Алла Демидова - Письма к Тому

Включаю с этим Письмом статью из «Нью-Йорк таймса» о сотрудничестве Малого театра с театром в Нью-Йорке («Круг в квадрате»). 22 студента из «Школы имени Щепкина» получают уроки этим летом в школе американского театра. В будущем году мы отправим наших студентов в Москву.

Вот, это все. Я очень устал и собираюсь спать «сном праведных», если осмеливаюсь выразиться так. Надеюсь, что все проходит хорошо с тобой.

P.S. Я говорил с этой женщиной, которая обманула тебя насчет вашего спектакля о Высоцком. Ничего благополучного не выйдет из всего этого, к сожалению.

Из дневников 1990 года

14 сентября

Летим с театром в Берлин со спектаклем «Владимир Высоцкий» и «Годуновым». Получила в аэропорту разрезанный мой новый чемодан. Составляли акт. Труппа ждала в автобусе и злословила по моему поводу. Акт – трата времени. Гостиница «Гамбург». Встретила Биргит – она уже сносно говорит по-русски. Отдала ей деньги за detax, когда в прошлый раз покупала здесь шубу. Позвонила Натану Федоровскому – у него в Берлине галерея, и он с помощью Васи Катаняна сделал выставку о Лиле Брик.

15 сентября

В 9.30 автобус. Репетиция «В. В.» до 2-х. Днем сходила к Федоровскому. Выставка хорошая. Даже есть манекен с «моим» платьем Ива Сен-Лорана, которое мне Катаняны дали, чтобы читать «Реквием». У Натана в галерее есть небольшая квартирка. Там сейчас живет Курехин с женой. Я пришла – они как раз обедали. Поела вместе с ними. В 18 ч. – автобус и в 20 – спектакль. Был на спектакле Отар Иоселиани. После спектакля прием. Потом Отар, Натан, его жена Галя и я пошли в русский местный ресторан. Вернее – еврейский. Отару спектакль не понравился. Сказал, что когда пели «Баньку» и нас всех закрывало белое полотно, ему особенно было нас жалко – ведь тряпка хоть и белая, но пыльная.

16 сентября

Полдня спала. Потом погуляла по городу. Что-то перекусила в кафе. Зашла в местный зоопарк. Зверей жалко, хоть и содержатся лучше, чем у нас. Спектакль, на мой взгляд, прошел хуже, чем вчера, но хлопали больше. После спектакля позвонила в Бонн Боре Биргеру. Он обрадовался. Приглашал к себе. Не сумею, наверное.

17 сентября

Здесь Альма Лоу из Бостона, с которой я общалась, будучи в Америке. Собирает материал про «Таганку». Будет писать книжку. Все время хочет быть со мной. Ну да, ей ведь нужен и Федоровский, и Отар. Вечером репетиция «Годунова».

18 сентября

В 2 ч. заехал за мной Наум Федоровский, прихватили по дороге Альму и поехали в его галерею, где окончательно все развешено. На белых стенах немного фотографий и картин, но очень все изысканно. Потом к Отару домой. Он снимает здесь квартиру. Пусто. Мебели почти нет. Стоит большой монтажный стол, он все делает сам. И в соседней комнате раскладушка. К нему приехала дочь Нана с мужем и детьми. Нана художница, рисует Отару большие листы – разбивки по кадрам – для следующей картины. В Берлине он уже 2-й год. Квартира большая, но пустая и темная.

19 сентября

Заехали с Альмой в театр. Репетировали 1-й акт. Много местных актеров в зале и корреспондентов. Любимов что-то постоянно громко говорит, на что Губенко при всех сказал Любимову со сцены: «Что вы все время говорите х…ю (ерунду)». Любимов не нашелся, что ответить. С Альмой сидели в кафе и говорили про театр. У нее есть весь материал о нас. Будет писать. Я вспоминала, как мы с ней зашли в Бостоне в театральную библиотеку и попросили фотографии Сары Бернар и мне дали их огромное количество – целый набитый ящик. Тогда я попросила что-нибудь про «Таганку» и мне принесли папки, набитые уникальными материалами, вплоть до стенограмм наших закрытых худсоветов.

20 сентября

Я свободна до 28 сентября, до Мюнхена. Поехали с Альмой в музей Дельма. Далеко – ехали на U-бане. В музее много Рембрандта и Кранаха. Там же пообедали. Обычная музейная «столовка». Во всех странах в музейных кафе очень невкусно.

В taxi – к зубному. Приехала – открыла рот и уехала: дорого и долго.

21 сентября

Хороший день. Солнце. Встретились с Альмой. На автобусе в Национальный музей. Неинтересно. Потом пешком в Восточный Берлин – недалеко, через нейтральную полосу, правее от Бранденбургских ворот. Восточный Берлин – другие лица, другая одежда. Советские. Нищие магазины. Бесконечные стройки и перегороженные улицы. Знаменитое кафе «Унтер ден Linden» – лучше: в основном люди из Западного Берлина. Пешком обратно через Бранденбургские ворота вместе с парой стариков со счастливыми лицами. Тут же барахолка из всего советско-военного. Пошли через парк. Встретились с Отаром. Он шел по тротуару слева, где есть полоса для велосипедистов. Народу мало, он не услышал звонок велосипеда сзади и на него, не объезжая, наехал немец: его право. А у Отара сломана рука.

