Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории
Кроме Аляски, США не располагают отдаленными владениями – у них нет ни пяди земли, недоступной по суше. (Повторимся, что книга вышла в 1890 году, позже США захватили немало таких владений. – Ред.) Очертания территории США таковы, что являют собой лишь немного выступов проблемного характера для обороны, все важные участки границ легкодостижимы: дешевле – водным путем, быстрее – по железной дороге. Самая незащищенная граница – тихоокеанская – удалена от наиболее опасных потенциальных противников на большие расстояния. Внутренние ресурсы, в сравнении с нынешними потребностями, безграничны. Мы можем самостоятельно жить неопределенное время в нашем «закоулке», как выразился один французский офицер в разговоре с автором книги. Однако, если этот «закоулок» перережет новый торговый путь на Панамском перешейке, Соединенные Штаты, в свою очередь, могут испытать неприятное разочарование – в тех, кто отказались от соблюдения естественного права всех людей – на море.
3. Протяженность территории. Последним из факторов, влияющих на развитие страны как морской державы и выделяющих ее среди соседей, является протяженность территории. Обсуждение этого вопроса можно выразить в нескольких словах.
Что касается развития морской силы, то здесь во внимание должно быть принято не количество квадратных километров, составляющее площадь страны, но протяженность ее береговой линии и особенности ее гаваней. В этом отношении следует отметить, что при равенстве географических и природных условий протяженность морского побережья является фактором силы или слабости – в зависимости от многочисленности или малочисленности населения. Страна в данном случае похожа на крепость. Гарнизон крепости должен быть пропорционален ее периметру. Ближайший известный пример этого обнаруживается в американской войне между Севером и Югом. Если бы Юг располагал населением столь же многочисленным, сколько воинственным, а также флотом, соразмерным другим ресурсам южных штатов, большая протяженность их береговой линии и ее многочисленные бухты стали бы основанием большой силы. Народ и правительство северных штатов того времени справедливо гордились эффективностью блокады всего южного побережья. Это был большой подвиг, очень большой подвиг. Но его нельзя было бы совершить, если бы южане были более многочисленными, а также имели соответственное сообщество моряков. Тем, что сказано, иллюстрируется не то, как осуществляется такая блокада, а то, что такая блокада становится возможной в отношении населения, не только непривычного к морю, но также и малочисленного. Те, кто помнит, как осуществлялась блокада и какой класс кораблей поддерживал эту блокаду большую часть войны, знают, что правильный в определенных обстоятельствах план не может быть реализован без реального флота. Разбросанные вдоль побережья, лишенные снабжения корабли северян патрулировали свои участки моря в одиночку или в составе небольших эскадр перед лицом обширной сети водных коммуникаций на суше, благоприятствовавшей тайному сосредоточению войск противника. За первой линией водных коммуникаций находились устья рек с натыканными в разных местах укрепленными фортами. В каждом из устьев могли укрыться корабли противника с целью избежать преследования и получить защиту. Если бы корабли южан воспользовались таким преимуществом или разбросанностью кораблей северян, последние не могли бы оставаться в том положении, в каком были. И оттого, что им пришлось бы сосредоточиться для взаимной поддержки, образовалось бы много небольших, но полезных брешей, открытых для морской торговли. Но в той мере, в какой южное побережье с его протяженностью и многочисленными бухтами являлось фактором силы, в такой же мере оно, по тем же причинам, стало источником большого вреда для конфедератов. Славная история овладения северянами рекой Миссисипи лишь наиболее яркий пример одной из операций, которые неустанно проводились по всему Югу. В каждую из брешей морской границы южан входили военные корабли. Военные пути, которые несли блага и содействовали торговле отделившихся штатов, обернулись против них и позволили их противнику проникнуть в самую глубинку этих штатов. Уныние, безнадежность, паралич воли возобладали в регионах, население которых, при счастливом стечении обстоятельств, могло бы выдержать крайне изнурительную войну. Морская сила никогда не играла более грандиозной и решающей роли, чем во время противоборства, которое предопределило изменение хода истории посредством создания на Северо-Американском континенте одной великой страны вместо нескольких соперничающих штатов. Да, допустима законная гордость за то славное время и величие результатов, достигнутых благодаря превосходству в численности кораблей. Однако те американцы, которые понимают суть дела, должны постоянно напоминать самоуверенным сверх меры соотечественникам не только о том, что у Юга не было флота, а также опытных мореходов, но также о том, что его население не соответствовало протяженности морского побережья, которое должно было защищать.
