Чарльз Уоррен - Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945
Это происшествие означало, что Ларсен не смог получить пересекающийся пеленг для выяснения точного местонахождения судна, хотя вскоре это обстоятельство было исправлено, потому что обнаружилось небывалое обилие опознавательных береговых огней, которые появлялись по мере приближения «Артура» к земле. Курс был проложен к северу, вдоль побережья, через пролив Грипхолен у острова Смела. Когда кораблик приблизился к небольшому порту Эдёй на южном берегу острова, он получил груз на переход от Эдёй до Тронхейма, став грузовым судном и, соответственно, перестал быть рыболовным. Поэтому большинство сетей было убрано под палубу.
Ночь 28-го успокоила море до состояния мельничного пруда, и Ларсен во время своей длинной ночной вахты нашел условия почти идеальными. Луны не было, и «Артур» направлялся легким движением штурвала, и его форштевень дробил мелкие волны, от которых исходило странное жутковатое свечение.
Светать начало около восьми часов, и Каузер (англичанин, родившийся и выросший в Бразилии) был поражен не только белыми вершинами гор, насколько может быть поражен человек, впервые увидевший снег, но и видом другого рыболовного судна, шедшего в полукабельтове на траверзе «Артура». Однако незнакомец никак не реагировал, и вскоре якорь «Артура» потревожил родные для него воды в назначенном для стоянки месте в проливе между островами Хёг, недалеко от Эдёя, у входа в устье большого Тронхеймс-фьорда. Только был накрыт на стол завтрак, приготовлена на скорую руку яичница с беконом, как один из норвежцев поднял тревогу. Немецкий самолет, казалось бы, бесцельно летал взад и вперед на расстоянии примерно мили от устья фьорда. С расстояния, превышающего два-три ярда, «Артур» должен был выглядеть вполне невинно, при условии что наблюдатель не углядит машин, и казаться совершенно естественным. Поэтому на палубе люди занимались мелкими случайными работами, а один парень даже ухитрился облегчиться за борт, чтобы создать естественный колорит. Но весь этот эпизод чуть не обернулся бедой. Как раз направляясь домой, самолет спикировал над судном достаточно низко, чтобы рассмотреть его хорошенько. Он летел настолько низко, что можно было рассмотреть пулеметы на его крыльях. Один из норвежцев случайно взмахнул рукой, и потом, когда самолет подошел совсем близко, сбил с ног одного из подводников, устремившись прямо к пулемету «Артура», находившемуся в укрытии. «Какого черта, дурак проклятый!» – взревел Ларсен по-английски, от волнения потеряв свое обычное самообладание. Но так или иначе, то ли звук его голоса, то ли зверское выражение лица возымели быстрое действие, виновник застыл в люке, и его лицо на протяжении нескольких секунд являло картину стыдливой застенчивости. И эта «порция», выданная Ларсеном, была настолько впечатляющей, что Брюстер почувствовал, что нет необходимости добавлять что-то еще и от себя.
Глава 7
ПРОДВИЖЕНИЕ «АРТУРА»
«Мы убедились, насколько трудно представить себе, что этим прекрасным, холодным осенним утром мы находимся в оккупированной немцами Норвегии, – писал Брюстер в своем отчете об операции. Наше первое беспокойство после действий самолета прошло, и пришла пора спустить чариоты за борт и зафиксировать их в буксируемом положении. Спустить их на воду оказалось довольно легко, но на поверхности наблюдалось небольшое волнение, и вскоре стало очевидно, что оно может причинить значительные трудности. Предполагалось, что работа продлится не более часа, но на самом деле потребовалось черт знает сколько добавочного времени. Когда мы поняли, что судно тащит свой якорь, обе машины были в воде, а я – на поверхности, в маленькой гребной шлюпке. После долгих проклятий и возни мы в конце концов поставили его просто прикрепленным к берегу. Каменистый грунт обладал столь малой удерживающей способностью, что якорь пришлось вытянуть на берег и закрепить в расщелине скалы вместе с кормовым фалинем, также доставленным на берег. К наступлению сумерек мы еще не успели подготовить машины и, поскольку дуло не сильно, решили оставить попытки до следующего утра».
Был установлен распорядок дежурств постов охраны, с двумя часовыми, исполнявшими свои обязанности в течение всей ночи. К счастью, вечерние и ночные часы прошли спокойно, и в пять часов утра 30-го Брюстер и Эванс снова были за бортом и очень быстро установили чариоты в нужном положении почти без каких-либо сложностей.
– Слава богу! – сказал Билл Тебб, когда Брюстер и Эванс поднялись на борт. Но сразу же прозвучало другое обращение к небесам: – О боже!
Конечно, это было случайностью, а не проявлением злого рока, но, только что преодолев одно затруднение, мы столкнулись с другим, которое имело вид небольшой гребной шлюпки. Британцы быстро скрылись внизу, пока шлюпка шла через пролив к «Артуру». Бремя теперь ложилось на Ларсена и его команду, а все, что могли сделать чариотеры, – это сидеть в напряжении и надеяться, что они не нарвались на квислинговцев.
