Анонимный автор - Записки гаишника
Одна из моих историй на эту тему связана с тем, как я остановил красный «Матиз» и стал внимательно рассматривать идеально чистый, пахнущий новым автомобилем салон, где сидел давно не стриженный юноша в круглых очках.
Он совсем еще мальчик – даже отпустил бороду, чтобы казаться старше. Его одежда выглядит так, будто была найдена на помойке, заботливо выстирана мамой, но почему-то не поглажена. Кажется, таких называют хипстерами.
Молодой человек сразу заявил, что не нарушил ни единого правила. Он в этом абсолютно уверен, потому что внимательно следил за тем, чтобы ехать идеально. Бедный студент с пустым кошельком не может позволить себе нарушать правила – ему просто не о чем разговаривать с сотрудниками ГИБДД.
Но я сразу про себя отметил, что студент не такой уж и бедный, раз пользуется яндекс-навигатором в айфоне. Я сказал ему, что просто хочу проверить документы, и попросил предъявить водительское удостоверение, страховку и свидетельство о регистрации. И тянул время – мне нужно было придумать или найти, к чему придраться. Я верил, как обычно, что озарение придет во время беседы.
Я спросил у студента, куда он направлялся. Тот рассказал о своем преподавателе, который всегда заваливает половину группы. Чтобы быть допущенными к пересдаче, ребятам приходится приезжать на зимнюю дачу к профессору и помогать ему по хозяйству – колоть дрова, таскать воду из колодца, отбрасывать снег от дома, чтобы, растаяв, тот не затек в подвал. Тоже своего рода взятка.
Препод совсем рехнулся на старости лет, стремится быть ближе к природе и приобщать к такому образу жизни своих учеников. Вот и теперь Иван Анатольевич Горлин 1994 года рождения – как это значится в его правах – ехал к профессору, чтобы тот помог ему встать на путь истинный. И может быть, еще раз принял экзамен.
Именно в этот момент в мою голову и пришло озарение. Я спросил, почему у юноши такие красные и опухшие глаза – уж не курил ли он марихуану. Молодой человек уверил меня, что не курит даже сигареты, а глаза его имеют усталый вид – всю ночь он учил предмет для пересдачи. Я стал настаивать на обыске автомобиля и экспертизе – предложил пописать в баночку.
Студент умолял его не задерживать. Уже темнело, а профессор, как он сказал, рано ложится спать. В тот день ему предоставлялся последний шанс угодить преподу и снова сдать экзамен – иначе придется оставаться на второй год. Он рад бы ускорить процесс, но стипендия закончилась еще неделю назад.
Но я спокойно заявил, что это может оказаться неправдой. Так что было бы неплохо юному архитектору пройти медицинское освидетельствование на наличие марихуаны в моче. Но сперва я обыщу автомобиль. Я знал, что ничего там не найду. Я блефовал.
От такой несправедливости на глазах у студента даже выступили едва заметные слезы. Это раззадорило меня еще больше. К тому же это стало показателем того, что я раскалил юношу до нужной кондиции и теперь осталось только ковать все, что мне вздумается, – про себя я называю это процессом творчества.
Видя, что я серьезно намерен терять его драгоценное время, студент расплакался и отдал все, что у него было, – свой телефон. Совершенно ни за что, без всяких нарушений. Хотя, наверное, в чем-то в жизни он все-таки провинился, ведь люди просто так не берут на себя наказание. Возможно, и правда курил траву накануне.
Впрочем, мне это уже не интересно. Лишь в том контексте, что таким образом я внезапно поменял четвертый айфон на пятый.
Наказание неизбежно
Как-то раз уютной темной ночью мы с напарником стояли на маршруте под сенью заснеженного дерева. Кругом тишина (городская тишина – это особый вид тишины со звуками). Лишь безобидные «Форды» и «Опели», начиненные офисными клерками.
Людьми, которые засиделись допоздна в московских бизнес-центрах и по привычке начинают готовиться ко сну уже по пути в подмосковную квартиру. Они вынули линзы и посадили на нос очки для вождения, сквозь которые смотрят на дорогу уставшими красными глазами.
Я никогда не понимал таких людей. Да, моя работа намного тяжелее. Стоять на улице морозной зимней ночью или жарким летним днем куда мучительнее, чем сидеть на матерчатом крутящемся стуле перед монитором.
Но ведь в опенспейсах – никакой романтики, ни единого приключения в течение дня. Нет такого разнообразия проходящих перед тобой лиц, с которых ты уже научился считывать невероятные судьбы. Нет, наконец, самого главного – реальной возможности срубить кучу бабла. Зачем тогда так убиваться?
