Елена Грицак - Эльзас и Страсбург
К сегодняшнему дню от множества строений Дикого камня сохранились части конюшен, двух круглых башен и фрагменты насыпей. Теперь Вильденштайн не вызывает жалости, а напротив, привлекает своим романтически-запущенным видом. Сюда можно приходить в любое время совершенно бесплатно, преодолев 20-метровый туннель, высеченный в толще скалы. Каменный коридор ведет на вершину Шлоссберга, направляя к площадке, некогда послужившей основанием для замка. Три ее стороны очень круты, что в Средневековье не считалось недостатком, ведь от этого строение получалось менее доступным, а значит, лучше защищенным от врага.
Пешеходные мостики – самая привлекательная часть сегодняшнего Вильденштайна
Ныне руины принадлежат государству, поэтому работы по восстановлению замка, хотя и медленно, но все же ведутся. Экскурсоводы с гордостью демонстрируют гостям пешеходные мостики, которые, значительно упростив путь к башням, играют роль смотровых площадок. Стоя на каком-нибудь из них, можно осматривать окрестности, благо с южной стороны хорошо видны новые поселки, а с северной – оба Крю: старая деревня и озеро, утопившее в себе пережитки эпохи, чьи кровавые распри едва не погубили такое замечательное сооружение, как Вильденштайн.
Беспечный Спесбург
Этот замок издалека ничем не отличается от многих подобных ему построек Средневековья. Возведенный, как и полагается, на высоте, он стоит на 450-метровом гранитном утесе, окруженный диким лесом и собственными стенами. Гордо подняв голову-башню, распрямив плечи-стены, Спесбург (франц. Spesbourg), словно каменный великан, возвышается над округой, охраняя лесную чащу и аккуратные поля деревни Андло – отнюдь не самого известного местечка в Нижнем Рейне. Подойдя ближе, нетрудно заметить, что создатель замка пренебрег безопасностью ради красоты: элегантная конструкция свидетельствует о беспечности заказчика либо о незнании фортификации.
Северная сторона постройки, чаще всего подвергавшаяся атаке, представляет собой не привычный еще с XIII века острый выступ, лучше всего подходивший для защиты от обстрела, а плоскую стенку-щит. Кроме того, по толщине она не отличается от остальных, гораздо менее опасных стен.
Издалека Спесбург ничем не отличается от других крепостных построек Средневековья
Скудные архивы Спесбурга не проливают свет на планы первых владельцев, но, может быть, они и не хотели видеть свой дом крепостью. Археологи относят начало его строительства к середине XIII века, в документах он появился лишь столетие спустя, точнее, в 1332 году, когда должность поверенного в делах аббатства Андло получил Генрих де Шталек-Дик, который считается первым хозяином Спесбурга. Он не был эльзасцем, однако принадлежал к семье, известной далеко за пределами края. С VII века Шталеки служили в кафедральных соборах крупных городов Рейна. Не стал исключением и Генрих: прежде чем получить назначение в Эльзас, он был каноником в Майнце и Страсбурге. Строил он замок или нет, на сегодняшний день неизвестно. Также забыто и имя зодчего, который весьма искусно разместил весь комплекс на утесе, тем не менее проявив небрежность в отношении жилья. Господский дом устроен с восточной стороны, там, где тонкие стены защищали разве что от капризов погоды. Сам хозяин занимал не слишком просторные апартаменты в донжоне, проходя туда через высоко расположенную дверь.
После смерти Генриха, предположительно в 1358 году, замок перешел к его наследникам – сначала к сыну Александру, а затем к внуку (и тот и другой много раз упоминались в церковных документах). С конца того же столетия по воле старшего члена династии, Готье де Дика, Спесбургом владела семья Андло, получившая крепость в дополнение к деревне. Несмотря на то что некоторые представители этого рода использовали дом поверенного в качестве резиденции, ни у кого из них не возникало желания укрепить его, как обычно делалось в эльзасских замках. Итогом традиционной для Спесбурга беспечности стал его захват, причем быстрый и почти бескровный, поскольку гарнизон, завидев отряд Этьена де Бавиера, попросту разбежался. Это произошло в начале 1431 года, а уже к лету рыцари Андло сумели собрать двухтысячное войско и вернули то, что так позорно потеряли.
