Борис Тененбаум - Тюдоры. «Золотой век»
А Папа Римский Климент Седьмой, просвещенный понтифик, вполне понимающий и земные нужды своей многогрешной паствы, и государственные проблемы, связанные с отсутствием принца-наследника, и внимательный, как правило, к запросам влиятельных просителей, в данном случае почему-то уперся.
Почему Папа Римский уперся, в Лондоне было известно очень хорошо. Дело тут было в том, что в 1527 году случилось событие, потрясшее весь христианский мир: войска императора Карла Пятого взяли штурмом Рим и разграбили его. Сам папа сумел выкрутиться из беды, только уплатив чудовищный по величине выкуп в 400 тысяч дукатов золотом, и теперь являлся более или менее пленником императора.
А поскольку император Карл Пятый был племянником королевы Катерины Арагонской, супруги Генриха Восьмого, Папа Римский помочь королю Генриху никак не мог – он не был свободен в своих действиях. В романе Хилари Мантел циничный Томас Кромвель, повидавший мир, говорит, что «…в Италии вопрос с королевой Катериной был бы уже давно решен…». Ибо сказано в «Государе» Никколо Макиавелли, что государь должен держаться пути добра, если это возможно, но не чураться и зла, если это необходимо. Макиавелли умер в 1527 году. Книга его, как мы знаем, была впервые напечатана только в 1532-м. Но в конце концов, если Томас Кромвель не читал Макиавелли, то уж с миром и делами мирскими он был знаком, как никто другой. А Макиавелли как раз и гордился тем, что «…описывает мир таким, каков он есть…».
В общем, да – будь это все в Италии, наиболее просвещенной части Европы, королева Катерина умерла бы без долгих отлагательств, и проблема исчезла бы вместе с ней. Но дело происходило в Англии, где правил закон и где даже убийство осуществлялось не кинжалом, а законом.
Король Генрих Восьмой решил действовать юридическими методами.
IV
Собственно, именно этот путь предлагал ему его верный слуга кардинал Уолси. Сначала он измыслил ловкий ход, которым можно было бы обеспечить престолонаследие. У Генриха Восьмого был сын от одной из его подруг, похожий на него как две капли воды, названный Генрихом и с фамилией Фицрой, что, как всякому было понятно, означало Фиц-Рой, или «Сын Короля». Мальчик был всем хорош, только вот рожден был не в законном браке. Но законности ему можно было добавить – у короля была вполне законная дочь, принцесса Мария. Почему бы не поженить детей короля? А уж ту мелкую подробность, что это, собственно, инцест – ибо матери у них разные, а отец-то один, – кардинал брался уладить в Риме. Папа Климент королю Англии в этом не откажет…
Интересно, что против идеи кардинала не возражала даже Катерина Арагонская, жена Генриха. По крайней мере не возражала открыто…
Но Генрих VIII сочетал в себе две черты характера: во-первых, невероятный, превосходящий всякое воображение эгоцентризм, во-вторых, твердое желание, чтобы «…все было правильно…» и чтобы правильность эту признал весь мир. Так что кардиналу ввиду невозможности переделать желания короля пришлось попробовать переделать мир. И он попробовал. Отчаявшись переубедить короля, он решил переубедить папу Климента. И привел ему разумный аргумент – ну не может же папа лично заниматься всеми делами на свете? Коли так – почему не делегировать свои полномочия в разборе королевского дела легату Святой Церкви в Англии? А так как легатом, по счастливому стечению обстоятельств, сам кардинал Уолси и является, то и дело будет решено нужным образом, и папа останется в стороне и не обрушит на себя гнев императора Карла…
Эта схема имела все шансы на успех, но, конечно, зависела от соблюдения строгой секретности. Папа Климент должен был быть поставлен перед фактом – по крайней мере официально. Ну, подумаешь – передал дело по принадлежности местному куратору, ну, тот ошибся и слегка превысил свои полномочия, ну, взял ответственность на себя – но сам-то папа Климент ни в чем не повинен.
A своего легата по Англии, кардинала Уолси, он строго накажет и приговорит к покаянию…
Все было задумано замечательно и не менее замечательно исполнено. Посланец кардинала Уолси, его верный ученик и сподвижник Стивен Гардинер устроил все самым лучшим образом. Они с папой Климентом достигли полного взаимопонимания, и легат Святого Престола в Англии Томас Уолси получил все пономочия, которые требовались Томасу Уолси, верному слуге короля…
К сожалению, король Генрих все испортил.
