Ладислас Фараго - Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании
Но кража радиобюллетеней была лишь началом шпионской карьеры молодого американца. Потом он добывал уже и некоторые секретные донесения Леланда Морриса в Вашингтон и материалы, поступавшие временному поверенному в делах из Госдепартамента.
Помимо этого агента на Карстена трудились в американском посольстве по меньшей мере еще двое. Один из них, по его словам, дружил с майором Уильямом Гогенталем, одним из помощников военного атташе полковника Пейтона, другой, охарактеризованный в картотеке Карстена как «родственник нидерландского принца Бернарда», был близок с самим Пейтоном. На немца работали также «бизнесмен-полуеврей» и «дама из аристократической фамилии с американскими корнями, водившая знакомство с Рузвельтом». Выдавая себя за антифашистов, они постоянно общались с американскими дипломатами, принимали их у себя, бывали у них и пользовались каждым удобным случаем, чтобы вовлечь в обсуждение конфиденциальных вопросов.
За американскими послами в Мадриде, вначале Александером Уеделлом, а затем профессором Карлтоном Хейесом, наблюдение вели и немцы, и испанцы. Резидентура Шелленберга систематически перлюстрировала американскую дипломатическую переписку с помощью агента-испанца, работавшего на мадридском почтамте, в отделе, занимавшемся обработкой дипломатической почты. Один из высокопоставленных чиновников МИДа Испании (он фигурирует в архивных материалах абвера и СД лишь под кличкой Гильермо) докладывал немцам практически все, что ему удавалось узнать об Уеделле и Хейесе.
Нацистская разведка получала от него не только полученные им лично сведения об американских дипломатах, но и данные наружного наблюдения, установленного испанцами за американским и британским посольствами в Мадриде, а также бесед послов с министрами иностранных дел Испании графом Хорданой и Рамоном Серрано Сунером и с генералиссимусом Франко.
Это продолжалось вплоть до отставки доктора Хейеса и его прощального визита к новому министру иностранных дел и Франко перед возвращением в США. При этой встрече американский посол был особенно откровенным и, с точки зрения немцев, информативным. Но уже приближался конец войны, и немцы не смогли получить от американского посла никакой утешительной информации.
Глава 38
«ВЫКРАСТЬ ДЬЯВОЛА ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ»
Курт Фредерик Людвиг приехал в Нью-Йорк в марте 1940 года, в некотором смысле возвратившись домой, так как он был американцем. Правда, вернулся он не из-за ностальгии. Его родители были немцами, иммигрировавшими в США пятьдесят лет тому назад и на короткое время поселились во Фримонте, в северном Огайо, где Курт и появился на свет. Чета Людвиг не нашла за океаном вожделенной лучшей жизни и вскоре возвратилась в Германию вместе с двухлетним сыном.
Однако Курт Людвиг сохранил американское гражданство, довольно бойко говорил по-английски, в двадцатых – тридцатых годах не раз посетил Штаты, но все же оставался немцем до мозга костей и не считал себя чем-то обязанным стране своего рождения.
Этот симпатичный и интеллигентный человек благополучно жил в Мюнхене, сумел стать преуспевающим дельцом, пустил прочные корни в местном обществе и обзавелся важными друзьями. Одним из них был руководитель фашистских профсоюзов Роберт Лей, другим – рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Именно Гиммлер вскоре после начала войны порекомендовал ему вернуться в США. Людвиг как-то сказал рейхсфюреру СС, что, несмотря на свои сорок восемь лет и американское гражданство, он хотел бы внести свой вклад в военные усилия Германии. Лучшее, что Людвиг мог бы сделать для фатерланда, ответил Гиммлер, – это создать шпионскую организацию в Соединенных Штатах.
Центр абвера в Берлине зачислил Людвига в штат и после соответствующей подготовки (до этого он не работал в разведке) обычным кружным путем отправил в опасное путешествие. Последние напутствия он получил в Испании от одного из руководителей мадридской резидентуры майора Ульриха фон дер Остена, назначенного его наставником. Остен стал для него Конрадом, а он для Остена – Джо. Направлять работу новоиспеченного агента в США предполагалось из Испании, но одновременно ему дали и прямую связь с Гиммлером через условный адрес Гельголендер-Уфер, 1 в Берлине, куда Джо должен был время от времени посылать свои донесения Лотару Фридриху. Из-за личного участия Гиммлера в организации заокеанской поездки Людвига и его кажущихся весьма ценными для разведчика качеств абвер придавал намеченной операции важное значение.