4. Численность населения. Вслед за рассмотрением природных условий страны должно последовать изучение особенностей ее населения, как фактора, влияющего на развитие морской силы. И первой среди этих особенностей, связанной с протяженностью территории, о которой только что шла речь, является численность населения. Относительно размеров страны уже сказано, что на становление морской мощи влияет не просто площадь ее территории в квадратных километрах, но ее протяженность и особенности морского побережья. Также в случае с населением следует принимать во внимание не только общую его численность, но количество людей, пригодных к мореплаванию или, в крайнем случае, готовых работать на морском побережье в судостроительной отрасли.
К примеру, до Великой французской революции 1789–1794 годов и вплоть до окончания великих войн, последовавших за ней, население Франции было значительно больше, чем Англии (например, при Людовике XIV около 20 миллионов против 8 миллионов в Англии). Но в отношении морской силы в целом, торговой и военной эффективности Франция сильно уступала Англии. В вопросе военной эффективности это весьма примечательно, потому что временами, в период военной подготовки перед началом войны, Франция имела преимущество, но не смогла его удержать. Так, в 1778 году, когда разразилась война, Франция посредством вербовки на службу во флоте смогла сразу укомплектовать 50 линейных кораблей. Англия, наоборот, по причине распространения по всему свету того самого торгового флота, на который так уверенно опирается ее морская сила, с трудом укомплектовала в метрополии 40 кораблей. Но в 1882 году Англия имела в строю или готовых вступить в строй 120 кораблей, в то время как Франция никогда не смогла преодолеть рубеж в 71 корабль. Опять же в 1840 году, когда две страны были на грани войны в Леванте, один весьма профессиональный французский офицер того времени, высоко оценивая эффективность французского флота и выдающиеся качества его адмирала, а также выражая уверенность в благоприятных результатах сражения с равным по силе противником, говорит: «У эскадры в 21 линейный корабль, которую мы смогли тогда собрать, не было никакого резерва. В течение 6 месяцев не был введен в строй ни один корабль». И это объясняется не только нехваткой кораблей и соответствующего вооружения, хотя и того и другого недоставало. «Возможности нашей вербовки на службу во флоте, – продолжает он, – настолько истощились из-за того, что было уже сделано (по укомплектованию 21 корабля), что постоянная квота, установленная для всех сословий, не принесла облегчения морякам, которые уже три года находились в плавании».
Сопоставление двух морских держав выявляет различие между ними в том, что называют отложенной силой или резервом, который даже больше, чем выглядит на поверхности. Потому что большой флот на плаву с необходимостью использует, помимо экипажа, значительное число людей, занятых в различных работах, которые облегчают строительство и ремонт судов, или других профессионалов, тесно связанных с морской отраслью и различного рода ремеслами. Подобные профессии с самого начала, несомненно, стимулируют интерес к морскому делу. Одна история показывает удивительное понимание этой проблемы известным английским моряком Эдуардом Пеллью. Когда в 1793 году началась война с революционной Францией, возникла обычная нехватка в моряках. Пеллью, стремившийся выйти в море и не имеющий возможности укомплектовать свой экипаж иначе, чем привлечь людей, не связанных с морем, поручил офицерам набирать корнуоллских шахтеров. Он мотивировал свое поручение тем, что опасные условия их работы, с которыми был лично знаком, позволят им быстро выработать навыки к морской службе. В итоге его расчет оказался верным, потому что удалось избежать неизбежной в таких случаях потери времени. Пеллью оказался настолько удачливым, что захватил в единоборстве первый в этой войне фрегат. Особенно поучительно то, что, хотя экипаж его корабля находился в плавании всего несколько недель, в то время как противник – более года, потери с обеих сторон были почти одинаковыми.