Мне клерки всегда были неприятны, и я старался тормозить их пореже. Но если все-таки приходилось, я всегда ловил себя на мысли, что их мордочки похожи на маски – утомленные, издерганные и уже почти ничего не выражают.
Будто в голове этих биороботов осталось всего две извилины. Одна отвечает за то, чтобы успеть выполнить очередную бессмысленную задачу к дедлайну, а другая дергается непрерывно, как пружинка: «Хочу выспаться! Хочу выспаться! Хочу выспаться!»
Впрочем, в ту ночь я чувствовал себя одним из таких людей. Я оглядывался и видел заснеженное поле с деревом, около которого мы с напарником прятались уже бесчисленное количество раз. То самое, где старая ведьма напоила меня парным молочком от своей мерзкой козы.
Зимы в России такие длинные, что иногда кажется, будто они не заканчиваются никогда, а ты застрял в одном и том же пасмурном дне. Точнее, даже ночи, потому что светлых часов в суровое время года почти не бывает. Я вспомнил старый фильм «День сурка», и мне показалось, что я тоже очутился в каком-то бесконечно повторяющемся цикле.
Внезапно мой напарник издалека заметил свет двух стремительно приближающихся фар. Он занял удобную позицию и в нужный момент выскочил на дорогу. Тонированный джип с грохочущей музыкой оттормозился, виляя задом. Несмотря на мороз, из открытого люка торчала танцующая молодежь с бутылкой шампанского.
Васек неторопливой походкой направился к водительской форточке. Он был уверен в том, что сейчас мы с ним соберем недельную норму.
Капитан подошел к авто, окно открылось. А дальше произошло неожиданное. Из него высунулась рука с айфоном. Я наблюдал за этим со стороны, из-за громкой музыки разговора не слышал. Васек взял телефон, прислонил к уху. Что-то сказал, послушал, кивнул, а потом отдал телефон и честь.
Затем Васек как в замедленной съемке как-то уж слишком растерянно отступил на шаг назад. Я уже понял, что что-то тут нечисто. В этот момент из окна в довершение ко всему еще и высунулся фак. Напарник мой не выдержал и даже сорвался на крик, тонущий в оглушительных звуках и кажущийся немым, как во сне, когда ты очень хочешь заорать, но почему-то не можешь.
Он хотел помешать засранцам умчаться, зайдя перед их автомобилем. Но те сдали назад, мягко ударившись задним бампером в сугроб, легко его объехали и удрали.
Я не смог сдержаться, подошел к напарнику со смехом. Тот в бешенстве ударил меня в плечо. Как можно смеяться, когда твоего друга унизили и, можно сказать, обокрали?
Проклятые детки олигархов позвонили своему папочке, который как раз бухает с высочайшим полицейским начальством, и дали несчастному капитану трубку – он был вынужден отступить, услышав едва знакомый, но такой строгий голос.
Помню, Васек с горечью произнес тогда, что он, хоть и работает уже много лет гаишником, но все равно до последнего не хотел верить, что деньги решают все. Однако сегодня его надежды рухнули окончательно и бесповоротно.
Эти сопляки все, включая водителя, были нанюханные, пьяные, да еще и мчались со скоростью, превышающей все мыслимые возможности – они ведь просто опасны! А мы ничего не могли сделать.
«Вовсе нет, деньги решают не все», – ответил ему тогда я, хотя и сам в это не до конца верил. Я достал свой новенький пятый айфончик и уткнулся в него носом. Капитан посмотрел на меня так, будто я только что лишился ума. Как можно снова спокойно усаживаться в социальные сети в такой драматический момент?
Но на самом деле я включил фонарик и начал подсвечивать им снег. Внезапно я остановился, будто что-то нашел, показал лучом света своему напарнику на обычный сугроб. Тот сначала не понял, что хочу ему показать. «Это просто снег, там ничего нет», – сказал он.
Но то был не просто снег. «Номер маленьких засранцев отпечатался на снегу», – с улыбкой произнес я. Васек присмотрелся – и правда, буквы и цифры в зеркальном порядке легко можно разобрать. Он даже подпрыгнул от радости.
Пусть мы не смогли содрать с них денег, зато проучили по-своему. Я вернулся в служебный автомобиль и сообщил по рации в отделение считанный со снега номер. Я попросил передать всем постам на их трассе, чтобы те тормозили подозрительный автомобиль и как минимум предпринимали попытку его обыскать. Скоро влиятельный папочка устанет от звонков и прикрикнет, чтобы детки перестали нарушать правила. Надеюсь, затем еще последует и наказание.
