Дэвид Ирвинг - Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения
Было обстоятельство, препятствовавшее назначению Джонса или любого другого ученого: вряд ли человек, не являющийся правительственным чиновником, будет обладать достаточной властью, чтобы рекомендовать осуществление контрмер. Сэндиса выбрали на эту должность в основном потому, что военное ведомство и министерство ВВС так и не смогли решить, к какому роду оружия относятся ракеты – к артиллерийским снарядам или летательным аппаратам, то есть находятся ли они в компетенции военной или воздушной разведки.
13
Только благодаря случайному стечению обстоятельств ВВС Британии нанесли свой первый удар по германским планам производства ракет.
В начале июня «собственный» дешифровщик аэрофотоснимков доктора Р.В. Джонса в Медменхеме, Клод Уэйвелл, обнаружил, что дирижабле– строительный завод «Цеппелин» во Фридриксхафене на берегах Боденского озера, по всей видимости, производит оборудование для ракет.
3 июня Джонс привлек к этому факту внимание лорда Черуэлла. Профессор, в нарушение субординации, осмелился обратиться напрямую к начальнику штаба ВВС с рекомендацией произвести немедленную бомбардировку завода. 14 июня Медменхем посетил мистер Черчилль. Ему продемонстрировали фотоснимки Фридриксхафена, и он узнал, что завод до сих пор не атакован. Спустя два дня 5-я бомбардировочная группа получила приказ об уничтожении завода.
Воздушный налет на Фридриксхафен, выполненный 22 июня, был первым ударом по германской программе секретного оружия. Завод «Цеппелин», который должен был в соответствии с планами производить 300 ракет «А-4» ежемесячно, серьезно пострадал при бомбежке, и от плана производства там ракет пришлось отказаться.
В Англии все внимание по-прежнему было приковано к Пенемюнде: за первые пять дней июня в Лондоне получили четыре в высшей степени подробных донесения разведки, из Блетчли и от агентов. Первое донесение, датированное 1 июня, касалось двух исследовательских центров германских ВВС: одного, уже хорошо известного, в Рехлине, другого – на Узедоме (Пенемюнде). В донесении указывалось, что работы в исследовательском центре на острове Узедом, по всей видимости, носят особенно секретный характер. На следующий день поступило донесение, в котором Пенемюнде именовалось «Heeresversuchsanstalt» – военный исследовательский центр.
Очевидно, что это донесение поступило из источника, близкого к Пенемюнде-Восток, так как оно содержало утверждение – как мы теперь знаем, совершенно правильное, – что между 10 октября и 30 декабря 1942 года были произведены запуски трех крупных ракет длиной от 50 до 60 футов и диаметром от 13 до 16 футов.
16 июня Центральный дешифровальный отдел выпустил отчет по аэрофотоснимкам, сделанным в Пенемюнде четырьмя днями ранее.
Команда Кенни совершила свою вторую ошибку, и снова по причине непонимания того, каким образом действуют германские ракеты. Как ранее докладывала разведка, береговая полоса к востоку от эллипса была расширена и выровнена. Кенни было ясно, что это не простой проект по освоению земли, поскольку вокруг площадки было выстроено высокое ограждение. Он заметил: «На береговой полосе, в четырехстах семидесяти футах от юго-восточных границ [эллипса], установлена мощная вертикальная колонна высотой около сорока футов и диаметром в четыре фута».
В тот момент эта мощная вертикальная колонна не вызвала особых подозрений: однако это было последнее доказательство того, что ракета из Пенемюнде не была 70-тонным монстром, запускаемым только с помощью огромных рельсовых пусковых установок. То, что Кенни назвал «сорокафутовой колонной», на самом деле было стандартной ракетой «А-4», изящно стоявшей на своих четырех хвостовых стабилизаторах на мягкой гудронированной площадке, в нескольких сотнях ярдов от ближайшей железнодорожной ветки.
Доктор Р.В. Джонс сумел получить собственный набор аэрофотоснимков этого достопамятного вылета над Пенемюнде N/583 12 июня.
Он отчетливо увидел белую ракету, лежащую на железнодорожной платформе недалеко от эллипса, и с нетерпением ожидал отчета дешифровщиков из Медменхема, которые должны были заметить детали, которые он мог просмотреть. Однако отдел Кенни вообще не упомянул о ракете.