Он явился к своей супруге, королеве Катерине Арагонской, и заявил ей, что отныне считает ее не женой, а своей дорогой сестрой, что то, что они в заблуждении своем считали браком, было ужасной ошибкой, но он ее ни в чем не винит, и пусть она считает все прошедшие 18 лет некоторым недоразумением… Зачем Генриху VIII было рассказывать о таком его убеждении королеве – тому самому человеку, который больше всех в Англии был заинтересован в том, чтобы ему помешать, – можно только гадать. Возможно, он был искренне убежден, что единственной заботой его «…дорогой сестры…» все еще было доставление ему радости и покоя, даже ценой того, что сама она будет отвергнута, а ее дочь признана плодом заблуждения и лишена прав и наследия?
Ну, у королевы на этот счет были другие идеи.
V
Из этой истории можно было бы сделать неплохой детектив: один из преданных испанских слуг королевы Катерины, некто Фелипез (Felipez), обратился к королю Генриху с нижайшей просьбой – разрешить ему навестить его больную матушку, проживающую в Испании. К просьбе он присовокупил обьяснение причин, по которым он вынужден побеспокоить своими семейными делами самого короля Генриха: дело тут в том, сообщил в своем прошении Фелипез, что он просил о дозволении свою госпожу, королеву Катерину Арагонскую, но вот беда – она ему отказала.
Король был человеком отнюдь не глупым и, конечно же, Фелипезу не поверил. Он немедленно увидел тут умысел – конечно же, просьба была камуфляжем, а на самом деле королева отправляла в Испанию гонца с вестями и с просьбой о помощи. И Генрих решил ответить ей в том же духе – он задумал перехватить гонца и получить письменные доказательства того, что супруга злоумышляет против своего законного короля и повелителя.
Как сказано у Шекспира в «Гамлете»: «…ну и переполох, когда подвох нарвется на подвох…» Впрочем, в то время эта пьеса еще была не написана – до ее создания должно пройти немало лет.
Короля Генриха, при всем его бесспорном уме, часто подводил безмерный нарциссизм. Он был очень уж самонадеян, и дела его часто кончались неловкостью, в которой он винил кого угодно, кроме себя. Скажем, во время встречи с Франциском Первым на Поле золотой парчи он вдруг внезапно предложил ему посостязаться в борьбе.
Генрих Восьмой был действительно очень силен от природы, но его оппонент изучал приемы рукопашной куда более серьезно – и на глазах у всех он попросту свалил Генриха ловкой подножкой, к великому его конфузу…
Так вышло и с гонцом королевы. Если бы Генрих посоветовался в этом деле со своим главным министром, то все было бы слажено быстро, четко – и в Англии. Но король советнику своему уже не доверял, решил сделать все сам и перехватить гонца решил почему-то только во Франции.
B результате Фелипез ушел от погони, добрался до Испании и немедленно огласил планы Генриха об аннулировании его брака с королевой Катериной. Император Карл Пятый узнал обо всем из первых рук и немедленно – он как раз пребывал в своих испанских владениях – выразил Папе Римскому Клименту свой формальный протест. Увы, хитрый план решить дело тишком провалился, даже не успев начаться.
Папа отобрал у кардинала Уолси данные было ему полномочия и направил в Англию нового легата – кардинала Кампеджио.
VI
Лето 1528 года выдалось жарким. В Лондоне началась эпидемия так называемой «потницы» – заболевший покрывался холодным потом, начинал дрожать и умирал, случалось, в течение нескольких часов. Короля Генриха такие вещи приводили в ужас. Он немедленно уехал из своей столицы и пустился в долгий путь, кочуя от одной своей резиденции к другой и нигде не задерживаясь надолго. Анне Болейн он писал самые нежные письма с клятвами в вечной любви – и при этом король делал все возможное, чтобы избежать личного свидания с дамой своего сердца. Ему кто-то шепнул, что леди Анна не совсем здорова и что у нее на лбу видели капельки пота…И король писал леди Анне, что, как он знает из надежных источников, «…потница не так опасна для женщин…» и что «…многие все-таки выздоравливают…».
Влюбленная пара, король Генрих Восьмой и леди Анна Болейн, твердо надеялась пожениться уже в этом году. Им было известно, что папа Климент передал полномочия кардиналу Кампеджио еще в апреле 1528 года, что человек он надежный, с Англией давно связанный, что у него есть важное и выгодное епископство в Солсбери и что ссориться с королем он не захочет…