Вечером все к Гале и Натану, который сегодня вернулся из Кельна.

Был сбор труппы – я не пошла.

22 сентября

Должна была ехать к другому зубному и в парикмахерскую. Отменила. Жалко времени. С Альмой гуляли, посидели в кафе, поговорили. Она потом поехала к нам на спектакль «Живой», а я в Шаубюне, купила с рук билет. «Орландо» Вирджинии Вульф. Режиссер Роберт Уилсон. Моноспектакль. Ютта Лямпе. Она играла Машу в «Трех сестрах» у Петера Штайна. Очень хорошо! Изысканно. Она начинает в мужском костюме a la Гамлет и постепенно раздевается и к концу остается в маленькой шелковой комбинации. Пустая сцена. Но свет! Черный задник, который постепенно сползает углом вниз. Неожиданные люки в полу. Как мне все понравилось! Потом заехала к нам. Там после «Живого» прощальный прием. Перед гостиницей Любимов вышел из машины, поцеловал меня 3 раза и сказал: «Храни Вас Господь!» Что, неужели больше не увидимся?

23 сентября

В 11 ч. Автобус. Переезжаем все в Восточный Берлин. Разместились в бывшем русском военном городке. В казармах. У меня, по-моему, единственной, отдельная комната. Рядом Золотухин с Бортником. Остальные в другом здании. Все мужчины в общей комнате. Женщины – в детском отделении по 2–3 человека. Я пообедала в столовой солдатской поликлиники – суп, картошка с мясом, компот. Съедобно, но потом плохое послевкусие до вечера. Вечером с Иваненко и Сайко пошли в сауну.

24 сентября

Позвонила Федоровскому. В 13 ч. за мной приехала машина, и я поехала в город. Дождь. Музей. Пергамский алтарь – бой богов. Лошади-львы, люди-львы, змеи и т. д. Аскетизм Греции лучше, чем позднейшие завитки и излишества в камне. Вавилонские ворота – синий кафель с львами и тиграми. Купила египетскую кошку, а много лет назад, когда мы в Германии снимали «Щит и меч», здесь же купила фигурку дрилла. Будут у меня стоять на книжной полке рядом.

Погуляла, купила себе туфли. Вернулась домой и обнаружила, что у меня украли оставленные дома марки и доллары. Комната моя не запирается. Мог войти кто угодно. Вечером концерт. В зале одни солдаты. Я читала плохо Цветаеву. Потом застолье у начальника Дома офицеров.

25 сентября

С утра ходила пешком на почту – дала телеграмму Володе: поздравила с днем рождения. Позвонила в Париж и Федоровскому. Обратно, возвращаясь через парк, – набрала грибов, которых здесь много. Отдала девочкам – они пожарили с картошкой.

В 15 ч. – машина. Потсдам – это полтора часа от Берлина. С Игорем Петровым пошли в Сан-Суси. Гран диозность. Обилие дворцов и охотничьих домиков. Видели лань, зайца, белок. И опять много грибов. Игорь среди этой красоты рассказывал мне, что он взял с собой 30 банок тушенки и много сгущенного молока. Почему я никогда ничего не беру с собой? Но ведь в Москве это все надо «доставать», а у меня никаких связей нет. Да и деньги, я думаю, те же. Опять дождь. Вечером концерт. Халтура. Я очень плохо читала Ахматову. Вечером у девочек ела жареные грибы. У них – общежитие. Я позавидовала.

26 сентября

Таня Иваненко сказала, что у ее дочери Ксюши день рождения. Я подарила браслет. Болит горло. В 5 ч. – опять концерт. Я – опять Ахматову. Принимали неожиданно хорошо. Заплатили мало. После концерта кормили всех в столовой. Полустуденческая жизнь. Меня бросает «из огня да в полымя!» А мне все равно. На моем внутреннем состоянии эти перемены почти никак не отражаются.

27 сентября

Концерт в Вюнсдорфе. Очень красивое место. Была немецкая ставка. А в нынешнем Доме офицеров был игорный дом.

Зашли в местный магазин. Убого. Я накупила игральных карт всем в подарок. После концерта сауна.

28 сентября

Вечером поездом переезжаем в Мюнхен. Я только сейчас понимаю, что мы были вынуждены пережидать время до Мюнхена, чтобы не ехать в Москву на неделю. Поэтому и казармы. Но все равно я бы ничего не смогла сделать – ведь у нас коллективная виза.

Утром заехал за мной местный гарнизонный шофер – такой правильный, как из кино, солдатик – загрузил мои 2 чемодана в багажник до вечера и отвез меня к Бранденбургским воротам. Там села на 69 автобус до Zoo. Зашла к Натану Федоровскому в галерею. Там по-прежнему Сережа Курехин с женой, какой-то продюсер, местный скульптор – дым коромыслом. Шампанское, еда и разговоры. Позвонила в Венецию Мариолине, в Париж Норе, сказала, что приеду в августе, потом в Бонн – Боре Биргеру, но его не было, говорила с Наташей. Попрощалась на автоответчик Отару.