16 июня озадаченный Джонс позвонил лорду Черуэллу и сообщил об этой ошибке, а затем пришел к нему лично, чтобы обсудить эту дилемму со своим наставником. Он мог незамедлительно поставить в известность о замеченной промашке кабинет министров, и тогда эта серьезная оплошность могла дискредитировать расследование Сэндиса. В таком случае расследование снова передали бы соответствующему подразделению разведки. Или же он мог привлечь внимание Сэндиса к ракете на снимке. Лорд Черуэлл посоветовал Джонсу сделать последнее. Это была, по всей вероятности, последняя услуга, которую Черуэлл оказал расследованию Сэндиса до июля 1944 года.
В тот же самый день доктор Джонс написал короткую записку Дункану Сэндису: «Лорд Черуэлл попросил меня привлечь Ваше внимание к одному факту, который прошел мимо вашего внимания: на снимках, сделанных во время вылета N/583 в Пенемюнде, видна ракета длиной около тридцати пяти футов».
Записка была отправлена в тот же день. Мистер Сэндис не пригласил к себе Джонса, однако в Медменхем тут же последовал отчаянный звонок, и к отчету Кенни было срочно добавлено приложение без даты, описывающее объект, замеченный Джонсом: «Объект длиной тридцать пять футов и тупой с одного конца. Внешний облик этого объекта на фотоснимках напоминает собой цилиндр, заостренный с одного конца и снабженный тремя стабилизаторами на другом конце».
Охота началась. Кенни поднял ранние фотоснимки Пенемюнде и обнаружил несколько «объектов» со стабилизаторами на других снимках: на вагонах-платформах, рядом с высокими зданиями, на передвижных платформах, обслуживавших эллипс и близлежащие пусковые установки.
Доктор Джонс, уединившийся в своем кабинете, просматривал свежую информацию. Его последнее распоряжение о том, чтобы в Блетчли вели перехват сигналов «Энигмы» из германского экспериментального полка ВВС, принесло важные результаты: полк недавно направил расчет на остров Рюген, к северу от Пенемюнде. Отдаленный гарнизон этого расчета располагался на острове Борнхольм.
«Это может быть связано с радиотехническими помехами, вызываемыми радарами, следящими за ракетами, запускаемыми в Пенемюнде», – отмечал Джонс. Он указывал, что, в соответствии с последними донесениями разведки, один из последних образцов радаров «Вюрцбург» как раз направлен в Пенемюнде.
В середине июня последовал еще один перехват сообщения «Энигмы», который позволил предположить, что на острове Борнхольм расположились две радиостанции.
Из радиоперехватов стало ясно, что на острове частым гостем был «профессор Штейнхофф», который всегда прилетал из Пенемюнде на бомбардировщике «Хейнкель-111» с бортовыми буквами KC-NV.
Таким образом, можно было считать установленным фактом, что Пенемюнде был выбран в качестве места для разработки германских ракет. Интенсивная радио– и радарная активность, а также ракета, замеченная Джонсом на фотоснимке 12 июня, побудили Сэндиса написать 18 июня в штаб ВВС предупреждение, что немцы, по всей видимости, продвигаются вперед с разработкой ракет дальнего радиуса действия, что в Пенемюнде имеют место частые запуски ракет и что там укрепляется противовоздушная оборона. В заключение Сэндис настойчиво советовал: «В подобных обстоятельствах желательно как можно скорее провести бомбовую атаку центра в Пенемюнде».
В течение долгого времени ответа на этот призыв не было. В самом деле, Пенемюнде представлял собой очень трудную цель. Ночи были короткие, кроме того, бомбардировщики должны были атаковать с едва ли не смертельно низкой высоты, а пилотам сейчас, как никогда, нужна была передышка после ужасающих потерь, понесенных во время битвы за Рур.
Штаб ВВС попытался тактично изложить все эти доводы в письме мистеру Сэндису, отправленном не позднее 26 июня. Казалось, что центр в Пенемюнде можно вывести из строя только с помощью массированного воздушного налета, нацеленного преимущественно на рассредоточенные промышленные сооружения и примыкающие к ним жилые кварталы. Из-за коротких летних ночей не представлялось возможным осуществить подобную атаку до начала августа.
Мистер Сэндис счел это «нежелание» удивительным.
14
23 июня отдел воздушной разведки совершил один из своих самых важных вылетов за все время расследования. Вскоре после полудня «моски– то» сержанта Е.П.Х. Пика приземлился на родном аэродроме с комплектом великолепных четких фотоснимков, охвативших всю экспериментальную площадку Пенемюнде, и в особенности пусковой испытательный стенд VII. На этих фотоснимках были четко видны белые корпуса ракет.
Капитан Кенни все еще осторожничал, однако изменил свое обозначение с «объекта» на «торпеду».
