Сергей Шевырин - Топография террора. Пермь. История политических репрессий
Сотрудники Пермского губернского отдела ГПУ (слева направо): начальник отдела В. В. Винокуров, сотрудник (?) Мороз, заместитель начальника С. А. Болотов
Обложка архивно-следственного дела Петра Максимовича Шумакова
Обложка архивно-следственного дела Ивана Зырянова
Сотрудник пермского ОГПУ И. Ф. Коновалов
Секретно-оперативная часть О ГПУ в это время создала обширную агентурную сеть и собирала информацию о политических взглядах жителей Пермской губернии, а с 1924 г. – Пермского округа. Еженедельно информационные сводки представлялись начальнику ОГПУ и в окружком ВКП(б). В раздел «Деятельность антисоветских партий», за неимением таковых, попадали различные кружки и общества – «Кружок по изучению Северного края», «Общество естествоиспытателей», «Организация инженеров». Члены этих кружков характеризовались как «явно враждебный пролетарскому государству элемент: профессора, доктора и др. лица ученого мира»[76]. Особое внимание уделялось профессорско-преподавательскому составу, который, по мнению сотрудников ОГПУ только внешне лоялен к советской власти, а «…внутренне же многими из них советская власть рассматривается, как «диктатура хама, необразованного, некультурного»[77]. Также фиксировались высказывания рабочих на собраниях. Например, на Мотовилихинском заводе в 1929 г. можно было услышать: «Мы до сих пор являемся черными рабами производства, рабочего и его семью заставляют жить и работать впроголодь, отдельные группы коммунистов и верха оторвались от масс»[78]. Такие рабочие ставились на учет в ОГПУ или «брались в оперативную разработку» (заводилось дело и начиналось следствие).
Документ 1923 г.: сведения об очередной разоблаченной «группе эсеров-вредителей», действующей «под маской» Общества кролиководов
В информационных сводках ОГПУ времен нэпа поражает их всеохватывающий характер – буквально нет такого места или общественного явления, о котором бы не знали агенты ОГПУ Так, в 1925 г. скрупулезно было подсчитано, сколько рабочих отмечали Рождество. Другой агент сообщал, что в селе Лобаново священник отругал учительницу за материал о церкви в стенгазете. А в деревне Баклуши член партии Чечкин говорил, что на последней партконференции разрешили всем партийцам пить и гнать самогон и т. д.[79]
В случае явного и открытого недовольства политикой советской власти сотрудники О ГПУ проводили аресты и следственные действия. Так, например, в 1929 г. двадцатилетний рабочий Мотовилихинского завода Г. Коптягин на плакате о партийной и комсомольской учебе написал: «Долой политику большевиков, да здравствует рабочая независимость от всех партий». Коптягин был тут же арестован, на допросах рассказал: «Приходится на работу идти без куска хлеба, рабочим живется очень тяжело. Вот это и заставило меня написать, чтобы убедились другие рабочие»[80].
Руководство советского государства считало нэп временным отступлением, и поэтому сотрудники ОГПУ всегда видели в нэпманах, коммерсантах и бизнесменах врагов новой власти. Начальник СОЧ ГО ГПУ С. Болотов сетовал в 1922 г., что правительство не дозволяет применение ВМН во внесудебном порядке к «жадным акулам, именуемым разной масти нэпманами, запускающим свои зубы в народное достояние»[81].
В 1923 г. начальник Пермского окротдела ОГПУ В. В. Винокуров был переведен в Ярославль. В январе 1925 г. оперативные сводки подписывал начальник окротдела ОГПУ т. Лобанов[82]. В сентябре 1925 г. начальником окротдела стал А. П. Коростин[83].
