Александр Лепехин - Тульский край глазами очевидцев. Выпуск 1
Какие-то крестьяне посулили отвезти меня, если я заплачу за четырех лошадей. Прекрасно. Ведь не за пять, верно? Согласен. Я выпил чаю в доме почтового смотрителя-сержанта, и через час лошади были готовы к отъезду. «Ежели довезешь меня быстро, – сказал я форейтору, – и шестеркой лошадей, как обещал, заплачу тебе за пять. В противном случае пеняй на себя». Но не успели мы проехать и четырех верст, как пришлось выпрягать двух лошадей, которые не могли больше двигаться и мешали остальным. Поэтому мы очень долго добирались до Лопасни (Lapafnia), что в 28 верстах, где стоит прекрасный загородный дом господина Васильчикова. Я заплатил форейтору за четырех лошадей и, похоже, он остался доволен. Однако другой форейтор начал подбивать его, чтобы он потребовал дополнительной платы. Я огрел мерзавца тростью, и он отстал. Здесь лошадей тоже не было, и все зависело от милости местных жителей. Один крестьянин подрядился было отвезти меня, если я заплачу за четверку лошадей, и пошел за упряжкой, однако другие отговорили его, и он не вернулся. В это самое время от почтового двора отъехал какой-то генерал в запряженной тройкой «кибитке», заплатив всего за двух лошадей. Я зашел в дом, и тут мне предложили заплатить за пять лошадей, по две с половиной копейки за каждую. Хорошо. Через некоторое время они заявили, что, если я не уплачу тому крестьянину еще за одного коня, меня не повезут. Я вышел на улицу и вместо ответа угостил тростью тех, кто это предлагал, причем никто из них не был, разумеется, хозяином лошадей. Мой знакомец офицер поначалу принял мою сторону, но потом переменил свое мнение и посоветовал уплатить за лошадь половину цены. Болван! Я не двинулся с места, а когда привели лошадей, мне снова предложили выложить за пятерых по две с половиной копейки. Я согласился. Деньги вперед. Хорошо. Но как только я заплатил, оказалось, что они лишь этого и добивались и везти меня не собираются. Вскочив с сиденья, я дважды огрел тростью форейтора, и тот сразу тронулся с места, избавив меня от этого сброда, из чьих уст уже посыпались оскорбления по моему адресу. А все произошло, по моему убеждению, из-за неправильного поведения офицера.
По плохой дороге, а где и вовсе по бездорожью, прибыл в Тульскую Пахру (Tulskaia-Pakra), проехав 33 версты. Тут ко мне вышли сразу же, и я, желая добраться побыстрее, ибо хотел попасть в Москву засветло, попросил дать мне шестерку лошадей, обещав заплатить за четырех. Однако мерзавец форейтор успел сообщить, что до этого я платил за пятерых, и здешние плуты стали требовать того же. Я припугнул их городничим, и только тогда они начали запрягать. О, сколь безрадостно оказаться в положении бедного путешественника-иностранца! (8, 157–163)
1772–1777 гг. Болотов А.Т.
Письмо 154. 1772 г.
…ехать через Тулу. . где насилу мог отбиться и отделаться от кузнецов, шлесарей и ружейных мастеров.
Не успел, истинно, приехав сегодня поутру, вытти из коляски и стать на постоялом дворе, как целая толпа их, ровно как дежурившая, окружила меня и всю избу наполнила. У иного набита была вся пазуха всякими безделушками, у другого целый кулек с ними под мышкою; иной спрашивал не изволили я того, другой, не изволю ли я купить другого, и так далее, и я не знал кого слушать и кому отвечать.
В один миг превратилась квартира моя в настоящую лавку. Весь стол и часть лавок укладена уже была разными железными товарами и блестящими безделушками. Инде раскладены были пистолеты, инде кортики, инде разно-манерные замки, чернильницы, выдвижные безмены, ружейные мерки, щипцы, ногторезы, ножички и прочий такой вздор. Словом никогда я такого множества разных мелочей вдруг не видывал, как в сей раз, не поверите ли? Хотя я не намерен был ничего купить, но не мог никак от них отделаться. Многие вещи прельстили меня и я принужден был купить маленькой пистолет, перник, чернильницу и замочек, и за все заплатил 2 рубля; но насилу сжил их со своих рук. (9, стр.68).
Письмо № 159 1773 г.
