Владимир Карпов - Люди долга и отваги. Книга вторая
Да, докладчик знает предмет во всех тонкостях, и его сопоставления не только метки, но и глубоко верны по существу. Так кто же он, почему именно ему поручен доклад о мерах борьбы с пожарами?
…Выходец из крепостных Заволжья, уроженец деревни Бестужевка Самарской губернии, Марк Тимофеевич Елизаров «выписался» из крестьянского общества, чтобы поступить в Петербургский университет. Способный молодой человек был зачислен на физико-математический факультет по математическому разряду и освобожден от платы за обучение по бедности. Он вошел в землячество студентов-волгарей, где и познакомился со старшими Ульяновыми. В студенческой среде он пользовался заслуженной репутацией человека уравновешенного, жизнерадостного, общительного. Таким же он был и дома, когда приезжал на каникулы к своему брату в Бестужевку. Он подолгу беседовал с крестьянами, расспрашивал их о жизни и сам рассказывал о житье-бытье студентов, об их волнениях и тревогах, надеждах и разочарованиях. Он умел увлекательно рассказывать. В 1887 году на близкую ему семью Ульяновых, только что пережившую смерть отца, обрушилось новое несчастье. По обвинению в покушении на царя были арестованы Александр Ульянов, а вслед за ним и Анна Ульянова. Марк Елизаров, недавний выпускник университета, служащий Петербургской казенной палаты, тоже был арестован по делу Ульяновых, но вскоре его освободили за неимением улик. Разделяя взгляды Ульяновых, активно участвуя в работе студенческих кружков, Елизаров не имел прямого отношения к организации, готовившей покушение, более того — не знал о ее существовании.
Марк Елизаров переживал горе семьи Ульяновых как свое личное. Вместе с Марией Александровной, хлопотавшей о своих детях, он проделал тяжкий путь по департаментам и канцеляриям.
М. Т. ЕлизаровКогда Анна Ильинична была сослана на поселение в деревню Кокушкино и там, под Казанью, поселилась вся семья Ульяновых, Елизаров также переехал в родные места.
От Бестужевки до Кокушкино сотни верст, но связь между этими деревушками наладилась прочная. Елизаров регулярно переписывался с Ульяновыми, главным образом с Анной, которая уже официально считалась его невестой. При всяком удобном случае он навещал Кокушкино. Там он встречался с Владимиром Ульяновым, исключенным из Казанского университета за участие в студенческих волнениях.
Марк Елизаров — университетский товарищ Александра, товарищ, а затем и муж Анны — стал близким человеком и для Владимира.
Весной 1889 года Ульяновы переезжают в Самарскую губернию на хутор близ деревни Алакаевка, а затем в Самару. Этот период жизни еще более сближает Владимира и Марка, которые ведут активную работу в Самарском марксистском кружке. Наряду с этим Владимир Ульянов проходит официальный курс университетских наук, чтобы сдать экзамены экстерном в Петербургском университете.
Глубже узнать народную жизнь, понять истинные размеры народного бедствия Марку Елизарову помогала и его работа: он служил в ведомстве, имеющем дело с переселенцами.
Из Самары Елизаровы переехали в Москву. Марку дали работу в управлении железной дороги. Он стал вести социал-демократическую пропаганду среди железнодорожников, вместе с женой участвовал в создании «Рабочего союза» — первой марксистской организации в Москве.
Когда Ленин был сослан в Шушенское, Елизаров взял на себя все заботы об издании его гениального труда «Развитие капитализма в России».
Служба на железной дороге требовала специальных знаний, и Елизаров поступил в Московское инженерное училище Министерства путей сообщения. Но, не проучившись и двух лет, он был арестован по политическим мотивам и сослан на два года в Сызрань. Там он пробыл недолго, так как добился разрешения на переезд в Томск, затем в Ачинск, а потом, наконец, на Дальний Восток, где в 1903 году окончился срок его ссылки.
В 1905 году Марк Елизаров — в центре событий первой Всероссийской забастовки железнодорожников. И — новая ссылка и снова Сызрань. Он работал в газете «Сызранское утро», сделался ее фактическим редактором, превратил ее в популярный орган, широко распространявшийся среди крестьян. Здесь, в Сызрани, он впервые воочию убедился, какие страшные бедствия несут людям пожары. Огромный пожар тогда опустошил город, оставил без крова и средств для существования тысячи людей. Это была горькая картина народного бедствия, о чем он впоследствии так убедительно будет говорить на заседании Совнаркома.