Людвигу поручили из членов американо-германского землячества США создать собственную разведывательную сеть с целью сбора и отправки в Германию через почтовые ящики в Испании и Португалии подробной информации о численности, оснащении, дислокации и политико-моральном состоянии американской армии; о работе американской авиационной промышленности; о маршрутах конвоев и передвижении отдельных судов между Соединенными Штатами и Англией. Свои донесения он должен был посылать авиапочтой сеньору Эмануэлю Алонзо в Мадриде и сеньоре Изабель Машаду-Сантуш в Лиссабоне. Предполагалось, что он сможет собрать рацию для непосредственной связи с Гамбургом или раздобыть коротковолновый передатчик и установить его в автомашине, чтобы выходить в эфир каждый раз из нового места. Передатчик позволил бы Джо поддерживать связь с Германией через созданную абвером в Южной Америке нелегальную радиосеть «Боливар» или через немецкие подводные лодки, крейсировавшие у побережья США.
Людвигу понадобилось всего два месяца, чтобы создать группу из восьми надежных и верных сообщников, в которую входил и отставной майор германской армии Пауль Теодор Борхардт-Баттута. Выдавая себя за бывшего узника концлагерей и антинациста, Борхардт-Баттута в действительности был платным агентом абвера по кличке Окленд. После того как Людвиг сколотил свою агентурную группу, Борхардт был назначен ее военным консультантом. В нее входили Рене Чарльз Фрёхлих, тридцатилетний солдат американской профессиональной армии, проходивший службу в форте Джей на Говнер-Айленд; Карл Герман Шрётер; Карл Виктор Мюллер и женщина, которую Людвиг называл «молодая леди» (двадцатишестилетняя Хелен Полин Мейер). Им помогали также два юноши, не достигшие еще двадцати лет и занимавшиеся сбором информации в береговой полосе Бруклина, – высокий блондин Фредерик Эдвард Шлоссер и смуглый Ганс Гельмут (Буби) Пагель.
Группа имела даже свою секретаршу – некую Люси Бомлер. В ее обязанности входило вести картотеку, куда заносились данные о местонахождении военных лагерей, дислокации частей американской армии, передвижении войск, продукции военной промышленности.
Несмотря на молодость и неопытность большинства агентов Людвига, это была деятельная и удачливая шпионская ячейка – главным образом благодаря своему руководителю, его организаторским способностям и наглости, с которой он действовал.
Джо много разъезжал по стране на автомашине. Обычно его маршрут пролегал в непосредственной близости к военным лагерям, где обычные шпионы опасались появляться из риска быть арестованными. Однажды по пути в Балтимор с целью выяснить, какие корабли стоят в порту, он проехал отрезок пути от Ньюкасла до Уилмингтона со скоростью 80 миль в час. Похваставшись своей смелостью в письме в Центр, он получил строгую отповедь своего наставника.
Приехав в Вашингтон, он посетил Белый дом в составе обычной экскурсионной группы и представил один из лучших шпионских отчетов изнутри президентского дома. Он с готовностью соглашался подвезти по пути солдата или офицера и умело выуживал у своих пассажиров нужные сведения. Определенную информацию давали ему посещения военных заводов и портов на восточном побережье США, газеты и журналы, из которых он делал массу вырезок.
Стационарную радиоустановку для дальней связи Людвиг не смог собрать, но через мощную коротковолновую рацию, встроенную в один из его автомобилей, получал шифровки с заданиями из Берлина и Гамбурга. Судя по объему ведущейся им корреспонденции, Людвиг был необычайно трудолюбивым агентом. Почти ежедневно он отправлял длинные письма, отпечатанные на машинке, своей жене в Мюнхен (в конверты он вкладывал номера «Сатердей ивнинг пост» и «Ледис хоум джорнал» исключительно для ее развлечения и без каких-либо подспудных мотивов). Несколько раз в неделю он отправлял письма своим «клиентам» в Мадрид и Лиссабон, создавая впечатление активной экспортной деятельности, ведущейся фирмой по торговле кожаными изделиями.
При небрежном просмотре все его письма казались совершенно безобидными и содержащими либо обычную семейную, либо деловую переписку. Но каждое его письмо содержало хоть какую-то зашифрованную информацию для абвера.
Его письма к жене были наполнены настроением одиночества и даже ностальгии. «Как у вас дела? – спрашивал он в одном из писем. – Узнают ли меня дети, особенно младший, когда (и если) я вернусь?» Эти сантименты, выраженные соскучившимся по дому мужем, отвлекали внимание британских цензоров от обратной стороны письма, где симпатическими чернилами была записана разрушительная информация, такая, например:
