Александр Карелин - Регистан где-то рядом (сборник)
– Нет-нет, ни в коем случае! Будет потом еще хуже. Я сдюжу, я выдержу, я ведь жилистый! Я один у мамки, все ей помогал по хозяйству. У нас в колхозе я лучше всех косил, взрослые мужики за мной не поспевали. Спасибо вам большое!
– Да мне-то за что? Сколько тебе еще до смены?
– За вашу человечность, товарищ старший лейтенант (успел-таки рассмотреть его погоны в слабом лучике фонаря). Мне сменяться уже через десять минут. – Он посмотрел на светящийся циферблат своих часов.
– Ну, бывай, Женя Молодых. И будь осторожен! Ты своей маме живой нужен! Пока.
Невский быстро зашагал к последнему боевому посту.
8Из головы не выходил этот паренек, Женя Молодых. Один он у матери, вся надежда и опора ей на старость. А случись что, не дай Бог, кто матери поможет в жизни? Разве можно таких направлять в воюющую страну?!
Размышляя об этом Невский шел к зенитной установке «Шилка», как ему казалось, в правильном направлении. Внезапно его вывел из задумчивости окрик, но не русском языке, с вопросительной интонацией, похожей на: «Стой, кто идет?». А совершенно непонятная речь звучала. Старший лейтенант остановился столбом. Лихорадочно соображал, что делать. Понял, что идет прямо к союзникам, а их часовой явно настроен решительно. Нетерпеливый окрик повторился. «Что делать? Что делать?» – стучало в голове. Он начал осторожно пятиться назад, пытаясь выбрать правильное направление, но не удержался, зацепившись каблуками за бугорок, и начал валиться на спину. Возник шум. Крик повторился, и сразу раздалась автоматная очередь на этот шум. В этот момент Невский уже падал. Это его и спасло. Пули просвистели прямо у лица, впрочем, что-то все же его больно задело за висок. Грохнувшись на спину и сразу перекатившись в сторону, Невский с неожиданным для себя проворством пополз, прижимаясь к земле. В этот момент взлетела осветительная ракета, сразу прояснив ситуацию: заметил стоящую на удалении «Шилку», а когда вновь потемнело, поднялся и перебежками побежал к ней.
Стрелять сзади прекратили. Но теперь взвилась ракета от русского боевого поста, еще издали старший лейтенант услышал такие родные и желанные слова: «Стой, кто идет?». Теперь уже он гордо, намекая, что свой, прокричал: «Курск!», в ответ услышал отзыв. Не спеша, стал подходить. Вспомнил про возникшую боль в области правого виска, приложил руку, сразу ощутил липкую влагу. «Кровь!» – обожгла мысль. Быстро приложил носовой платок, промокнул щеку, прижал к ранке.
Подошел в свете догорающей ракеты к боевой машине, кроме часового увидел еще двоих.
– Что там за шум, товарищ старший лейтенант? – первым обратился коренастый боец с властными повадками, видимо, старший из экипажа.
– А черт его знает! Видимо, наши союзники кого-то узрели. – Не хотелось признаваться в своем ротозействе.
– Точно, они ведь каждого куста пугаются. Вояки еще те… – Вступил в разговор второй военнослужащий с автоматом, видимо, часовой. – Померещилось, вот и палят. Ребят вон разбудили.
Уточнив, что все в порядке, Невский попросил точно показать, куда ему возвращаться в сторону управления. Не хотелось вновь сталкиваться с афганцами. Старший лейтенант быстро направился в указанную сторону.
Настроение было хуже некуда. Чудом не схлопотал пулю в голову. Проверил ранку на виске, кровь еще сочилась, но меньше. Проклиная все и вся, себя в первую очередь, Александр добрался до своей Автоперевязочной. До окончания дежурства оставалось еще минут пять. В салоне включил лампочку, осмотрел свою ранку – глубокая царапина прочертила висок и волосистую часть головы. Промыл ранку перекисью водорода, обработал йодом, чуть не закричав от боли. Наложил полоску лейкопластыря. Все в порядке. Кровь уже не идет.
Выпрыгнул из машины и быстро пошел будить сменщика. Тот накануне говорил, что найти будет просто – машина связи стоит прямо в центре, а вокруг – сплошные антенны. Невский и, правда, легко нашел капитана Расповалова. Семен спал богатырским сном. Потребовалось усилие, чтобы «привести его в чувства». Наконец поняв, что от него требуется, капитан энергично вскочил на ноги.
Не вдаваясь в подробности, старший лейтенант напомнил о постах, о пароле и отзыве, о соседях. Расповалов, позевывая, кивал. Напоследок Невский пожелал ему удачи, пожал руку и удалился восвояси.
