Александр Колпакиди - Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.
Автомашину «Даниленко» и «Головко» остановили обусловленным сигналом на шоссе Львов – Тернополь. Вооруженные бойцы УПА усадили парламентеров в сани, завязали им глаза и повезли в неизвестном направлении. Конечной точкой пути оказалась селянская усадьба в лесу близ хутора Конюхи Козовского района Тернопольской области.
Переговоры с военачальниками УПА Яковом Бусолом и Дмитрием Маевским длились около пяти часов. Полковник подчеркнул, что советские войска стоят у стен Берлина, войне скоро конец, и УПА может постичь участь нацистов. Подпольщикам предлагалось сложить оружие в обмен на гарантии жизни, свободы, трудоустройства, получения образования, переезда в другие области Украины. Представители сил сопротивления заявили, что добиваются восстановления реального суверенитета Украины. Состоявшуюся встречу просили расценивать как предварительные консультации и обещали доложить своему руководству предложения советской стороны[829]. Отметим, что последняя попытка подобных консультаций состоялась в 1948 году, однако к политическми результатам описанные консультации не привели.
4-м подразделениям НКГБ УССР пришлось участвовать и в централизованном агентурном деле «Сейм»[830], заведенном по распоряжению руководителя ведомства С. Савченко 29 февраля 1944 г. «для концентрации всех агентурно-следственных материалов по польским антисоветским формированиям»[831]. Непосредственно в разработке дела приняли участие 4-е отделы УНКГБ по Ровенской и Волынской областях. К 1 сентября 1946 г. в УССР по 90 агентурным делам и 600 делам-формулярам (разработкам на конкретных лиц) было ликвидировано 168 польских нелегальных организаций и групп, арестовано 3949 человек, выявлено 22 склада, 29 радиостанций, 7 типографий[832].
Глава 8. С освободительной миссией. Зафронтовые группы НКГБ УССР в странах Восточной Европы
Интересы обеспечения стратегического наступления Красной армии обусловили весной 1944 г. постановку задачи 28 опергруппам 4-го Управления НКГБ УССР – передислоцироваться на запад для разведывательно-подрывной работы в тылу противника, содействововать наступающим войскам, оказать помощь в развертывании партизанско-подпольного движения народов Восточной Европы и Балкан. Всего в октябре 1943-го – мае 1945 г. НКГБ УССР вывел за рубеж 53 опергруппы (780 квалифицированных кадровых сотрудников и агентов с опытом партизанских действий), 759 агентов-одиночек. На территории Польши, Словакии, Чехии за счет местных патриотических сил эти формирования разрослись до 4000 участников. Отдельные группы действовали в Румынии, Венгрии, Болгарии, Австрии[833].
Так, одна из участниц восстания в Словакии в 1944 г., опергруппа 4-го Управления НКГБ УССР «Ракета» М. Осипова («Морского», бывшего командира отряда в партизанском соединении им. Берии), с 13 человек выросла до партизанского отряда в 700 бойцов (из числа перешедших на ее сторону чехов, венгров), провела 16 боев, 20 засад, диверсионные акции, уничтожив 26 эшелонов, 17 мостов, 600 врагов[834]. В октябре 1944 г. партизанский отряд, созданный на базе опергруппы «Охотники» Николая Прокопюка совместно с чехами и словаками, в течение двух суток помогал войскам удерживать стратегический перевал Бескид до подхода основных сил 4-го Украинского фронта[835].
Отметим, что на территории стран Восточной Европы уже существовала солидная база для приема и развертывания деятельности опергрупп НКГБ в виде направленных туда УШПД партизанских сил. К 1 октября 1944 г. в Чехословакии, Румынии и Венгрии действовало 9 партизанских соединений (13 461 боец) и 32 самостоятельных партизанских отряда (3540 участников) из Украины[836]. К декабрю же лишь в Чехословакии и Венгрии УШПД имел 2 партизанских соединения, 6 бригад, 23 отряда общей численностью 18 тыс. штыков[837]. Кроме того, на территории Чехословакии и Польши заблаговременно обустроили 8 «оперативно-чекистских баз» (109 сотрудников и агентов НКГБ УССР) – на основе групп «Зарубежные», «Бывалые», «Морские», «Факел», «Ракета», «Ураган», «Шквал» и других. При этом из 26 спецгрупп, выведенных затем в Чехословакию, 22 (241 человек) воспользовались существовавшими уже базами.