Ларсен и механик Бьёрни стояли на палубе, когда визитер подгреб и зацепил свой фалинь за поручни. Это был старик с лицом, покрытым морщинами, с бородой, отращивавшейся, по-видимому, несколько недель, в сплошь заштопанном и замасленном комбинезоне. Первое впечатление было, что это просто любопытствующий человек, второе – что он к тому же болтливый. Оба впечатления оказались безошибочными.
– Что вы за люди и зачем явились сюда? – спросил он, устраиваясь на банке, явно для продолжительной приятной беседы.
– Рыбаки, у нас двигатель сломался.
– Полагаю, это ваши сети? – спросил старик, косясь, как казалось, с подозрением на упаковку чариотов.
– Естественно.
– Какую рыбу ловите? – последовал вопрос.
Но осторожный и озабоченный ответ Ларсена так и не был услышан. Старый рыбак вытянулся в струнку и прямо-таки запрокинулся, чтобы заглянуть под корпус судна. Солнечный свет, пробиваясь сквозь чистую воду, позволил ему разглядеть один из тросов, удерживающих машины.
– А это что за устройство? – Он по-прежнему не давал времени для ответа на свои неудобные вопросы, вместо этого почти опустил лицо в воду и умудрился рассмотреть машины, длинные, узкие, горизонтально лежащие под корпусом. – Как интересно! Что же это такое?
– А это кое-что, что мы используем для подрыва мин! – Ларсен уже понял, под каким углом следует действовать далее.
– Вы, наверное, ребята, идете от немцев?
– Да, идем.
– Должно быть, вы ребята опытные. Никаких комментариев со стороны Ларсена и Бьёрни.
– А может, у вас и на борту немцы? – упорствовал старик.
– Они внизу, спят, – ответил Бьёрни.
Любой ценой старика надо было отвадить от объяснений на борту, но без решительного отказа, который, хотя и был необходим, наверняка вызвал бы подозрения, тем более что не было ясно, на чьей стороне симпатии старика.
Пока Ларсен и Бьёрни размышляли, сколько вреда уже принесла эта беседа и как бы избежать еще большего, старик выжидал, при этом жуя табак, который, наверное, был у него за щекой в течение всего этого разговора. Очевидно, он размышлял, о чем бы поговорить еще. Ларсен чувствовал, что наступает поворотный момент. Так и вышло.
– Масло, ребята, теперь большая редкость. – Он очень нервничал, прежде чем высказать самую простую просьбу.
Ларсен едва удерживался от улыбки облегчения. Кивок – и Бьёрни ушел, чтобы возвратиться с красивой пачкой в руке.
– Спасибо, спасибо, огромное спасибо! Это даже много, я на столько и не рассчитывал.
Старик хотел уже отвязать свой фалинь от поручней «Артура», но тут уже сам Ларсен продолжил беседу. Он спросил у старика, как его зовут, где он живет, один ли или с родными. Он узнал, что у старика есть дочь, а у дочери муж и где живут они. Бедный старикан даже разомлел от такого внимания, но тут Ларсен вдруг преобразился:
– Теперь слушай, дед! Если ты хоть одной душе скажешь о том, что видел, то вы не доживете многих часов из тех, что тебе еще остались, ни ты, ни твоя дочь. Ты выболтал, где вас найти, и мы, конечно, найдем, если ты кому-нибудь проболтаешься о нас. Запомни, а теперь проваливай отсюда как можно быстрее.
Слова Ларсена, в дополнение к лающей немецкой речи, изображенной им, возымели, как он и ожидал, пугающее действие. Старик освободил фалинь и схватился за весла в полном смятении. Через несколько мгновений он отошел от «Артура» и спустя несколько минут скрылся в проливе.
На борту судна непосредственной реакцией было облегчение, сопровождавшееся поздравлениями, сыпавшимися на Ларсена и Бьёрни, за их хладнокровную оценку ситуации, которые перемежались многократными повторениями и смехом. Веселья не мог омрачить даже тот факт, что старик сумел разглядеть тросы и машины. Во всяком случае, в более глубоких водах вероятность повторения такого инцидента была бы нулевой.
Когда происшествие закончилось, наступила уже середина утра, но было потеряно столько времени, что до наступления этой ночи они уже не успевали добраться до точки, с которой намеревались атаковать «Тирпиц». Поэтому никакой спешки не было, и якорь, отцепленный от берега, был поднят на борт только после полудня. Был еще один прекрасный день, и вход во фьорд являл собой великолепную картину. Но возможностей для осмотра достопримечательностей не было. План операции требовал полной подготовки «Артура» в этой точке. Радиопередатчик и все прилагавшееся к нему оборудование нужно было разобрать и утопить на большой глубине. Он нужен был только на случай того, если какая-нибудь критическая ситуация возникла бы на переходе от Шетлендских островов до побережья. Потом нужно было найти все бумаги, выдающие британское происхождение, а также обрывки сигаретных пачек и прочее – и все это утопить в мешке с грузом. Нельзя было допустить ни малейшего риска, связанного с опознанием предметов, плавающих на поверхности. Пулемет сняли и спрятали в укромном месте вместе с водолазным снаряжением.
