Валерий Исаченко - Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков
Андреян Захаров
Думал ли этот человек, что через многие десятилетия его имя станет олицетворением русского гения в архитектуре? Ведь во мнении даже иных специалистов он – автор лишь одного памятника зодчества, хотя его проекты осуществлялись во многих городах России. Значительная часть замыслов не получила воплощения ни при жизни, ни после смерти мастера. Что чувствовал зодчий, видя, как лучшие его проекты разбиваются о невежество и тупость чиновников? Об этом можно только догадываться…
А.Д. Захаров
Адриан (Андреян) Дмитриевич Захаров родился в 1761 году в семье офицера – разночинца по происхождению. С пяти до двадцати лет обучался в Академии художеств и, получив большую золотую медаль, был послан в Париж продолжать образование у профессора Шальгрена. Хорошо известна исключительно высокая оценка, которую французский зодчий дал своему русскому собрату.
Рис. В.Г. Исаченко. «Птичник» в Гатчине
Кирха в Малых Колпанах близ Гатчины. Обмерный чертеж В.Г. Исаченко
Удивительна быстрота профессионального роста Захарова. С 1794 года – академик, с 1796 – профессор Академии художеств, в конце XVIII века становится городским архитектором Гатчины. Для этого петербургского пригорода Адриан Дмитриевич выполнил много работ: руководил перестройками во дворце, создал проекты монастыря святого Харлампия, церкви и казарм в районе Екатеринвердера, гатчинского воспитательного селения для детей (два варианта). Уже здесь проявились свойственные ему градостроительный подход к проектированию, чувство ансамбля, особенное внимание к генплану и планировке зданий. Внешний облик этих неосуществленных сооружений предельно скромен, но благороден.
На берегах речки Колпанки в гатчинском парке Захаровым были возведены здания «Фермы» и «Птичника» (конец XVIII в.). Грубо офактуренные известняковые плиты, пудостский камень, высокая кровля придают особое очарование «Ферме». Прекрасно вписано в пейзаж «Сильвии» (название части парка) одноэтажное здание «Птичника» с обращенным к реке дорическим портиком, балюстрадой и мезонином. О широте диапазона мастера свидетельствует трехарочный Львиный мост, переброшенный через Карпин пруд (проспект 25 Октября). Почерк Захарова характерен для расположенного на Красноармейском проспекте, 48, здания «Соляных магазинов». Несмотря на поздние искажения, здесь можно видеть «захаровские» пропорции проемов. Одной из самых ранних построек зодчего является сложенная из известняковой плиты кирха в Малых Колпанах близ Гатчины с «готическими» стрельчатыми окнами (шпиль, колокольни, увы, разрушены в годы Великой Отечественной войны и до сих пор не восстановлены). Наряду с Н.А. Львовым Захаров сыграл важнейшую роль в формировании Гатчины на рубеже XVIII–XIX веков.
Велики его заслуги и в застройке других городов. В начале столетия зодчий создал множество «образцовых проектов» – военных училищ, жилых зданий, присутственных мест, губернаторских домов, провиантских складов для провинциальных городов. Главными свойствами их сам Захаров считал экономичность и художественную выразительность. Это были двухэтажные, скупо декорированные здания, облик которых оказал сильное воздействие на развитие классицизма в России и на Украине. Одной из наиболее характерных построек является губернаторский дом в центре Калуги. Несомненно влияние (если не говорить о прямом участии) Захарова на планировку Круглой площади в Полтаве.
Адриан Дмитриевич участвовал в составлении альбома «Российской архитектуры» (по замыслу В.И. Баженова), создал чертежи многих шедевров зодчества Петербурга и Москвы. В 1800-е годы Захаров пользуется непререкаемым авторитетом как инженер, знаток строительного дела в самом широком смысле этих слов. Немало времени посвятил он консультациям, авторскому надзору, экспертизам, составлению расчетов, смет, обстоятельных пояснительных записок. Архитектор наблюдал за строительством казарм на набережной реки Фонтанки, 90, за ремонтом Никольского собора и его колокольни. А сколько проектов других зодчих, откорректированных Захаровым, разошлось по российским городам! Адриан Дмитриевич и сам много ездил по России, основательно знакомился с архитектурой разных эпох.