По сути дела, партизанские формирования, которые оперировали за рубежом, представляли собой «прототип спецназа», подготовленный в разведывательно-диверсионном отношении специалистами НКВД-НКГБ, ГРУ ГШ и опытными партизанами Украины. Еще в июне 1944 г. начальник УШПД генерал-лейтенант Тимофей Строкач утвердил план организационных и оперативных мероприятий по повышению эффективности оказания партизанами Украины помощи партизанскому движению Чехословакии, Венгрии, Румынии и Польши с целью дестабилизации рокадных коммуникаций противника (железнодорожных, шоссейных и речных по Дунаю), а также срыва вывоза промышленного оборудования и стратегического сырья в Германию.
Планировалось создать организационно-диверсионные отряды по 25 человек каждый, укомплектованные опытными, обстрелянными партизанами, а также (на 40–50 %) представителями народов стран Восточной Европы из числа курсантов Школы особого назначения (ШОН) УШПД (12 групп – для Чехословакии, 17 – в Румынию, 7 в Венгрию)[838]. Значительные силы (до 2000 партизан) передавались Польскому штабу партизанского движения, ему же направлялись 4 диверсионные группы и диверсионный отряд (150–200 партизан). Партизанским отрядам ставилась задача «развертывания широкого партизанского движения путем формирования самостоятельных отрядов из местного населения». Для их снабжения предусматривалась переброска по воздуху 2000 единиц огнестрельного оружия, 25 т взрывчатки, большого объема боеприпасов и продовольствия. Начиналась и разведка возможностей распространения партизанского движения на Восточную Пруссию[839].
Существенное значение для подъема специальной деятельности зарубежных антифашистов (немало их сражалось в составе спецгрупп 4-го Управления) приобрела подготовка (с мая 1944 г.) в ШОН УШПД организаторов партизанских групп из числа иностранцев. В общей сложности до ноября 1944 г. в школу поступило 930 иностранцев (представителей народов Восточной Европы, Югославии, а также украинцев Закарпатья), и к этому сроку выпустилось 764 специалистов «малой войны». Основой обучения по профилю «минер-диверсант» являлась 4-недельная программа на 240 учебных часов. Особое внимание уделяли двусторонним учениям в условиях, приближенными к боевым, минно-подрывной, огневой и топографической подготовке, азам спецпропаганды, изучению реального боевого опыта партизан. Как отмечалось в документах, «выпущенный школой состав способен самостоятельно обучать минно-подрывному делу людей для диверсионной работы в тылу противника, формировать и руководить операциями групп и отрядов по организации диверсий на коммуникациях и в промышленности»[840].
Обычно численность опергрупп, выводимых за рубеж, составляла 8–12 человек. Командирами, их заместителями по разведывательно-диверсионной (разведывательной) работе, начальниками штабов назначали, как правило, действующих сотрудников госбезопасности (в т. ч. – самого 4-го Управления) или же бывших чекистов, армейских офицеров (бежавших из плена), прошедших школу специальной деятельности в партизанских рядах. В группу включали 1–2 и более агентов-радистов, опытных или окончивших спецшколы подрывников, 1–2 медиков, рядовых разведчиков и бойцов. В целом основную массу участников групп составляли агенты НКВД-НКГБ. Исходя из заданий, группу усиливали агентами из числа народов Восточной Европы или граждан СССР соответствующей национальности. Многим группам разрешалось пополнить состав (до 80–100 человек) за счет партизан, местных патриотов, бежавших военнопленных, завербованных лиц[841].
Для каждой группы 4-е Управление разрабатывало план действий, утверждавшийся наркомом госбезопасности Украины С. Савченко. Определялся район вывода (десантирования) группы, как правило – база партизанского формирования или ранее выведенной опергруппы НКГБ, куда должна была прибыть спецгруппа, а также маршрут ее дальнейшего следования.
План содержал основные направления работы и конкретные задачи группы. Обычно всем им предписывалось вести диверсионную работу на коммуникациях, против военных предприятий и других важных объектов врага, уничтожать его командный состав, оккупационную администрацию, активных пособников врага, функционеров националистических и фашистских организаций. Каждая группа получала и конкретные узкие задачи разведывательной и/или диверсионно-террористической работы.
Проанализированные нами документы свидительствуют, что спецгруппы на практике редко действовали строго по плану. Карательные операции противника, гибель или рассеивание при десантировании, потеря груза с материальным обеспечением и оружием, бегство или измена проводников из местных славян, венгров и румын, ошибки командиров или же корректирование задач под руководством НКГБ, другие обстоятельства – все это существенно влияло на реальную работу разведчиков. Правда, многие из «экспромтов» приносили не меньше хлопот врагу.
