Алина Ребель - Евреи в России: самые влиятельные и богатые
Шведскому герцогу приглянулась Россия. Он пробыл здесь долгие шесть лет, успев за это время жениться на старшей дочери императора Анне и стать членом Верховного тайного совета. Не отставал от своего патрона и Леви Липман, который быстро сориентировался в обстановке и за те же шесть лет своего пребывания в России сумел стать нужным многим важным людям при российском дворе. Пожалуй, самым судьбоносным в жизни финансиста Липмана было знакомство его с вдовствующей герцогиней Курляндской Анной Иоанновной.
Карл Фридрих Голштейн-Готторпский
Российская императрица Анна Иоанновна
Будущая императрица томилась в Курляндии в ожидании денежных подачек из Московии. Историки утверждают, что именно огромные долги и большая нужда свели Анну Иоанновну с Липманом. «Принуждена в долг больше входить, – писала она в Петербург „батюшке-дядюшке“ Петру I и „тетушке-матушке“ Екатерине I, – а не имея чем платить, и кредиту не буду нигде иметь». Судя по всему, родственники из России мало интересовались судьбой курляндской страдалицы. Это и сыграло важную роль в жизни Липмана – он с удовольствием давал герцогине в долг. И она в будущем этого не забудет. Через нее же свела судьба Липмана и с Эрнстом Иоганном Бироном, который занимался в Курляндии всеми денежными поручениями Анны Иоанновны.
Эрнст Иоганн Бирон (23 ноября 1690 г. – 28 декабря 1772 г.) – регент Российской империи, герцог Курляндии и Семигалии, фаворит русской императрицы Анны Иоанновны.
Лаврентий Сиряков. Эрнст Иоганн Бирон. Гравюра 1881 г. с автографом
Бирона не раз обвиняли в стяжательстве, покровительстве инородцам и презрительном отношении к русскому народу. Народ он, и правда, недолюбливал и не скрывал этого, а вот все остальные обвинения не имеют никаких документальных подтверждений. Мнение некоторых историков, полагающих, что виной бедственного положения России во времена Анны Иоанновны была бироновщина, сегодня считается ошибочным.
Это опровергает и тот факт, что назначенный регентом после смерти императрицы Бирон взялся править честно и справедливо. Не продержавшись и года, Бирон пал жертвой заговора, был арестован, приговорен к смерти и сослан в Пелым (Урал). Только после воцарения Елизаветы узник был возвращен в Центральную Россию, а Петр III вызвал его в Петербург, вернул ему ордена и звания. Все, кроме Курляндского герцогства, которое в свою очередь вернула Бирону уже Екатерина II. Умер Бирон в Митаве, 82 лет от роду. Там же в герцогском склепе был похоронен.
Б.-Ф. Растрелли. Дворец Бирона в Митаве
Сделав удивительную карьеру при дворе Анны Иоанновны еще в Курляндии, Бирон прибыл с ней в Россию и стал ее правой рукой на все годы ее царствования. Герцог частенько обращался к Липману за советами и одалживал немалые суммы денег. Некоторые современники считали, что Липман, который сам не мог принимать политических решений в силу иудейского вероисповедания, был при Бироне серым кардиналом. Это, впрочем, вряд ли верно. Тем более, что Липман к приезду Бирона в Россию уже занимал весьма важное положение в экономических делах короны Российской империи.
Когда притязания Карла Фридриха на шведский престол потеряли всякие основания, при российском дворе его тоже заметно разлюбили. Поэтому летом 1727 г. он вынужден был вернуться в Голштинию, оставив в России и свои амбиции, и своего лучшего финансиста Липмана.
Леви остался в Петербурге и, судя по всему, сумел пригодиться самому богатому и влиятельному человеку в России – князю Меншикову. Тот приблизил к себе Липмана сразу же после отъезда герцога. Он разглядел в этом «жиде» человека, полезного самыми разными талантами. И в первую очередь Липман помогал Меншикову улаживать финансовые вопросы, возникавшие при дворе. Путем многоступенчатой интриги добившись помолвки малолетнего императора Петра II со своей дочерью Марией, Ментиков, в сущности, захватил власть в государстве. Недовольных таким положением дел он награждал титулами и землями, а Липмана сделал своим главным финансовым советником. Вскоре после отъезда герцога Карла Фридриха 26 июня 1727 г. Липман, по указу Меншикова, получает 6000 рублей «за сделанные три кавалерии (ордена) Святой Екатерины с бриллиантами». Нужно понимать, что это по тем временам сумма баснословная.
