Михаил Курушин - 100 великих военных тайн
Полна тайн и загадок судьба генерал-майора Мишутина. Он родился в 1900 году, принимал участие в боях на Халхин-Голе, а к началу Великой Оте-чественной командовал стрелковой дивизией в Белоруссии. Там же в боевых действиях бесследно исчез (участь, которую разделили тысячи советских воинов). В 1954 году бывшие союзники проинформировали Москву, что Мишутин занимает высокий пост в одной из разведывательных служб Запада и работает во Франкфурте. Согласно представленной версии генерал вначале присоединился к Власову, а в последние дни войны был завербован генералом Пэтчем, командующим американской 7-й армией, и стал западным агентом. Более реальной кажется другая история, изложенная русским писателем Тамаевым, согласно которой офицер НКВД, расследовавший судьбу генерала Мишутина, доказал, что Мишутин был расстрелян немцами за отказ сотрудничать, а его имя использовалось совершенно другим человеком, проводившим набор военнопленных во власовскую армию. В то же время в документах о власовском движении не содержится какой-либо информации о Мишутине. Если Мишутин и погиб как герой, то тогда непонятно, почему о нем нет никакой информации в советских изданиях по истории Халхин-Гола. Из всего вышесказанного следует, что судьба этого человека до сих пор остается тайной.
Генерал-лейтенант Музыченко в начале войны командовал 6-й армией Юго-Западного фронта. В состав армии входили два огромных механизированных корпуса, на которые советское командование возлагало большие надежды (они, к сожалению, не оправдались). 6-й армии удалось при обороне Львова оказать врагу стойкое сопротивление. В дальнейшем 6-я армия сражалась в районе городов Броды и Бердичев, где в результате плохо скоординированных действий и отсутствия авиационной поддержки потерпела поражение. 25 июля 6-я армия была переброшена на Южный фронт и уничтожена в Уманском котле. Тогда же был пленен и генерал Музыченко. Он прошел через плен, но не был восстановлен в должности.
Генерал-майор Огурцов командовал 10-й танковой дивизией, входившей в состав 15-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта. Поражение дивизии в составе «группы Вольского» южнее Киева решило судьбу этого города. Огурцов был захвачен в плен, однако ему удалось совершить побег во время транспортировки из Замостья в Хаммельсбург. Он присоединился к группе партизан на территории Польши, возглавляемой Манжевидзе. 28 октября 1942 года погиб в бою на территории Польши.
Генерал-майор танковых войск Потапов был одним из пяти командующих армиями, которых немцы пленили за время войны. Потапов отличился в боях на Халхин-Голе, где он командовал Южной группой. В начале войны он командовал 5-й армией Юго-Западного фронта. Это объединение сражалось, пожалуй, лучше других до принятия Сталиным решения о перенесении «центра внимания» на Киев. 20 сентября 1941 года в ходе ожесточенных сражений под Полтавой Потапов был захвачен в плен. Есть информация, что с Потаповым беседовал сам Гитлер, пытаясь убедить его перейти на сторону немцев, но советский генерал наотрез отказался. После освобождения Потапов был награжден орденом Ленина, а позднее – повышен в звании до генерал-полковника. Затем был назначен на должность первого заместителя командующего Одесским и Карпатским военными округами.
Последним генералом (и одним из двух генералов ВВС), захваченным немцами в плен, был генерал-майор авиации Полбин, командующий 6-м гвардейским бомбардировочным корпусом, поддерживавшим деятельность 6-й армии, которая в феврале 1945 года окружила Бреслау. Он был ранен, захвачен в плен и убит. Лишь потом немцы установили личность этого человека. Его судьба была совершенно типичной для всех, кто оказался захвачен в плен в последние месяцы войны.
Комиссар дивизии Рыков был одним из двух высокопоставленных комиссаров, захваченных немцами в плен. Вторым человеком такого же ранга, плененным немцами, стал комиссар бригады Жиленков, которому удалось скрыть свою личность и который позднее присоединился к власовскому движению. Рыков вступил в ряды Красной армии в 1928 году и к началу войны был комиссаром военного округа. В июле 1941 года его назначили одним из двух комиссаров, прикрепленных к Юго-Западному фронту. Вторым был Бурмистенко, представитель коммунистической партии Украины. Во время прорыва из Киевского котла Бурмистенко, а вместе с ним командующий фронтом Кирпонос и начальник штаба Тупиков были убиты, а Рыков ранен и оказался в плену. Приказ Гитлера требовал немедленного уничтожения всех захваченных комиссаров, даже если это означало ликвидацию «важных источников информации». Поэтому Рыкова немцы замучили до смерти.
