Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин
17-я стрелковая дивизия в Свенцянах так же не укомплектована и ненадежна, так же оцениваю 181-ю стрелковую дивизию...
5-я танковая дивизия на восточном берегу реки Неман будет обеспечивать отход 128-й стрелковой дивизии и прикрывать тыл 11-й армии от литовцев...»
Донесение генерал-полковника Кузнецова опровергает расхожее преставление о том, что присоединение Прибалтики укрепило обороноспособность Советского Союза. В реальности прибалтов рассматривали как врагов, и на территории трех республик Красная армия чувствовала себя как на вражеской территории.
12-й механизированный корпус имел больше тысячи танков. Через неделю от него осталось тридцать пять машин.
Танки бросали в бой без поддержки артиллерии и авиации, без взаимодействия с пехотой. К середине июля фронт лишился бронетанковой техники.
В донесении начальника автобронетанкового управления Северо-Западного фронта от 2 июля говорилось:
«3-й механизированный корпус не существует. Остатки 12-го механизированного корпуса и остатки личного состава 3-го механизированного корпуса необходимо свести вместе, расположив их в районе города Луга для нового формирования».
Потери были настолько значительны, что в обороне образовалась огромная брешь, в которую хлынули немецкие танки.
На подступах к Ленинграду было два рубежа, на которых можно было организовать оборону: по реке Великой и по реке Луге (см. Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы).
По реке Великой находились бывшие Псковский, Островский и Себежский укрепленные районы, которые были демонтированы в связи с переносом государственной границы на запад.
30 июня командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Кузнецов приказал войскам отойти в укрепрайоны. Но именно в этот день Сталин отстранил Федора Кузнецова от командования фронтом.
Генералов не хватало, и через три недели он был назначен командовать Центральным фронтом. Опять не справился. Тогда Сталин предложил ему выбор: возглавить 51-ю отдельную армию в Крыму или Брянский фронт. Генерал-полковник Кузнецов предпочел армию. Тоже не получилось: армия была разгромлена и Перекоп не удержала. Тогда Кузнецова в 1942 году назначили начальником Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова, а в 1943-м потом послали командовать заштатным Южно-Уральским военным округом...
Смена командующего, пожалуй, только ухудшила ситуацию.
2 июля военный совет фронта приказал перейти в контрнаступление. Неожиданная смена планов привела к тому, что войска не сумели выполнить приказ. Штабы потеряли управление войсками. Немцы нанесли удар в стык между 8-й и 27-й советскими армиями, где, не оказалось никаких войск, и немецкие танкисты прорвались к реке Великой.
Уже 9 июля танкисты 4-й немецкой танковой группы генерал-полковника Эриха Гёпнера взяли Псков. Советские войска полностью оставили Прибалтику. 10 июля перешли в наступление и финские войска.
Вместо Кузнецова командующим Северо-Западным фронтом назначили генерал-майора Петра Петровича Собенникова, который и армией командовал всего три месяца (Военно-исторический журнал. 2001. № 6). Фронтом Собенников руководил с 4 июля до 23 августа. Ситуацию он не исправил, был назначен командовать армией, а потом и вовсе освобожден от должности.
В октябре против него возбудили уголовное дело и приговорили к пяти годам. Президиум Верховного Совета его помиловал и послал на фронт, лишив наград и генеральского звания. Он воевал в роли заместителя командующего армией и вернул себе генеральское звание.
Вместо Собенникова Северо-Западный фронт 23 августа 1941 года возглавил генерал-лейтенант Павел Алексеевич Курочкин, который окончил две академии. Он командовал фронтом значительно успешнее...
Северным фронтом (преобразован из Ленинградского военного округа) командовал молодой генерал-лейтенант Маркиан Михайлович Попов, который был хорошим штабистом и пользовался уважением в войсках. Веселый и доброжелательный по натуре, он был спокоен и деловит, подчиненных не дергал, к офицерам относился уважительно. В войсках его любили.
По планам Генштаба Ленинград предстояло оборонять от врага с севера, от финнов, поэтому главные силы Ленинградского военного округа были сосредоточены на Карельском перешейке. Возможность появления врага с юга просто не учитывалась. От государственной границы до Ленинграда было семьсот пятьдесят километров. Никто не предполагал, что немцы так легко преодолеют это расстояние.
Немцы наступали столь стремительно, что командование фронта зачастую не понимало истинного положения дел. Немцы наносили удар раньше, чем войска фронта успевали подготовиться к обороне.
И июля начальник разведывательного отдела штаба фронта комбриг Петр Петрович Евстигнеев, совершенно растерянный, жаловался командующему военно-воздушными силами Северо-Западного направления генерал-майору Александру Александровичу Новикову:
— Командующий требует точные сведения о противнике. А где их взять в такой обстановке? Разведка ничего толком сообщить не может, и пленных нет. Замечены какие-то танки, но откуда там танки и чьи они?..
Немецкие танки совершили стопятидесятикилометровый марш по бездорожью, через леса, считавшиеся непроходимыми, и появились совсем рядом с Ленинградом, у реки Луги, где их не ждали.
14 июля 1941 года главком Ворошилов подписал приказ, в котором говорилось:
«Над городом Ленина — колыбелью Пролетарской революции — нависла прямая опасность вторжения врага...
Войска Северо-Западного фронта, не всегда давая должный отпор противнику, часто оставляют свои позиции, даже не вступая в решительное сражение, чем еще больше поощряют обнаглевшего врага.
Отдельные паникеры и трусы не только самовольно покидают боевой фронт, но и сеют панику среди честных и стойких бойцов. Командиры и политработники в ряде случаев не только не пресекают паники, не организуют и не ведут свои части в бой, но и своим позорным поведением иногда еще больше усиливают дезорганизацию и панику на линии фронта...
Мною даны указания — произвести строжайшее расследование всех преступных случаев самовольного оставления фронта отдельными частями, командирами и бойцами и всех виновных, невзирая на ранги и старые заслуги, предать суду Полевых Военных Трибуналов с применением самого сурового наказания, вплоть до расстрела...
Приказываю:
1. Командирам корпусов, дивизий и полков навести воинский порядок в частях на фронте и в тылу, положить конец безволию, нерешительности и медлительности в действиях.
Не останавливаться перед крайними мерами, уничтожать трусов и паникеров на месте, если они тем или иным способом будут срывать боевую дисциплину и порядок на фронте.
2. Не отступать ни шагу назад без приказа старшего командования...
За наши боевые успехи!
За Социалистическую Родину, за нашу честь, за свободу!
За Великого Сталина!»
Но все угрозы и призывы маршала Ворошилова не могли изменить соотношение сил на фронтах. Только 19 июля советским войскам удалось остановить наступление немцев на рубеже реки Луги. Попытка немцев С ходу взять Ленинград не удалась. Наступило временное затишье.
21 июля Гитлер побывал в штабе группы армий «Север». Он потребовал покончить с Ленинградом, уверенный, что падение города приведет к полному краху большевизма.
Ставка приказала подготовить контрнаступление силами Северо-Западного и Северного фронтов. Начало операции наметили на 12 августа.
Но 4 августа Гитлер сказал своим генералам, что Ленинград важнее всего, важнее Москвы. 8 августа