Если воспользоваться ранее выведенной нами формулой расчета курса современный рубль / рубль минувших дней, можно приблизительно представить, какими суммами оперировал Леви Липман в пересчете на наши деньги. Будем исходить из того, что 1 рубль серебром (728 пробы) в эпоху правления Петра II весил около 28 граммов. В таком случае 6000 рублей, которые получил Липман от Меншикова, это 168 кг. Сегодня серебро 925 (более высокой) пробы в виде лома стоит около 15 рублей за грамм. У нас проба ниже, значит, допускаем, что серебро наших монет стоит около 10 современных рублей. Итак, 168 кг серебра Липмана будут стоить 1 млн 680 тысяч современных рублей. Конечно, расчеты наши весьма приблизительны, но представление о том, какова цена не самой крупной сделки в исполнении Леви Липмана, они нам дают.
Но Липман не остановился на достигнутом. Он – едва ли не главный финансовый агент и ювелир при дворе Петра II. Через него юному императору и его августейшей сестре Наталье Алексеевне поставлялись дорогие перстни и «разные золотые и серебряные с бриллиантами вещи». За эти украшения он получил уже 32 001 рублей. Состояние Леви Липмана росло и обрело фантастические размеры.
Помимо поставки ювелирных украшений ко двору и финансовых вложений, которые потом возвращались к нему с процентами, талантливый иудей зарабатывал на информации. Среди придворных он слыл лучшим знатоком ювелирного дела, его приглашали оценить драгоценности самые именитые лица государства. Среди его клиентов в первую очередь оказались персоны царских кровей – юный император Петр II и его августейшая сестра Наталья Алексеевна. Кстати, после ее смерти в 1729 г. он получил задание оценить оставшиеся после нее драгоценности. Человек, обладавший такими знаниями, мог легко рассчитывать на благосклонность интригана Меншикова. И тот щедро платил Липману за верность.
Но поставщиком Императорского Двора Леви довольно долго оставался исключительно де факто – даже могущественный Меншиков не решался официально закрепить за евреем право вести бизнес в России. Такое право Липман получит, но несколько позже, уже при Анне Иоанновне, которая не забудет доброго отношения и щедрой помощи Липмана в бытность ее в нищете и забвении.
Князь Александр Меншиков
Едва взойдя на престол, Анна Иоанновна «в особенности наградила очень щедро некоторых купцов, которые именно решались давать деньги в заем». Скорее всего, среди них был и Липман, едва ли не единственная финансовая опора герцогини в Курляндии.
Отношение Анны Иоанновны к еврею Липману характеризовало отношение российской власти к евреям вообще: царица ненавидела евреев и всячески препятствовала их проникновению в Россию. Его же выделяла и щедро одаривала деньгами и чинами. «Щедра до расточительности, любит пышность до чрезмерности, отчего ее Двор великолепием превосходит все прочие», – писали об императрице ее современники. И только Леви точно знал, как удовлетворить все капризы царицы. За что бывал вознагражден неумеренно: сначала Анна Иоанновна распорядилась выплатить «купцу Липману за взятые у него к высочайшему Двору алмазные вещи» 45 000 рублей (на этот раз попробуйте сами пересчитать, сколько это по современному курсу). Позднее вышел «монарший указ об уплате еврею около 160 000 рублей» (перерасчет производить не советуем во избежание нанесения себе моральной травмы).
Но только в 1734 г. Анна Иоанновна впервые одарила придворного поставщика драгоценностей настоящей милостью. Он получил официальную должность обергоф-комиссара. В изложении писателя-историка Валентина Пикуля в романе «Слово и дело» момент создания новой должности для Липмана описан так:
«Из-за спины Анны нагнулся к ней блистательный Бирен с приятной улыбкой на красных выпуклых губах.
– Анхен, – шепнул умилительно, будто в самое сердце голосом проникая, – мы совсем забыли о Лейбе Либмане, а его ведь можно при деньгах определить, ибо этот маклер толк в них понимает.
– Придумай чин ему сам, – сказала Анна…
Бирен вечером утешил Лейбу Либмана:
– Маклерство твое при дворе одобрено, и отныне ты будешь обергофкомиссаром при мне и при царице… Целуй же руку!».
Скорее всего, эта сцена произошла исключительно в воображении писателя, который основывался на текстах историков, полагавших, что Липман был всего лишь ставленником Бирона. Спустя два года императрица дала Липману новое звание – камер-агента.
Многие исследователи – вслед за историком князем Петром Долгоруким – полагают, что должности «были созданы специально для Липмана». Фактически это верно, до появления Липмана при Дворе подобных званий известно не было. Однако при дворах августейших особ других европейских государств состояли евреи в рангах и выше – вплоть до премьер-министров, и для Липмана позаимствовали из германских табелей о рангах новые звания, дабы не давать имеющиеся и не раздражать тем самым коренных носителей чинов и регалий. Анна Иоанновна, старательно подражавшая своим западным соседям, с удовольствием дала бы Липману звание и повыше. Тем более, что по его векселям платили и в Вене, и в Мадриде – человеком в Европе он был небезызвестным. Но, увы, знаменитого финансиста Липмана в России приходилось прятать за иностранным званием и в тени Бирона.
