Сергей Беликов - Антифа. Молодежный экстремизм в России

Известность БОРН, возможно, состоит в том, что ее участники, осуществив ряд громких «акций», сумели грамотно «раскрутить» их в СМИ. Кроме того, уровень исполнителей преступлений позволил им до настоящего времени остаться на свободе[59].

И ранее, и в настоящее время одной из наиболее опасных разновидностей радикалов (особенно ультраправых) могут считаться так называемые «одинокие волки». Так уже длительное время называют лиц, которые осуществляют противоправные действия полностью самостоятельно, в одиночку (без друзей или единомышленников) только на основании собственных личных убеждений. Конечно, на определенное время они могут входить в какие-то группы (в том числе и очень радикальные), но их особенность – это полная самостоятельность действий, и выбор цели для противоправных действий, основанный только на личной инициативе.

Определенная часть достаточно громких преступлений, в том числе и террористических актов, было осуществлено именно «одинокими волками». В качестве наиболее известного примера можно привести Тимоти Маквэя, ультраправого расового радикала, бывшего военного (воевавшего в Ираке), в 1995 году взорвавшего федеральное здание в Оклахома-Сити, в результате чего погибло 168 человек, а более 500 поучили ранения[60]. Не входя в какую-либо организацию, Маквэй постоянно контактировал с патриотическими ополченцами «минитмэнами», членами клубов любителей оружия и сюрвайвалистами – сторонниками обособленного, автономного развития (обычно в виде сельских общин), осуществляемое с целью «спасения наиболее расово ценной части «белых» американцев»[61].

По масштабам психологического воздействия на настроения в обществе, можно упомянуть и английского террориста одиночку – Девида Коупленда, взорвавшего в лондонских барах для гомосексуалистов несколько бомб, начиненные гвоздями. После его ареста было установлено, что он находился под влиянием идей Британского национал-социалистического движения[62].

Основная сложность работы с данной категорией радикалов – практически полная невозможность предотвратить его действия. Большинство даже очень небольших групп можно как-то отслеживать, пытаться найти контакты с их участниками, внедрить информаторов. Кроме того, деятельность большинства таких групп (даже очень радикальных) подчиняется определенной логике.

Однако деятельность «одинокого волка» наиболее трудно предсказуема. Хотя одиночество снижает его возможности в плане масштабности его действий, однако оно повышает его незаметность для правоохранительных органов. При этом возможности современных технологий, а также возможности создания отравляющих и взрывчатых веществ дают ему возможность компенсировать отсутствие наличия группы единомышленников.

Например, в 2008 году в Москве был задержан 16-летний подросток, член неонацистской группировки, являлся студентом второго курса одного из столичных техникумов. По версии следствия, он пытался устроить в городе серию терактов, в частности, взорвать восьмикилограммовую бомбу в одном из оживленных мест столицы. Однако сотрудников правоохранительных органов поразил не столько возраст арестованного, сколько его профессионализм и фанатичность. Он сам приобретал компоненты для изготовления взрывчатки и за несколько дней изготовил две самодельные бомбы.

При обыске у него были изъяты около 2 кг аммонала, а также несколько взрывателей, изготовленных из перекиси ацетона. По свидетельству милиционеров, задержанный обладал всеми навыками опытного подрывника и, по их словам, «наши взрывотехники, пообщавшись с ним, были немало удивлены его широкими познаниями в этой области»[63].

Существование лиц, образующих боевую террористическую группу, практически невозможно без осуществления ими активной противоправной деятельности. При этом в России уже имеется ряд наиболее ярких примеров, на основании которых можно отразить специфику функционирования БТГ, состав участников, их основные ценностные и идеологические установки.

Группа Боровикова. Наиболее ярким примером Боевой террористической группы можно признать пресловутую группировку Дмитрия Боровикова раскрытую правоохранительными органами города Санкт-Петербурга в середине 2006 года. Анализ условий возникновения данной группировки показывает, что данная группа возникла постепенно и именно под влиянием ряда специфических условий.

Одним из этих условий может являться общее усиление давление на ультраправые политические объединения со стороны правоохранительных органов.