Большинство произведений Захарова не дошли до наших дней. Однако без них не составить представления о гигантском труде архитектора, ряд его построек, особенно в провинции, еще ждет своих исследователей. К сожалению, не сохранились Адмиралтейские казармы (находившиеся на месте нынешнего Дворца труда): от большого комплекса Морского госпиталя, перестроенного им, сохранилось лишь здание кухни; ряд его построек, особенно в провинции, еще ждет своих исследователей. Не был осуществлен проект монументальных, несмотря на малую высоту, провиантских магазинов на набережной Невы против Горного института. Своеобразие авторского почерка проявилось тут в особой, только этому зодчему присущей чистоте форм, ясности пропорций, в сочетании узких проемов и широких простенков. Скульптура у входов, маски на замковых камнях – элементы принципиального для Захарова синтеза искусств.
Работая главным архитектором Морского ведомства, Захаров руководил множеством построек в адмиралтействах страны. В Петербурге им были созданы на Провиантском острове, на берегу Мойки у устья Невы деревянные адмиралтейские конюшни на каменном фундаменте. К этой группе проектов относятся планы Кадетского корпуса в Николаеве, госпиталя для Казани и несохранившегося Черноморского госпиталя в Херсоне – целого комплекса построек с двором-садом, с компактной планировкой зданий.
Многостороннее дарование Захарова было оценено еще современниками. Петербургским Адмиралтейством восхищались Пушкин, Батюшков, Григорович, многие художники. Здание это – не только архитектурный шедевр, но и доминанта центра города, главное звено в системе его ансамблей. Оно завершает перспективы трех улиц, определяя знаменитую трехлучевую планировку Петербурга. Без Адмиралтейства невозможно представить себе панораму невских берегов. Творение Адриана Дмитриевича стало архитектурным символом города на Неве.
Адмиралтейство
Адмиралтейство
Заказ на перестройку здания, возведенного Иваном Коробовым, он получил, став в 1805 году главным архитектором Адмиралтейства. По размаху композиционного замысла мало что можно сравнить с этим произведением не только в русской, но и в европейской архитектуре классицизма. В нем Захаров выразил не столько символ дворянской империи, сколько духовную мощь своего народа.
Трехосевая композиция образована башней и двумя крылами с двенадцатиколонными портиками. Центральная четырехъярусная башня с триумфальной аркой ворот несколько напоминает надвратные вышки древнерусского зодчества.
Постоянно варьируется зодчим мотив куба, в том числе и в павильонах, выходящих на Неву. Главный фасад, несмотря на свою протяженность (более четырехсот метров), не кажется монотонным благодаря точно найденным пропорциям трехчастной композиции, декоративному чутью, сочетанию творческого вдохновения и трезвого расчета.
Адмиралтейство. Фрагменты фасада
Захаров проявил уважение к трудам своего предшественника, одного из «птенцов гнезда Петрова», Коробова (достойный внимания пример!), сохранил созданные им шпиль, башню, частично стены и даже оси некоторых проемов, но его произведение приобрело совершенно иное звучание. Окна и входы расставлены скупо, простенки гораздо шире, чем были раньше, и это опять-таки вызывает в памяти древнерусские памятники, хотя подобные приемы встречаются и во французском зодчестве. Почти гладкие стены захаровского творения при минимуме декора вызывают ощущение мощной каменной кладки. В облике башни несомненны романтические элементы, которые мы видим и в ряде других работ мастера. Поразительно строг и благороден захаровский ордер – главное средство пластической характеристики строения. Блистательна прорисовка профилей. Адмиралтейские формы «дышат» настолько широко и свободно, что даже многие памятники эпохи классицизма представляются в сравнении с этим зданием излишне декоративными, а неоклассическая архитектура начала XX века кажется бутафорской и напыщенной.
Вестибюль Адмиралтейства
Адмиралтейство – не просто памятник классицизма или ампира. Как и все подлинно великие творения человеческого гения, оно выше рамок и канонов стиля. Для его создателя главным было художественное равновесие масс, единство градостроительных, объемно-планировочных, а так же социальных задач. Любая деталь подчинена здесь целому, благодаря ясности мышления автора гигантское здание не подавляет человека, ибо во всем ему соразмерно.
