Нэцкэ - Михаил Владимирович Успенский
События китайской и японской истории находили широкое отражение и в художественной литературе и особенно в театре периода Токугава. В репертуаре театров появляется особый тип пьесы – дзидай-моно – героико-историческая драма. Наивысшей популярностью она пользовалась в столице. Месть братьев Сога, подвиги Ватанабэ-но Цуна, жизнь Ёси-цунэ и многие другие исторические темы становились сюжетами театральных постановок, благодаря которым эти образы и были хорошо знакомы всем горожанам. Нередко актеры, исполнявшие роли героев древности, изображались и в гравюре.
Вполне вероятно, что театрализованная трактовка исторических сюжетов, образов присуща и нэцкэ. Достаточно сравнить гравюру Утагава Кунисада (1786-1865) и нэцкэ, в которых изображены Тайра-но Тадамори и монах со светильником, чтобы убедиться: и сюжет в них трактован одинаково, и композиция изобилует буквальными совпадениями.
Круг литературных сюжетов включает не только иллюстрации к известным произведениям, изображают резчики и самих авторов.
Среди сочинителей наибольшей популярностью пользовалась поэтесса IX века Оно-но Комати. Придворная дама периода Хэйан (794-1185), она славилась и своими стихами и красотой. С ее именем связано много преданий. В нэцкэ она могла изображаться молодой фрейлиной, как, например, в сцене «Амагои-Комати» («Комати, молящаяся о дожде»). Но чаще резчики выбирали другой эпизод из ее жизни. Поэтесса изображалась в виде старой уродливой нищей с посохом в руках и в широкополой шляпе. Обычно она сидит на могиле рядом с сотоба – деревянным надгробием в виде вертикальной дощечки с буддийским текстом. Изображение такого типа имеет специальное название: «Сотоба-Комати». Тема эта связана с последним периодом жизни поэтессы: она была удалена от двора и сослана в глухую провинцию. Конец своей жизни она провела в скитаниях и умерла в нищете. Благодаря высокому поэтическому дарованию, Оно-но Кома-ти вошла в число «Шести гениальных поэтов» («Роккасэн») периода Хэйан. В «Роккасэн» был включен и Аривара-но На-рихира, который также иногда изображается в нэцкэ. Широкой известностью в период Токугава пользовались и поэты более позднего времени – такие, как Сайгё-хоси (1118-1190). Сайгё-хоси – монашеское имя Сато Норикиё. Влиятельный придворный, он в 1137 году оставил императорский двор и сделался странствующим монахом. Путешествуя по стране, он слагал стихи, прославившие его в дальнейшем. В нэцкэ Сайгё предстает в широкополой шляпе странника и с посохом. Часто изображается он и созерцающим гору Фудзи.
Иллюстрировались в нэцкэ и сказки. Излюбленным сказочным образом и до сих пор является Урасима Таро – персонаж легенды о человеке, побывавшем в стране бессмертных. История об Урасима – рыбаке из Мидзуноэ (провинция Там-ба) – рассказывается во многих сочинениях: «Юрякуки»
28. Поэт Сайгё, созерцающий гору Фудзи. Дерево
(«Хроника царствования Юряку», 456-479) японского автора Фудзивары Ёримунэ (993-1065), «Танго-фудоки» («Описание провинции Танго», период Нара (?). Памятник не сохранился, известен по упоминаниям) и в первом поэтическом сборнике Японии «Манъёсю» («Собрание мириад листьев», VIII в.), в девятой книге которого помещена «Песня, воспевающая
Урасима из Мидзуноэ». Сюжет истории таков: рыбак Ураси-ма поймал однажды черепаху, которая человечьим голосом попросила отпустить ее, что Урасима и сделал. Черепаха пригласила его посетить дворец морского дракона (рюгу), – она оказалась фрейлиной высокого ранга. Три года пробыл Урасима в подводном дворце и при прощании ему была вручена драгоценная шкатулка (тама-но тэбако), которую было приказано не открывать ни при каких обстоятельствах. Однако, возвратившись в Мидзуноэ, Урасима обнаружил, что никого из его родных или знакомых не осталось. Выяснив у жителей деревни, какой сейчас год, он понял, что с того времени, когда он отправился во дворец морского дракона, прошло почти четыреста лет. Урасима нарушил запрет и открыл шкатулку, оттуда вылетел белый дым, – в драгоценном подарке было заключено бессмертие рыбака. Урасима сразу же превратился в старика и умер. Легенда о посещении человеком потустороннего мира известна многим народам, и везде она пользуется исключительной популярностью: до сих пор в Японии существуют «могила» Урасима Таро (около Иокогамы) и даже храмы, в которых ему поклоняются.
В нэцкэ Урасима изображается по-разному: старик с лицом юноши на черепахе; старик, открывающий шкатулку, и Ура-сима среди других старцев, воплощающих собою идею долголетия.
Сказка о Ханасакасэ-дзидзи – старике, заставлявшем засохшие деревья цвести, – также одна из старейших. В нэцкэ иллюстрируются различные ее эпизоды: собака старика по кличке Сиро находит котел, полный золотых монет; Хана-сакасэ-дзидзи разбрасывает волшебный пепел, и мертвые деревья оживают и т. д.
Немало в нэцкэ и изображений фантастических существ, связанных с простонародными верованиями или с суевериями. Это каппа (водяные), бакэмоно (оборотни), тэнгу (лешие) и они (демоны).
Слово «они» имеет в японском языке много значений, но чаще всего переводится как «демон». Происхождение этого образа сложно, оно связано с буддийскими (и добуддийски-ми индийскими) и даосскими идеями, и древнейшим пластом синтоистских представлений о загробном мире. Словом «они» обозначали и дух умершего, и злой дух или божество, и оборотня, и буддийского голодного духа прета. Наибольшее влияние на формирование облика и содержания они в народных верованиях периода Токугава оказал буддизм, а именно такие персонажи, как прета, якши и ракша-сы. В Китае индийские образы соединились с некоторыми даосскими идеями, в частности с понятием о так называемых
«кимон» – «вратах демонов», то есть с представлением о том, что северо-восточное направление, называемое «уситора» («Быка и Тигра»), является несчастливым. Это представление, так же как и связанная с ним церемония «кимон-ёкэ» («защита от врат демонов»), было известно и повлияло на иконографию они в искусстве периода Токугава. До XVII века демонов изображали по-разному. Но в период Токугава их иконография постепенно унифицируется. Демонов стали изображать как человекообразное существо с бычьими рогами, острыми выступающими клыками, трех- или четырехпалыми, со ртом, раздвинутым до ушей, и в набедренной повязке из тигровой шкуры 49.
Под воздействием буддийских и отчасти даосских представлений они считались также обитателями ада 50, бесами-мучителями, которые могли появляться и в