В Туле случилось мне видеть мещанское гульбище и довольно изрядное, ибо как был тогда самой Троицын день, то превеликое множество людей обоего пола в праздничных нарядах, собралось на берегах обширнаго пруда в Чулковой слободе и разгуливали в рощице. Там было поставлено множество полаток и мне сказывали, что гульбище бывает в сей день весьма многонародное; только я не мог без досады смотреть на вымазынныя уже слишком много и размалеванныя румянами лица и изпащенныя тем изрядные рожицы. (9, стр. 167)
Письмо 191 1777 г.
Между тем Тула находилась в сие время в великом уже движении. Все в ней приуготовляемо было к торжественному открытию наместничества и к тому важному и на веки достопамятному для сего города дню, которой долженствовал переменить политическое его состояние и из прежняго провинцальнаго и очень малозначущаго города превратить в знаменитый губернской, или, как тогда называли, «наместнической» город, и положить всему будущему его благосостоянию первое основание. И подлинно, город сей, в сравнении тогдашняго его состояния с нынешним, ничего почти не значил и в течение протекших с того времени тридцати лет, он так много во всем преобразился и произошло в нем столь много важных перемен, как в разсуждении красоты и порядка строения, так и других обстоятельств, что естьли-б можно было воскресить ныне кого-нибудь из умерших в тогдашнее время, то он не узнал бы его почти совсем, а почел бы его каким-нибудь другим городом. Назначенной в него для гласнаго управления им наместник государев, уже за несколько недель до того приехав, расположился квартировать по сю сторону реки Упы, в дом господ Демидовых, толико славных издревле по сему городу, и по железным заводам и по богатству своему. Сей дом, ныне ничего, а особливо по сгорении своем, незначуищим был тогда наилучшим и просторнейшим во всей Туле. Расположась в оном, приступил он тотчас, к назначению мест, где быть общему всего дворянства собранию и всем палатам и другим, присутственным местам. Подо все сии, на первой случай и до построения нарочных к тому зданий, отведены и назначены были наилучшие купеческие домы. Что-ж касается до первого, то как во всей Туле не отыскалось ни одного такого дома, в котором бы находился зал, могущ поместить в себе все многочисленное сборище дворян, то другого не оставалось, как отыскать один, средственной величины каменной купеческой дом, велеть выломать из него все внутрения стены и весь его превратить в один просторной зал, в котором бы могло все дворянство уместиться. Дом сей находился на большой и главной улице, ведущей с сей стороны к крепости и неподалеку от того места, где ныне гостиной двор, или ряды, и назывался «красною палатою». Итак, над превращением и отделкою его трудилось уже давно множество разных мастеровых людей, и около сего времени спешили отделывать его денно и ночно.
Как намерение наместника было сделать открытие сие колико можно торжественнейшим и придать ему наиболее блеска и сияния, для увеселения всего дворянства, сзываемаго в город сей из всех назначенных составлять сие наместничество уездов, и съезжающагося уже со всех сторон со своими семействами, велел он построить деревянной и довольно просторной театральной дом и постарался снабдить оной труппою актеров и нужным для сего гардеробом и убранством. Итак, множество рабочих и мастеровых людей старалось около сего времени отделывать и сие здание, бывшее по ту сторону Упы, на горе, на той площади, где потом находилась казенныя конюшни, и успеть и сие дело к назначенному времени кончить.
Но сего было еще недовольно, но как надобно было все дворянство угостить балом и маскарадом, то, по неимению лучшаго, назначен был к тому другой дом гг. Демидовых, стоящий и поныне еще на плотине демидовскаго пруду. К избранию сего к сему побудило наместника наиболее то, что пред оным находилось просторное и пустое место, на котором приуготовляем был для сегодня изрядной и нарочитой величины фейерверк, которым, как невиданным еще никогда тульскими жителями зрелищем, ему их и все дворянство увеселить хотелось.
Итак, вся Тула кипела уже тогда народом; ибо как слух о сих празднествах и торжествах и будущих увеселениях разнесся уже повсюду, то со всех сторон, как по призыву, так и произвольно спешили ехать в нее все дворянския фамилии, и на большую часть со всеми своими семействами, и с каждым днем въезжало в нее их такое множество, что, при тогдашнем состоянии сего города, скоро стало недоставать квартир для помещения оных, и многие, а особливо поопоздавшие своим приездом, принуждены были довольствоваться самыми тесными и простейшими. Кроме того, наехало туда и множество из других губерний, а особливо из Калужскаго наместничества; а сверх того немалое число составляли и все будущие судьи и чиновники, назначенные со стороны казенной для заседания в палатах и других присутственных местах как в Туле, так и в уездных городах, которые также к сему времени в Тулу съехались.