После пожара он тоже остался без крова и без работы. В поисках заработка, в надежде получше укрыться от жандармского надзора привычным уже маршрутом добрался до Нерчинска, и здесь началась его работа в страховом обществе «Саламандра». Он много ездит по Сибири, организуя страховое дело, самым тесным образом касавшееся жизни всех слоев населения, дававшее возможность хоть в малой степени облегчить тяготы, падавшие на плечи погорельцев.
В одной из командировок он заболел, в Екатеринбурге (ныне Свердловск) ему сделали сложную операцию. Здоровье пошатнулось. Пришлось просить о переводе в более теплые края. Перевели в Поволжье, в Саратов. На это событие весьма оперативно отреагировала местная охранка. Вот отрывок из агентурного донесения:
«…прибыл из города Москвы и поселился в гор. Саратове на жительство агент страхового общества «Саламандра» крестьянин деревни Бестужевка Ново-Костычевской волости Самарского уезда и губернии Марк Тимофеевич Елизаров, 45 лет, с женой Анной Ильиничной, 43 лет. Названный Елизаров со времени своего приезда в Саратов замечается в сношениях с некоторыми местными видными революционными деятелями…»
Елизаров много ездит по Волге, пишет подробные письма Ильичу, сотрудничает в местных газетах.
И в Поволжье Елизарову приходится вплотную сталкиваться с проблемами защиты от пожаров. По данным статистики, в России на тысячу застрахованных строений приходилось от 10 до 20 пожаров в год, страховые общества выплачивали владельцам предприятий и жилых домов убытки от пожаров в размерах, превышающих выплаты по внутренним займам. Газеты сообщали об опустошительных пожарах, уверяли, что за счет годичной премии «красному петуху» можно было бы ввести в стране всеобщее обучение, прокормить голодных, повысить урожайность земли.
Работа сталкивала Елизарова с самыми разнообразными проблемами. Он видел, что от пожаров страдают в первую очередь крестьяне, потому что деревни совершенно не защищены от огня. Он знал, что и в городах положение немногим лучше. Водопроводы, как правило, маломощны, обслуживают только центральные районы. Пожарные команды плохо снабжены и обучены.
Так было в Поволжье, так было и в Сибири, куда Елизаров снова переехал в начале 1913 года, теперь уже как представитель Российского транспортного и страхового общества. Масштабы работы расширились.
«…А какой простор теперь у меня! — пишет он родным. — Ведь мне надо организовать (оказалось, я по призванию организатор…) Иртыш, Обь, Енисей, Лену, Амур! Все это впереди. Вот сейчас спешу на поезд в Томск — тоже для организационных целей. Завербовать в свою партию целый легион… инспекторов мелкого кредита…»
Да, он был по натуре организатором. Он чувствовал себя отлично только в постоянном общении с людьми.
А из Саратова приходят письма. Анна Ильинична беспокоится о здоровье, советует «не залезать по уши» в страхование, спрашивает, заводит ли он общеинтересные знакомства в Сибири.
Но страхование не мешало, а, наоборот, помогало устанавливать связи с местными марксистскими силами, давало огромное количество фактов и наблюдений из народной жизни. Недаром Владимир Ильич Ленин проявлял большой интерес к письмам Елизарова, написанным в этот период.
Февральская революция застала Елизаровых в Петрограде. Они жили в квартире на Широкой улице — в той самой квартире, где у них 3 апреля 1917 года поселился возвратившийся из эмиграции Ленин. Владимир Ильич прожил здесь до 5 июля, когда по приказу партии снова ушел в подполье.
Елизаров продолжал работу в страховом обществе. Известие об Октябрьской революции застало его в Саратове. Он немедленно вернулся в столицу.
Сколько кипучей энергии, организаторского таланта и революционной страсти вложил он в работу, которую доверяла ему партия в самые напряженные дни революции!
Первый официальный пост Елизарова — народный комиссар путей сообщения. Вот что писал впоследствии сменивший его на этом посту В. И. Невский:
«Вспоминая теперь работу Марка Тимофеевича, приходится признать, что, пожалуй, никто, кроме него, в эти бурные месяцы октября, ноября и декабря 1917 года и не справился бы с той стихией, которая бушевала на железных дорогах.
…Нужно было огромное знание дела, огромная выдержка и большие связи в железнодорожном мире, чтобы собрать хотя бы небольшие командные силы. Это сделал Марк Тимофеевич.