Остаток ночи Невский спал, как убитый. Даже проспал время завтрака. Впрочем, заботливые Рустам и Слава принесли ему порцию прямо в машину. Наспех умывшись, доктор проглотил макароны с тушенкой, даже не ощутив вкуса. Рана на голове нестерпимо болела. Попросил фельдшера сделать новую перевязку, сказав, что ударился в темноте о какой-то угол. Вячеслав долго осматривал, ощупывал. Потом решительно заявил, что это пулевое касательное ранение. Пришлось «расколоться».
– Вам здорово повезло, товарищ старший лейтенант! Еще бы чуть-чуть в сторону и «каюк»… В рубашке родились!
Он старательно обработал рану, в нее засыпал порошок стрептоцида, наложил сверху стерильную повязку, закрепил лейкопластырем. Сразу стало легче.
– Будем жить! – пытался все перевести в шутку Невский. Слава серьезно кивнул: «Теперь вы еще сто лет проживете!»
В салон влез Рустам:
– Опять везут раненых! Много!
9Два бронетранспортера и МТЛБ (медицинский тягач легкий бронированный) были заполнены ранеными, в их числе двое тяжелых. Привезли и четверых погибших. Один подорвался на мине. Трое погибли, со слов сопровождающего офицера – врача второго батальона, от снайперов. Стреляли наверняка, подстерегая легкомысленные жертвы: либо в голову, если без каски был, либо в сердце, если снял бронежилет. Всему виной большая жара, из-за нее и идут на такие нарушения бойцы. Командиры сбились с ног, предупреждая всех об опасности.
– Сергей Кульчеев, врач батальона, – представился сопровождающий. Раньше им видеться, пока не доводилось. Невский назвал себя.
Врач обстоятельно доложил о раненых: тяжелые – оба в живот, осколочные. Перевязку сделал, но нужны срочные операции. Десять – средней степени, и легкие – в основном осколочные в конечности. Всем введены обезболивающие, перевязки сделаны.
Невский распорядился выгружать всех, размещая в палатке и под навесом. Пока фельдшер, водители и легкораненые выносили лежачих, они с Сергеем разговорились. Тот служил уже второй год, а прибыл сюда сразу после окончания военно-медицинского факультета в Горьком. Женат, есть маленький сын. Пока, слава Богу, не был ни ранен, и не болел. Невский коротко рассказал о себе. Долго говорить – не было времени. Пожелали друг другу удачи, простились. Кульчеев влез в свой гусеничный тягач. Вся техника умчалась обратно.
День пролетел незаметно в работе с ранеными. Сначала Невский занялся тяжелыми. У обеих большая потеря крови, спутанное сознание. Поставил им кровезамещающие жидкости внутривенно, капельно (полиглюкин), сердечные, дыхательные аналептики – уложить раненных пришлось на носилках в палатке. Использовал для дыхания кислород из аппарата КИ-3М. Потом обработал остальных раненых. Слава активно помогал. Провели «туалет» ран, использовали антибиотики, антисептические средства в раны, накладывали асептические повязки. У двух раненых были открытые огнестрельные переломы голеней, им еще наложили и транспортные шины. Часа через два прилетел вертолет, отправили тяжелораненых и раненых средней степени. Работа нашлась и Рустаму. Он заполнял первичные медицинские карточки «Ф100» под диктовку доктора. Во второй вертолет погрузили погибших.
Раненые легкой степени терпеливо дожидались своей очереди. Их вволю покормили, теперь четверка активно «резалась» в карты. Они даже не сразу услышали, что зовут на осмотр к врачу. Впрочем, о таких ранениях «можно мечтать»: кости не задеты, ранения в мягкие ткани кисти, у двоих в – предплечья, в голень. Лафа! Ребята были рады, что так легко отделались, в отличие от остальных.
Только закончив обработку последнего раненого, Невский вспомнил, что даже не обедал. Рустам сбегал к своему земляку на кухню, принес порцию первого и второго доктору (сами они с фельдшером ранее вырвались перекусить). Теперь можно было и расслабиться. Под вечер отправили на вертолете последних раненых. Неужели сегодня еще привезут? Хорошо, что ночью уже нет дежурства по проверке постов охраны.
После ужина старший лейтенант уже подумывал об отдыхе – валился с ног от усталости. Но…
Их привезли в наступающих сумерках – экипаж одного танка. Четыре тяжелейше раненных – сочетаемые травмы (открытые переломы с осколочными ранениями) – подорвались на противотанковой мине. Привез их на БТР прапорщик, фельдшер танкового батальона. Представился он Сергеем Суминым. Выглядел крайне уставшим и измотанным, еле переставлял ноги. Выпив полную кружку воды, смог, наконец, связно говорить. Второй батальон зажат, несет большие потери. Скоро и убитых привезут, не всех еще вынесли из зоны обстрела.
