Марк Твен - Простаки за границей или Путь новых паломников
Нам не забыть Флоренцию, Неаполь, не забыть Грецию, чарующий воздух которой донес до нас дыхание рая, и уж конечно не забыть Афины и разрушенные храмы Акрополя. Не забыть древний Рим и пышную зелень окрестной равнины, такую яркую по сравнению с его серыми каменными руинами, и рассеянные по этой широкой равнине полуразрушенные арки, иззубренные стены с провалами окон, густо заплетенные виноградной лозой. Мы будем помнить собор св. Петра — не таким, каким видишь его, гуляя по улицам и воображая, будто в Риме все купола одинаковы, но таким, каким он предстает за многие мили, когда все здания поменьше исчезают из виду и лишь он один, горделивый и прекрасный, четко очерченный, огромный, как гора, величественно парит в пламени заката.
Мы будем помнить Константинополь и Босфор; каменные исполины Баальбека; египетские пирамиды; исполненный доброты лик мудрого Сфинкса; восточное великолепие Смирны; священный Иерусалим; Дамаск — «жемчужину Востока», гордость Сирии, земной рай, приют калифов и джиннов из «Тысячи и одной ночи», древнейшую столицу на земле, единственный город в мире, который четыре тысячелетия сохранял свое имя, никому не уступал своего места и невозмутимо взирал, как возникают империи и царства, наслаждаются отпущенным им кратким мигом блеска и славы и навсегда исчезают, не оставив по себе памяти!
«ПРОСТАКИ ЗА ГРАНИЦЕЙ»
В начале 1867 года молодой журналист Марк Твен увидел в Сент-Луисе объявление о предполагаемой экскурсии «избранного общества» в страны Средиземного моря на специально зафрахтованном пароходе «Квакер-Сити». Твен уже имел некоторый опыт как путешественник-репортер. В 1866 году он совершил успешную поездку по Сандвичевым островам в качестве корреспондента газеты «Сакраменто юнион». В ответ на предложение Твена крупная сан-францисская газета «Альта Калифорния» согласилась отправить его своим корреспондентом в Европу и оплатить его проезд.
8 июня 1867 года пассажиры «Квакер-Сити», парохода водоизмещением в 1800 тонн, отправились в почти полугодовое плавание — они возвратились в нью-йоркский порт 19 ноября. За это время Твен послал в газету «Альта Калифорния» пятьдесят три письма, которые печатались с 25 августа 1867 года по 17 мая 1868 года. Кроме того, он послал шесть корреспонденций в газету «Нью-Йорк трибюн».
По возвращении Твен выступил с юмористическими лекциями о своем путешествии. Издательство «Америкен паблишинг компани» в Хартфорде (Коннектикут) предложило ему подготовить из его писем книгу путевых очерков. Книга вышла в свет в 1869 году. Она разошлась тиражом более ста тысяч и имела крупный литературный успех. Брет-Гарт на страницах издававшегося им в Сан-Франциско «Оверленд Мансли» объявил Твена самым выдающимся из американских юмористов, В. Д. Гоуэлс в бостонском «Атлантик Мансли» также приветствовал появление в американской литературе нового самобытного таланта.
Подготавливая книгу на основе своих путевых корреспонденций и записных книжек, Твен проделал большую дополнительную работу. Некоторые изменения и опущения требовались для более четкого построения книги в сравнении с серией газетных фельетонов. Твен также вписывал целые страницы, вводил дополнительные эпизоды. Работая над языком книги, Твен устранял некоторые жаргонные выражения. В отличие от Запада, где Твен прошел журналистскую школу, читатель Восточных штатов — старых культурных центров США, — для которого предназначалась его новая книга, был более чопорным и консервативным в своих требованиях к литературному языку. Авторедактура Твена привела также к смягчению некоторых сатирических вольностей, которые он допускает по отношению к религии и библейским сюжетам, так как газетные корреспонденции Твена вызвали нападки на него представителей американского духовенства. По возвращении из путешествия Твен познакомился с семьей богатого шахтовладельца Лэнгдона и вскоре стал женихом его дочери Оливии. Читая вместе с невестой корректуры книги и идя навстречу ее буржуазно-респектабельным вкусам, он провел дополнительную, смягчающую правку. Избранное им вначале заглавие книги «Путь новых паломников» пародировало «Путь паломника» Беньяна — книгу, чтимую англо-американскими протестантами почти наравне с Библией. Заглавие было перенесено в подзаголовок. Основным заглавием стало «Простаки за границей». «Осклизлая сточная яма, почему-то именуемая святыми водами Вифезды», становится просто «водой Вифезды». Твен уже не отваживается писать, что из итальянских монахов «можно вытапливать сало», или шутить по поводу выгоды земельных спекуляций в тех городах древней Палестины, которым библейские пророки сулили особое процветание.