«Лидеры боевой террористической организации, Алексей Воеводин и Дмитрий Боровиков, изначально входили в печально знаменитую группировку «Шульц-88», но разочаровались в ней. Во-первых, «Шульцы» проводили, по их мнению, слишком «мягкие» акции устрашения: лишь избивали жертв ногами или бейсбольными битами, а во-вторых, исповедовали примитивный нацизм.

Покинув соратника Шульца, эта парочка создала свою группировку «Мэд крауд» (Бешеная толпа). Но вскоре ее разгромила милиция. И вот тогда в головах вчерашних скинхедов родилась «ленинская» идея о «партии нового типа»[64].

1-й этап. Таким образом, участники БТГ Боровикова, большинство из которых ранее были простыми скинхедами (и придерживались этой идеологии), ранее состояли в скин-группировке «Шульц-88» лидер Дмитрий Бобров – «Шульц». При этом вся группировка состояла из молодых бритоголовых.

Однако на момент своего существования именно «Шульц-88» была одной из самых организованных и активных скин-группировок в городе. За создание собственной бригады Дмитрий Бобров «Шульц» взялся сразу после армейской службы. Его основная идея была в том, чтобы объединить всех наиболее активных скинхедов города в единую группировку. По словам сотрудников правоохранительных органов – «за дело взялся очень бодро. Другие бригады существовали уже по пять-шесть лет. И могли похвастаться от силы несколькими избиениями. А Шульц начал активно вербовать сторонников. Переманивать людей со стороны. Первым организовал регулярный журнал, в котором излагал свои идеи и отчитывался об акциях. И за полгода его бригада стала действительно номер один во всем городе»[65].

К апрелю 2001 года состав бригады был полностью укомплектован и насчитывал около 50 человек. Акции и тренировки Шульц проводил еженедельно. При этом нападения на «расовых» врагов участники проводили не реже раза в неделю. Само управление объединением осуществлялось именно Дмитрием Бобровым, который требовал безоговорочного подчинения своим приказам и распоряжениям. Это принимали не все. В течение небольшого времени в объединении сменилось несколько составов участников. При этом его объединение покинули и будущие лидеры «Мед Краунд», не желающие терпеть единоличное господство Боброва.

Однако через два года деятельность объединения была прекращена правоохранительными органами. В уголовном деле фигурировало 15 нападений на лиц «неславянской внешности», в том числе и с использованием оружия[66]. Приговор по делу бригады был вынесен 14 декабря 2005 года.

2-й этап. Еще до разгрома «Шульц-88» наиболее фанатичная и радикальная часть бывших участников организации начала участвовать в деятельности другой скин-группировкой «Мэд Краунд», созданной на основе группы футбольных фанатов. При этом данная группа действовала уже более активно и жестко, чем «Шульц-88».

При этом первым на футбольных фанатов вышел Руслан Мельник. Ранее он тоже состоял в «Шульц-88». После ухода из «Шульц-88» Мельник общался то с одной, то с другой неонацистской группой, но потом познакомился с группой футбольных болельщиков – «фанатов». После этого «он стал перетаскивать туда старых знакомых из «Шульц-88». Первое время бить черных среди этой публики было не принято. Ребята в основном ходили на футбол, пили пиво и мочили фанатов из других клубов. Но уже к 2004 году все изменилось. Постепенно сам Мельник занял в «Mad Crowd» место лидера, а Кислый и СВР стали кем-то вроде бригадных идеологов. Пока Мельник тренировал бойцов, эти двое наладили выпуск языческого журнала «Гнев Перуна», в котором на простых примерах объясняли, зачем им всем нужны тренировки»[67].

При этом группировка была относительно небольшой, примерно 30 участников, однако данная группа осуществляла более серьезные акции. Например, в 2004 году «Мед Краунд» устроила погром мелкооптового рынка, а также разгромила кафе «Мак-Дональдс» в центре Санкт-Петербурга.

При этом в некоторых наиболее массовых «акциях насилия», в том числе разгрома мелкооптового рынка, участниками объединения была использована неожиданная тактика.