Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией - Лев Яковлевич Лурье
Созданный в 1796 году Павловский полк в 1813-м вошел в состав гвардии. В 1816 году архитектор Василий Стасов спроектировал и построил полковые казармы павловцев на Марсовом поле.
Полк пользовался в гвардейской пехоте репутацией строевого, чисто фронтового полка и славился дисциплиной и муштрой. В память о Павле I в полк негласно набирали невысоких курносых блондинов или рыжих. В Петербурге шутили: «Курносы, как телята – это павловцы-ребята».
Лейб-гвардии Павловский полк вплоть до революции 1917 года оставался единственным полком, имевшим головной убор начала XIX века, а в полку хранились 532 «именные» гренадерки, о которых А. С. Пушкин сказал: «Сиянье шапок этих медных, насквозь простреленных в бою…». В память о подвигах полка в Наполеоновских войнах павловцы на парадах проходили держа винтовки «на руку», как бы идя в атаку, в то время как все другие полки по уставу несли ружья «на плечо».
Казармы лейб-гвардии Павловского полка
Полковой праздник отмечался 23 ноября (по старому стилю, ныне – 6 декабря) в день памяти Александра Невского. После высочайшего смотра в Михайловском Манеже праздновали в офицерском собрании. Вот как вспоминает это поручик Александр Петрович Редькин: «Появилась собранская прислуга с подносами – у одного поднос с замороженными разными водками, у другого поднос с разнообразнейшими сандвичами, маленькими, не больше медного пятака. Так и ходили они попарно. После закуски шли к столам и рассаживались своими компаниями. Играли два оркестра, духовой и струнный. Одно блюдо сменялось другим: дичь, рыба, зелень, еще и еще смены. Все обильно заливалось мадерой, хересом, марсалой, портвейном. После жаркого начинались тосты и лилось вино в тяжелые серебряные полковые кубки. Кроме традиционного полкового, от дедов “вдовы Клико”, каждый еще требовал то, что ему нравилось: Мумм, Кордон Вэр, Кордон-Руж, Кристаль, Мозель Мускатель – сладкое душистое шипучее вино».
Оркестр лейб-гвардии Павловского полка. К. Булла. 1913
6. Мраморный дворец
Дворцовая наб., 6а
Первым хозяином Мраморного дворца, созданного архитектором Антонио Ринальди для екатерининского фаворита Григория Орлова, который умер еще до окончания строительства, был великий князь Константин Павлович, эксцентричный брат Александра I. При Николае I дворец отошел его второму сыну – либерально настроенному генерал-адмиралу Константину Николаевичу, «strong man» царствования Александра II, эдакому Анатолию Чубайсу эпохи великих реформ. В 1840-х здание было отреставрировано, интерьеры оформил Александр Брюллов. Дворец должен был достаться старшему сыну Константина Павловича – Николаю Константиновичу, но тот влюбился в американскую артистку, выступавшую с трюками на канате, довольно алчную особу. В результате, чтобы удовлетворить прихоти любовницы, Николай Константинович украл у матери бриллианты. Дело обнаружилось, его, по просьбе отца, объявили безумным и сослали.
Дворец достался следующему из сыновей, Константину Константиновичу. Слабый поэт, писавший под псевдонимом К. Р., неудачливый актер, никудышный драматург, в царствование Николая II считался наиболее изысканным и трепетным из Романовых. Любил трюфели в шампанском. В браке с супругой принцессой Саксен-Альтенбургской, в России переименованной в Елизавету Маврикиевну, скучал: «Со мной у нее редко бывают настоящие разговоры. Она обыкновенно рассказывает мне общие места. Надо много терпения. Она считает меня гораздо выше себя и удивляется моей доверчивости. В ней есть общая Альтенбургскому семейству подозрительность, безграничная боязливость, пустота и приверженность к новостям, не стоящим никакого внимания. Переделаю ли я ее на свой лад когда-нибудь?»
Мраморный дворец со стороны Миллионной. 1910-е
Великий князь Константин Константинович с семьей
Константин Константинович был скрытый гей, постоянно грешивший с банщиками и половыми, а потом каявшийся: «Мой тайный порок совершенно овладел мною. Было время, и довольно продолжительное, что я почти победил его, от конца 1893-го до 1900-го. Но с тех пор, и в особенности с апреля текущего [1903] года (перед самым рождением нашего очаровательного Георгия), опять поскользнулся и покатился и до сих пор качусь, как по наклонной плоскости, все ниже и ниже».
При этом великий князь оставался образцовым супругом и отцом: в семье было 9 детей, которых воспитывали в военно-патриотическом духе. С началом Первой мировой войны все его сыновья, кроме слабого здоровьем Гавриила, отправились на фронт, Олег Константинович погиб в 1914 году под Вильно.
Великий князь Дмитрий Константинович, брат Константина Константиновича
Князь был многолетним начальником Измайловского полка, где завел «Измайловские досуги» – своего рода дом культуры для офицеров. Он возглавлял все военные учебные заведения страны.
Зиму семья К. Р. проводила в Мраморном дворце, на лето переезжали в принадлежавший им дворец в Павловске или в Стрельну. Сыновья великого князя, достигая совершеннолетия, получали прав о отделать «квартиры» в Мраморном дворце, так что к 1913 год у дворец напоминал коммунальное жилище.
Здесь жил, например, брат Константина – Дмитрий Константинович, командир конных гренадеров, глава всего российского коннозаводства. Как писал генерал А. А. Мосолов, в беседе с ним не следовало касаться ни вопросов современной политики, ни психологии женщин: «Дмитрий Константинович был определенный женофоб».
Великий князь Иоанн Константинович
В семье брата строгий командир конных гренадеров находил тепло и радость общения с близкими и дорогими людьми. Племянники обожали своего «дяденьку», как они называли Дмитрия Константиновича. «Я нежно любил его, – писал впоследствии, уже в эмиграции, великий князь Гавриил, – он был прекрасным, добрым человеком».
Здесь же жил старший сын Константина Константиновича и наследник Мраморного и Павловского дворцов великий князь Иоанн Константинович, прозванный за религиозность и любовь ко всему церковному Иоанчиком. Религиозный пыл не оставил его даже после свадьбы с принцессой Сербской Еленой. Гавриил Константинович вспоминал: «Так как Иоанчик был очень религиозен, то братья его дразнили, что его сын родится с кадилом в руке. Поэтому они заказали маленькое кадило и, как только Всеволод родился, ему вложили кадило в ручку». Иоанн, как и его братья Константин и Игорь, были убиты в Алапаевске в 1918 году. Детей Иоанна, Всеволода и его сестру, вывезла из Петрограда бабушка Елизавета Маврикиевна.
7. Дом Ратькова-Рожнова
Дворцовая наб., 8; Миллионная ул., 7
Первая самостоятельная работа Франческо Бартоломео Растрелли в Петербурге, дворец молдавского господаря Димитрия Кантемира сменил множество владельцев и несколько раз перестраивался. В 1879 году архитектор Карл Рахау объединил комплекс из трех жилых домов в единый особняк для нового хозяина, купца Ильи Федуловича Громова – выходца из знаменитого старообрядческого рода, крупнейшего русского
