ОБ ИСКУССТВЕ. ТОМ 2 (Русское советское искусство) - Луначарский Анатолий Васильевич
Председатель Художественного сектора Наркомпроса А. Луначарский
Председатель ЦК Всерабиса Ю. Славинский
(«Искусство», Витебск, 192), № 1, с. 20).
Приложение 3 (к статье «Советская власть и памятники старины»)
Первая конференция отдела ИЗО по делам музеев (1919) Открытие Во вторник, 11 февраля, в 3 часа дня, во Дворце искусств состоялось торжественное открытие конференции по делам музеев.
Конференция должна была открыться в понедельник, 10 февраля, но вследствие того, что московские делегаты не могли вовремя прибыть в Петроград, пришлось перенести открытие на 11 февраля.
На конференцию были приглашены представители музеев, научные деятели, представители Отдела изобразительных искусств и другие.
Конференцию объявил открытою от имени Комиссариата народного просвещения народный комиссар по просвещению А. В. Луначарский, который предложил избрать председателя на первое торжественное заседание конференции.
В председатели торжественного заседания единогласно был избран академик С. Ф. Ольденбург.
Заняв председательское место, С. Ф. Ольденбург предоставил слово А. В. Луначарскому.
Свою речь т. Луначарский начал с указания, что Комиссариат народного просвещения придает конференции по делам музеев весьма важное значение.
Далее народный комиссар отметил, что нынешняя конференция представляет новый шаг сближения рабоче–крестьянского правительства с русской интеллигенцией. Музейные деятели проникнуты добрыми пожеланиями планомерно работать совместно с рабоче–крестьянским правительством в организации и управлении музейным делом. Будем надеяться, — сказал т. Луначарский, — что такая совместная работа рабоче–крестьянского правительства с русской интеллигенцией образуется и в других областях просветительной и экономической жизни.
Народный комиссар по просвещению затем указал, что правительство в своей музейной политике желает опереться на компетентное мнение музейных деятелей. Только после выслушания этого мнения правительством будут приняты те или иные решения, касающиеся организации и управления музеями.
Затем оратор дал краткий исторический обзор происхождения музеев.
Только после Великой французской революции музеи приняли народный характер. Так, в 1791 году Лувр был объявлен народным и общедоступным музеем. Такая же аналогия повторяется у нас, хотя музеи были открыты для народа и до революции. Аналогия заключается в том, что только после революции дворцы в Петрограде, Москве, Царском и т. д. были превращены в музеи, доступные широким народным массам. Имеется и другая аналогия. Во время французской революции правительство вынуждено было принять меры к охране замков феодалов, которые подвергались опасности быть разгромленными. Такие же меры принимаются теперь и в России.
Музейные порядки, введенные во Франции после революции, постепенно распространились по всей Европе. В настоящее время процесс передачи музеев народу у нас еще не завершился, фактически народ еще не вступил во владение музеями. Посещаемость музеев пока незначительна. Перед нами стоит огромная задача, как связать музеи с массами, как заинтересовать их в сохранении музеев.
А. В. Луначарский считает, что народ, создав истинную народную власть, должен овладеть знанием, ибо без высокой культуры низов никакая народная власть долго держаться не может. Без просвещения народ не может властвовать. Эту истину сознавали многие, а потому старались не просвещать народ. Вследствие этого всюду народ завладевает властью, пока он еще невежествен. Только после овладения властью народ приступает к овладению знанием.
Народный комиссар по просвещению далее устанавливает связь, которая должна существовать между музеями и народом. Музей должен быть опорным пунктом в деле народного образования. Опора эта должна заключаться не только с точки зрения учебной *. Музеи должны служить не только для школьного и внешкольного образования, но должны находиться в полном ведении педагогов в самом широком смысле этого слова.
В дальнейшем оратор выяснил важнейшие задачи музеев.
Среди музейных деятелен, как среди всяких других культурных работников, замечается борьба разных групп. Психологически это вполне понятно. Каждый культурный работник фанатичен в своей области. «Империализм» свойствен всякой культурной функции. По природе своей музееведы являются консерваторами и идолопоклонниками, ибо они преклоняются перед каждой вещью, находящейся в музеях. Стремление приблизить музеи, в которых хранится художественная летопись человечества, к массам встречает с их стороны самое энергичное сопротивление. У музееведов наблюдается какая–то жадность. Они хотят все расширить свои музеи. Жадности этой нет границ. Такое стремление к централизации превращается в громадный ущерб. Уже Рескин указал, что обилие вещей в музеях становится пагубным. Самой важной целью является не обилие хранящихся предметов, а посещаемость музеев, циркуляризация каждого отдельного музейного предмета **. Замечательные приобретения и обогащения ничем не прикроют пустынных зал музеев.
* Так в оригинале.
(Примеч. сост.)** Так в оригинале.
(Примеч. сост.).В настоящее время в музеи стали передавать, в целях охраны, бывшие царские, барские и монастырские вещи. Туда же поступают на хранение и частные коллекции. Все это служит не плюсом, а минусом, ибо музеи все расширяются, и вследствие этого они становятся оторванными и чуждыми народным массам.
А. В. Луначарский дальше затронул вопрос о том, что музеи должны служить опорой для науки, не только для выучки, а для действительной науки, которая имеет самостоятельную ценность.
Вполне справедливо, однако, заявление художников, что ученые и историки искусства слишком завладели музеями. Голос художников должен иметь, действительно, больше веса при приобретениях, чем это было до сих пор. Закупка новых произведений искусства действительно должна производиться самими художниками. Им же должна быть дана возможность создать свой музей художественной культуры.
Однако у художников замечается тенденция считать свой музей художественной культуры единственным. А. В. Луначарский находит, что против такой тенденции надо протестовать с точки зрения объективности. Нужно помнить, что музей существует не для ученых, не для художников, а прежде всего для народа.
Народный комиссар подвергает некоторой критике декларацию Отдела изобразительных искусств.
Отдел этот, — говорит он, — рассматривает вопрос о создании музея художественной культуры с профессиональной точки зрения. Почему–то упущен элемент идейный, воодушевления, воображения. На первый план при создании музея художественной культуры, по мнению оратора, выдвинут профессиональный технический формализм.
Конечно, — продолжает А. В. Луначарский, — и такой музей нужен для народа. Такой музей покажет эволюцию труда в области художества. Но куда в таком случае мы денем искусство, отражающее в себе человеческую культуру, автобиографию человеческого рода? Такие музеи имеют такое же значение, как музей живописной культуры. При организации музеев нельзя поэтому забывать ни той, ни другой стороны музеев.
Народный комиссар далее оспаривает положение, что только художники понимают художественное прошлое. Художник всегда фанатичен, пристрастен, необъективен. Художник ищет в прошлом только своих предков, но не видит поэтому органического роста.
В музейном же деле нужен широчайший взгляд, тут требуется объективность. Для музеев все человеческие достижения равноценны. Музей должен быть садом, в котором должны расти все цветы.
Если придерживаться исключительно точки зрения живописной культуры, то такие музеи пришлось бы перестраивать каждые пять лет, ибо каждая группа художников смотрит иначе на эту культуру.
Оратор затем вкратце остановился на значении художественно–промышленных музеев. Он согласен с тем, что не может быть «большого» и «маленького» искусства. Музей художественной промышленности должен ставить своей целью приблизить образцы к мастерам.