Характеристика «Простаков за границей» в работах об американской литературе чаше всего сводится к следующему: это карикатурное изображение европейских традиций и памятников на потеху американцам. Американские туристы проходят по дворцам, музеям и храмам с громким и непочтительным хохотом, противопоставляя утилитарный взгляд на вещи «романтическим бредням» старой Европы.
Это несколько упрошенная и неточная характеристика книги. На самом деле в «Простаках за границей» можно различить неоднородные, даже противоречивые элементы.
Основной задачей Твена был, конечно, юмористический репортаж. В качестве писателя-юмориста он зорко подмечает все смешное вокруг себя и сам охотно создает добавочные поводы для потехи. С большим увлечением он высмеивает трафареты путеводителей, заученные речи невежественных гидов и столь же трафаретные восторги, которые полагалось изъявлять туристам. Даже когда Твен бесцеремонно расправляется со «старыми мастерами», в этом в значительной мере выражается его протест против обязательного показного восхищения, заменяющего туристу-обывателю подлинное понимание искусства.
В то же время эти насмешки Твена имеют «антиевропейское» острие. В качестве представителя молодой американской национальной культуры он выступает против установившегося в американской литературе первой половины XIX века культа зависимости от вкусов и традиций Старого Света. В частности, он ведет скрытую полемику с книгами о Европе американского поэта Лонгфелло и его многочисленных подражателей. Порой Твен в своих юмористических нападках на европейское искусство грешит против истины и художественной меры.
Одновременно Твен развивает в «Простаках» социальную тему. Многие из его замечаний об увиденной им в странах Европы нищете, социальных уродствах и суевериях справедливы и полны сочувствия к народу. Он смеется здесь «сквозь слезы». Однако когда Твен пытается представить Европу как скопище социальных бедствий, а Соединенные Штаты как «страну обетованную», он впадает в заблуждение. Молодой Твен пока еще плохо разбирается в социальных пороках своей родины. Насколько неверно он судит о политическом положении в Европе, видно из его необдуманных похвал по адресу политического авантюриста Наполеона III. Поверхностны и несправедливы многие его суждения об арабском Востоке; здесь «юмор» Твена иногда вызывает недоумение.
В протестантских странах, особенно в Англии и США, Библия долго составляла едва ли не важнейшую часть начального школьного образования. Библейские места представляли интерес для Твена и огромного большинства его читателей прежде всего потому, что были связаны с именами и событиями, знакомыми с детства. В описании «святых мест» Марк Твен не был тем воинствующим безбожником, каким он показался критиковавшим его религиозным ханжам в США. Однако, излагая библейские легенды, он охотно поддразнивает клерикалов.
Он дает «вольные» толкования и оценки многим событиям в библии; расхвалив великодушного Иосифа, он отказывается признать «заслуги» значительно более важного персонажа Библии, благочестивого Иакова, который снискал благополучие тем, что «по дешевке» купил первородство у своего голодного брата. Напомнив о кровопролитных подвигах Ииуя, который обманом заманил и истребил жрецов и поклонников Ваала, Твен саркастически комментирует; «Тут Ииуй, ревнитель истинной веры, отдохнул от трудов своих».
Некоторые библейские ситуации, вроде пребывания «безбилетного» Ионы во чреве китовом, соблазняют Твена как юмориста.
Внимательный читатель книги Твена постоянно ощущает, что, хотя все путешествующие на «Квакер-Сити» представляют американских «простаков за границей», писатель не отождествляет себя с ними. Грубость американских туристов, их невежество, самоуверенность и националистическое чванство во многих случаях заставляют Твена страдать от стыда за своих спутников. Он еще сам не освободился от многих неправильных взглядов и представлений, но уже начинает смотреть на них критически. Недаром в заключении книги он пишет: «Путешествия губительны для всяческих предрассудков, для нетерпимости и узости взглядов — вот почему они столь необходимы многим моим соотечественникам».
