Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва» - Александр Владимирович Павлов
Но вернемся к миру, населенному совершенными людьми и их помощниками. Как отмечалось, кинематограф в некоторой степени указывает на разрыв между нашей и западной цивилизацией. Страх перед роботами, являющийся проекцией общей фантазии на темы будущего, характерен для западной культуры, которая смотрит далеко вперед и благодаря этому начинает обсуждать возможные этические – впрочем, далеко не только этические – проблемы, которые могут встать перед человечеством, случись роботам и искусственному интеллекту жить среди людей. Так, уроженец ЮАР Нил Бломкамп работает в Голливуде, но он сумел протащить в американское кино темы, которые не всегда комфортны для зрителя Соединенных Штатов Америки. В фильме «Элизиум: рай не на Земле» (2013) классовый конфликт намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, потому что брошенные на загрязненной, перенаселенной и непригодной для жизни Земле нищие люди вынуждены производить роботов-полицейских, чтобы те, в свою очередь, занимались охраной порядка при отсутствии самого этого порядка. В другом фильме Бломкампа «Робот по имени Чаппи» (2015), действие которого происходит уже в ЮАР, за общественным порядком следят те же самые полицейские-киборги, которых, оказывается, в случае чего можно отключить – и тогда в обществе воцарится хаос. На этом же страхе строится сюжет ремейка фильма «Вспомнить всё» (2012): в этой картине буквально пролетарии – что очень нехарактерно для западного кино – производят роботов, манипулировать которыми задумал главный злодей в исполнении Брайана Крэнстона.
В ремейке «Робокопа» (2014) конфликт строится примерно на том же самом основании: армию боевых роботов, производимых в США, не могут запустить в работу в самих Соединенных Штатах, потому что американское общество испытывает страх перед андроидами. Тогда корпорация решает сделать робота из человека (киборга), чтобы доказать обществу, что роботов бояться не следует. На всякий случай напомним, что в оригинальных картинах «Робокоп» и «Вспомнить всё» (кстати, обе режиссировал Пол Верховен) речь не идет об армиях роботов. Не странно ли то, что одна и та же тема возникает в американском кино так регулярно в последние несколько лет? Правда, однако, заключается в том, что в данном случае речь идет об армиях роботов, повсеместно внедренных в социальную жизнь, но они при этом остаются управляемыми, и главная проблема всех этих фильмов – злая человеческая воля, желающая подчинить себе мир посредством армии машин. В этом смысле роботы остаются лишь средством и фоном для обсуждения проблемы планов корпораций по завоеванию, желаний великих злодеев и так далее. Иными словами, роботы восстают не по собственной воле, и, таким образом, наряду с сознанием у них отсутствует и «классовое сознание».
Однако мы имеем и другие примеры в популярной культуре, где роботы являются не средством для реализации той или иной цели, но полноправными субъектами социальных процессов. Вопрос в том, что если они субъекты социальных процессов, то насколько они должны хотеть изменить существующий порядок? Популярность нового сериала «Мир Дикого Запада» и само появление этого сериала вполне симптоматично. Впрочем, в оригинальном фильме «Мир Дикого Запада» робот становится агрессивным по отношению к людям вследствие технической ошибки. Однако с середины 1970-х прошло очень много времени, и теперь, кажется, нет никаких оснований полагать, что роботы, у которых есть сознание, не могут захотеть изменить существующий социальный порядок. В этом же контексте работает и британский сериал «Люди», в котором говорится о тех же самых проблемах и о наличии сознания у человекообразных роботов, некоторые из которых настроены по отношению к людям весьма недружественно. Здесь же можно еще раз упомянуть в пример первый режиссерский опыт Алекса Гарланда «Из машины»: собственно, фильм посвящен формированию сознания у робота-женщины – еще один шаг по направлению к полноценной репрезентации робототехники на больших и малых экранах (нам известно не так много «женороботов»).
То есть уже не секрет, что киборги давно стали одним из главных предметов человеческих страхов. Мы не очень хорошо осознали это, потому что они, как существа умные, обитают в фантастике, а не в ужасах[113]. Еще больше мы обманываемся, когда в жанре один – видимый – страх скрывает совсем другой, более опасный – невидимый. Но правда в том, что все это даже не столько научная фантастика, сколько фантастика на тему науки. На деле пока мы не испытываем никакой реальной угрозы со стороны роботов. Но так или иначе роботы в массовой культуре вдруг стали такими же монстрами, как, скажем, зомби, вампиры или привидения. В том смысле, что, во-первых, пока что в настоящей жизни мало кто, наверное, встречался со страшным роботом (равно как с вампиром или привидением), и, во-вторых, роботов реально боятся. Страх самостоятельности андроидов или злоупотребления положением со стороны тех, кто их производит в массовом порядке, мало чем отличается от грез о зомби-апокалипсисе. И даже, напротив, очень на него похож. Дело в том, что тема зомби стала востребована в популярной культуре тогда, когда приобрела «научный оттенок»: боятся не того, что мертвецы встанут из могил, а вируса, способного превратить людей в кровожадных существ[114]. Показная и мнимая научность придает теме зомби и тем более андроидов в популярной культуре настоящую респектабельность. Однако роботы имеют одно радикальное отличие от этих монстров: если зомби или вампиры иногда, как это утверждают некоторые исследователи, являются метафорой маргиналов (пролетариев, наркоманов, опасно больных и т. д.)[115], жизненное пространство с которыми вынуждено делить «нормальное общество», то роботы репрезентируют самих себя. Страх перед роботами – это именно страх перед роботами, а не перед чем-то еще.
Итак, картина Ридли Скотта «Чужой» вышла на большие экраны в 1979 году. В ней повествуется о том, как экипаж космического судна «Ностромо» пробуждается ото сна, чтобы сделать незапланированную посадку на планету, с которой исходит неопознанный сигнал. Несколько членов экипажа осуществляют вылазку, во время которой на одного из них, Кейна (Джон Херт), нападает непонятное существо, разбив стекло скафандра и присосавшись к его лицу. Несмотря на то что главная героиня сержант Рипли (Сигурни Уивер) не пускает коллег назад на космическое судно, другой член команды Эш (Иэн Холм), не подчиняясь ее приказу, открывает двери. Далее из человека, атакованного неизвестной формой жизни, вылезает существо, которое вырастает в чудовище и один