Донжон замка высотой 24 метра имеет стены, слишком тонкие для укрепленного дома
Попасть в главную башню Спесбурга можно было через высоко расположенный вход
В середине XVI века их дом вновь подвергся нападению, на этот раз со стороны ближайшего городка. Владелец Спесбурга чем-то досадил мещанину из незнатной, но почтенной фамилии Барр, и тот, собрав народ, двинулся на замок. Сколько людей пострадало в этой стычке, неизвестно, однако ни в чем не повинная постройка была разорена и предана огню. О дальнейших строительных работах замковые архивы умалчивают. Между тем на одной из стен уцелело сооружение XV века, а такие элементы декора, как звезды в нише камина, не могли появиться раньше следующего столетия. Судя по всему, легкомысленные Андло, как и многие другие, не устояли перед очарованием Ренессанса, решив перестроить и приукрасить свой изрядно запущенный дом.
Типичный дворец эпохи Возрождения представлял собой прямоугольное здание с внутренним двором, где было удобно проводить торжества. Его интерьер отличался монументальностью композиции, великолепием убранства, обилием скульптуры, живописи, наличием широких мраморных лестниц. Чтобы не прерывать анфиладу комнат, лестничные пролеты устраивали в угловых частях здания. Жилые помещения, столовые и кухни, длинные коридоры и сложной формы галереи украшала настенная живопись или тканые картины в обрамлении скульптурных рамок и пилястр. Каменная кладка стен скрывалась под штукатуркой, а потолки были покрыты лепниной.
В то время мебель играла роль гораздо более важную, чем в средневековых жилищах. В XV веке убранство еще не обрело разнообразия, зато все предметы меблировки, в соответствии с архитектурой, были красивы и рациональны. Теперь господам не приходилось носить с собой щиты для того, чтобы ставить на них тарелки. Собственно, и сами щиты уже успели запылиться в чуланах, ведь на смену мечам пришли аркебузы и пушки. Ушли в прошлое и трубадуры, зато дамы стали еще прекраснее и разборчивее в одежде и предметах, которые их окружали. Ренессансные сундуки изумляли великолепием резьбы; наделенные нишами и дверцами, они уже отдаленно напоминали шкафы, из ларцов сформировались шкатулки. Резец художника оставлял следы на табуретах, кроватях, креслах и изящных писчих столиках, ставших прообразом бюро.
Семья обедала за настоящим столом, рассаживаясь на стульях с высокими, богато украшенными спинками. В смягчении нравов и воспитании утонченных манер немалую роль сыграли трубадуры. Куртуазные правила требовали того, чем никогда не отличались грубые и воинственные рыцари, в частности умения красиво есть. Казалось, еще недавно обитатели замка пили из одного стакана, ели руками, с жадностью хватая огромные куски и заталкивая их в рот, чтобы проглотить целиком. Утонченный Ренессанс потребовал смены привычек, и пища стала подаваться с общего блюда, которое слуга подносил к каждому из сотрапезников. Ножами тоже орудовала прислуга, нарезая толстыми кусками хлеб для того, чтобы положить на него мясо.
В интерьере эпохи Возрождения мебель играла важную роль, но убранство еще не обрело разнообразия
В пору Раннего Возрождения хорошим тоном стало использование ножей с закругленными кончиками, ложек, рюмок для спиртного и небольших стаканчиков для сока, тарелок с широкими краями, куда еду перекладывали из общего блюда. Вилки сначала вошли в обиход у итальянцев и лишь в XVI векe распространились по всей Европе.
Эльзасская трапеза, в отличие от французской, оставалась такой же скромной, какой была в Средневековье. В будние дни к столу подавали суп, кашу, сыр, овощи, немного фруктов, иногда рыбу, изредка мясо, красное вино и «господский» хлеб, который для сеньоров выпекали из белой пшеничной муки.
Природа одарила Эльзас щедро, поэтому голод обходил этот край стороной, по крайней мере, в мирную пору. Рейн давал людям рыбу; ее можно было съесть свежей, высушить или засолить в бочках, что делалось как для собственного хозяйства, так и на продажу. Обширные, почти всегда зеленые пастбища позволяли держать много скота, домашней птицы, вволю откармливать каплунов, как назывались кастрированные петухи, выращенные специально на мясо. В садах зрели яблоки, сливы, груши, вишни, виноград и даже миндаль, из которого делали особое миндальное молоко для соусов и кремов. Летом фрукты свежими подавали к столу, а также сушили, чтобы зимой делать печенье, нугу, халву, начинки для пирогов. Особый аромат сладким блюдам придавали розовая вода, имбирь и корица.
