. Вряд ли стоит говорить, что Питер с радостью подписался на эту работу. Вспоминает человек, знавший обоих: «Она не была влюблена в него. На вопрос: «Как Питер?» отвечала одно и тоже: «Питер, как Питер, в порядке». Он же задыхался от восторга: «Мы без ума друг от друга!». Для неё это было всего лишь очередное приключение». Однако подруга Страттен, актриса Коллин Кэмп, считает, что «с её стороны это была всепоглощающая страсть».
Знакомые Дороти предупреждали, что Снайдер способен выкинуть какой-нибудь фортель, но та неизменно отвечала: «Ничего он не сделает, он слишком добрый и нежный человек». Питер предложил: «Может заплатить твоему мужу?».
Богданович ввёл Страттен в сценарий картины «Все они смеялись», романтическую комедию с бюджетом в 8,6 миллиона долларов с участием Одри Хёпберн, Бена Газзары и Джона Риттера. Продюсировала фильм «Тайм-Лайф филмз», компания, руководство которой из кожи вон лезло, только бы попасть в обойму Голливуда. В середине января на берегу океана в Санта-Монике Питер впервые поцеловал Дороти, а весной в письме она сообщила Снайдеру, что хочет расстаться.
Снимать начали в Нью-Йорке. В этот период своей карьеры Питер, и раньше более чем серьёзно относившийся к себе как к актёру, роль режиссёра играл гораздо лучше, чем собственно режиссировал. Даже со стороны это было заметно. Однажды Бак Генри, прогуливаясь по Пятой авеию, остановился при виде прильнувшего к камере парня в широкополом «Стетсоне» и ковбойских сапогах и сказал своей подружке: «Смотри, кто-то снимает кино, про то, как делают кино».
Тем временем Снайдер безуспешно пытался поговорить с Дороти, которая распорядилась не соединять её ни с кем в отеле «Уиндэм». Увещевания друзей не помогали: Дороти не понимала, что, лишённый доступа к собственной жене, Снайдер может сбеситься. В июле, после завершения картины, Страттен переехала к Богдановичу. Сумасбродство Снайдера стало ещё очевиднее, когда он купил револьвер и на заднем дворе начал постреливать в голубей. Как-то он позвонил Платт и сиплым голосом прокричал в трубку: «Где Питер Богданович, где он?». Платт решила, что звонит уволенный актёр.
У Снайдера не было и тени сомнения, что Страттен задолжала ему за успешную карьеру, и та продолжала ему платить. Утром 14 августа она вышла из дома Питера, никому не сказав, куда отправилась. А шла она к Снайдеру, очевидно, чтобы в очередной раз передать ему деньги. К полудню Питер заволновался. Пытаясь успокоить отца, дочь Антониа произнесла, как позже выяснится, фатальную фразу: «Ну, ведь не померла же она».
Как предполагают, под воздействием алкоголя и таблеток, выстрелом из револьвера Снайдер снёс Страттен голову, уложил тело на гимнастическую скамью (впоследствии в прессе названную «пыточной») и произвёл с трупом действия сексуального характера. На ягодицах жертвы были обнаружены следы семенной жидкости, а на животе — два кровавых отпечатка ладоней. Один из её пальцев, вероятно отстреленный в момент попытки защититься, оказался вмурован в стену. Дороти было всего 20 лет. После этого Снайдер покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову. Полиция зафиксировала, что выстрелом один глаз был смещён к центру лба, что сделало его похожим на Циклопа.
Богдановичу о случившемся сообщил Хью Хефнер, позвонив около полуночи. «Я бросил трубку, упал на пол и начал царапать линолеум, — вспоминает режиссёр. — Так вели себя люди на войне во время бомбёжек — они старались зарыться поглубже в землю. И я хотел спрятаться, вот откуда эти инстинктивные движения. Но вдруг до меня дошло, что, куда бы я ни рыл, из дома-то я никуда не денусь, никто меня не выпустит. Другое дело — махнуть на машине с утёса или сделать что-нибудь в этом духе. Мне дали лошадиную дозу валиума и уложили в постель».
* * *Новое руководство отдела производства «Юнайтед артистс», Стивен Бах и Дэвид Филд, мало отличалось от Артура Крима и объявило сценарий «Бешеного быка» наводящим уныние и непристойным, по сравнению с которым «Рокки» — перебранка сестричек в песочнице. Винклер, кроме всего прочего, должен был ограждать взрывного режиссёра от неприятных вестей и тот даже не подозревал о том, что проект под угрозой. «Я считал, что могу добиться согласия ставить любую картину, — вспоминает режиссёр, — тем более, когда задействован Де Ниро, звезда большой величины. Как я был наивен!».
Однажды Винклер позвонил Скорсезе:
— «Похоже, нам придётся встретиться с ребятами из «ЮА». Ты поздороваешься и расскажешь о сценарии.
— А что они хотят узнать? О чём вообще говорить-то?