Интересны взаимоотношения Пермской прокуратуры и ОГПУ Из отчета Пермской прокуратуры можно узнать, что «до мая 1925 г. прокуратура в работу ОГПУ не углублялась, хотя и знала о существующих в ГПУ недочетах, но к устранению их мер не предпринимала, не желая обострять взаимоотношений. В мае было произведено обследование ОДТО ОГПУ (отделение дорожно-транспортного отдела)». Были обнаружены нарушения норм процессуального права и «недостаточное ознакомление с кодексами… всех сотрудников ОГПУ»[84]. С 1926 г. начальником окротдела стал П. П. Покровский, начальником СОЧ – Д. И. Розов, ЭКО возглавлял А. А. Колегов, секретным отделом руководил М. В. Коробицын[85].
Угловой штамп Пермского окружного отдела ГПУ
В 1927 г. Пермский окр-отдел ОГПУ состоял из 39 человек[86].
В 1927 г. ОГПУ переехало в другое здание – на улицу Пермская, 57.
Двухэтажный каменный дом с полукруглыми окнами был построен в конце XIX в. и принадлежал купцу Д. С. Жирнову После революции в здании находилось Правление единого потребительского общества, затем ОГПУ и НКВД.
В настоящее время в этом доме располагается администрация Ленинского района г. Перми[87].
В конце 1920‑х гг. появилась новая концепция «строительства социализма в одной стране», окруженной врагами. Хозяйственные трудности внутри страны объяснялись происками шпионов и вредителей. Таким образом власть нашла новых врагов и открыла обширный простор для деятельности ОГПУ Для борьбы с этими врагами ОГПУ получило новые полномочия. Так, 9 июня 1927 г. Президиум ЦИК предоставил ОГПУ право рассмотрения во внесудебном порядке дел на бывших белогвардейцев, шпионов и бандитов. Внесудебные репрессии осуществляли Особое Совещание и коллегия ОГПУ Особенно эти полномочия проявились при проведении коллективизации, раскулачивания и высылок. Пермский окротдел ОГПУ получил следующие директивы:
Здание на ул. Пермской, 57. Ныне – администрация Ленинского района г. Перми
«Письмо Уралобкома от 07.04.1927 г. № 701/с. Совершенно секретно.
Всем секретарям Окружкомов ВКЩб).
За последний период времени наблюдается повсеместно учащение случаев аварий, взрывов и пожаров на крупных промышленных предприятиях и сооружениях, имеющих государственное значение.
Расследование по целому ряду случаев устанавливает, что эти происшествия являются результатом вредительской деятельности иностранных разведок…
Учитывая всю серьезность последствий увеличения вредительства, а также всю сложность борьбы с ним в условиях растущей враждебности к нам иностранных государств, органам ОГПУ предоставлены расширенные полномочия, как в отношении охраны самих предприятий, так и в отношении карательных функций.
По линии органов ОГПУ даны директивы: очистить все важнейшие государственные предприятия и сооружения от политически неблагонадежного элемента, как-то: перебежчиков, иностранцев, бывших белогвардейцев, реэмигрантов и прочих»[88].
Фрагмент из протокола допроса Тавриона Даниловича Ботосского (Ботозского)
Постановление особого совещания по делу об обвинении Тавриона Даниловича Ботосского, Николая Павловича Долгушина, Алексея Васильевича Запольского
Документ о разрешении свидания Антонины Усовой с Ботосским, заключенным в Вишерлаг
Алексей Васильевич Запольский. Фото из следственного дела
Конец ознакомительного фрагмента.
Сноски
1
Н. П. Белдыцкий. Ныробский узник. Березники, 1991.
2
Г. Н. Чагин. Города Перми Великой Чердынь и Соликамск. Пермь, 2004. С. 197–198.
3
Л. А. Шкляев. Сибирский тракт // Из истории Игринского района. Игра, 1995. С. 50.
4
Поляки в Пермском крае: очерки истории и этнографии. СПб., 2009. С. 29–30.
5
Д. Красноперов. «Я увез из Перми воспоминание»: письма, дневники, воспоминания русских писателей, связанные с Пермским Прикамьем. Пермь, 1989. С. 68–69.
6
Пермь от основания до наших дней: исторические очерки. Пермь, 2000. С. 165.
7