Генерал-майор Сусоев, командир 36-го стрелкового корпуса, был захвачен немцами в плен переодетым в форму рядового солдата. Ему удалось совершить побег, после чего он присоединился к вооруженной банде украинских националистов, а затем перешел на сторону просоветски настроенных украинских партизан, возглавляемых знаменитым Федоровым. Он отказался возвращаться в Москву, предпочитая оставаться с партизанами. После освобождения Украины Сусоев возвратился в Москву, где был реабилитирован.
Генерал-майор авиации Тхор, командовавший 62-й воздушной дивизией, являлся первоклассным военным летчиком. В сентябре 1941 года, будучи командиром дивизии дальней авиации, он был сбит и ранен при ведении наземного боя. Прошел через многие немецкие лагеря, активно участвовал в движении сопротивления советских узников в Хаммельсбурге. Факт, конечно же, не ускользнул от внимания гестапо. В декабре 1942 года Тхор был переправлен во Флюссенберг, где в январе 1943 года расстрелян.
Генерал-майор Вишневский был захвачен в плен менее чем через две недели после принятия им командования 32-й армией. Армия эта в начале октября 1941 года была брошена под Смоленск, где в течение нескольких дней полностью уничтожена противником. Это произошло в то время, когда Сталин оценивал вероятность военного поражения и планировал переезд в Куйбышев, что, однако, не помешало ему издать приказ об уничтожении ряда высших офицеров, которые были расстреляны 22 июля 1941 года. Среди них: командующий Западным фронтом генерал армии Павлов; начальник штаба этого фронта генерал-майор Климовских; начальник связи того же фронта генерал-майор Григорьев; командующий 4-й армией генерал-майор Коробков. Вишневский выдержал все ужасы немецкого плена и вернулся на Родину. Однако дальнейшая судьба его неизвестна.
Вообще интересно сравнить масштабы потерь советского и немецкого генералитета.
416 советских генералов и адмиралов погибли или умерли за 46 с половиной месяцев войны.
Динамика смертельных исходов среди генералов вермахта была такой. В 1941–1942 годах погибло всего несколько человек. В 1943–1945 годах в плен попали 553 генерала и адмирала, из них свыше 70 процентов было пленено на советско-германском фронте. Общие потери немецкого генералитета вдвое превышают число погибших советских высших офицеров: 963 против 416. Причем по отдельным категориям превышение было значительно больше. Так, например, в результате несчастных случаев немецких генералов погибло в два с половиной раза больше, без вести пропало в 3,2 раза больше, а в плену умерло в восемь раз больше, чем советских. Наконец, самоубийством покончили 110 немецких генералов, что на порядок больше таких же случаев в рядах Советской армии. Что говорит о катастрофическом падении боевого духа гитлеровских генералов к концу войны.
Нераскрытая тайна подземного города[42]
В последние годы в печати наконец-то стала появляться информация о загадочных подземных укреплениях, затерянных в лесах северо-западной Польши и обозначавшихся на картах вермахта как «Лагерь дождевого червя». Этот бетонированный и сверхукрепленный подземный город остается и до наших дней одной из терра инкогнита XX века.
Бетон, колючая проволока, замшелые развалины – все это остатки мощного оборонительного вала, когда-то имевшего целью «прикрыть» фатерланд в случае, если война покатится вспять. У немцев Мендзижеч именовался Мезерицем. Укрепрайон, вбиравший и Кеньшицу, – «Мезерицким».
Едем на «Победе» в расположение одной из бригад связи Северной группы войск. Когда-то именно это место и было обозначено на картах вермахта топонимом «Regenwurmlager» – «Лагерь дождевого червя».
Минут через десять пути показалась сложенная из огромных валунов стена бывшего лагеря. Метрах в ста от нее, возле дороги, похожий на бетонный дот, серый двухметровый купол какого-то инженерного сооружения. По другую сторону – развалины, очевидно, особняка.
На стене, как бы отрезающей проезжую дорогу от военного городка, почти не видно следов от пуль и осколков. По рассказам местных жителей, затяжных боев здесь не было, немцы не выдержали натиска. Когда им стало ясно, что гарнизон (два полка, школа дивизии СС «Мертвая голова» и части обеспечения) может попасть в окружение, он срочно эвакуировался. Трудно себе представить, как можно было за несколько часов почти целой дивизии ускользнуть из этой природной западни. И куда? Если единственная дорога, по которой мы едем, была уже перехвачена танками 44-й гвардейской танковой бригады Первой гвардейской танковой армии генерала М.Е. Катукова.
