Мифология «Ведьмака» - Виктор Кашкевич
В 1930 году другой известный сейчас писатель — Роберт Говард (1906–1936) — придумал для палп-журнала Weird Tales знакового персонажа — Конана из Киммерии. Этот персонаж жил и совершал подвиги в мире, который очень похож на наш, однако явно фантастичен. Уже в 1936 году Говард, к сожалению, расстался с жизнью, успев написать об этом герое лишь несколько небольших рассказов и повестей. Единственное же произведение крупной формы, посвященное Конану, было переиздано после смерти автора под громким названием Conan the Conquerior («Конан-завоеватель»). А после смерти писателя началось такое…
Говард лежит себе в темной могилке, — пишет Сапковский, — а мирок американских фанов начинает трястись от последующих «Конанов…», выпекаемых шустряками, чующими большие деньги. Шустряки чувствуют себя прекрасно, потому что знают: Говард создал новый, читабельный, прекрасно продаваемый жанр — sword and sorcery (меч и магия), иногда называемый еще и heroic fantasy (героическое фэнтези).
Говард первым создал мир Никогда-Никогда, который оказался широко востребован и популярен до того, что стал основой для множества подобий. Толкин опубликовал в Англии своего «Хоббита» чуть позже, в 1937 году, хотя родилась его концепция мира Никогда-Никогда еще в 1920-х. А на то, чтобы создать трилогию, перевернувшую мир, автору потребовалось еще почти двадцать лет. И да, фактически Клайв Льюис опередил его, издав свою «Нарнию» в 1950-м, но именно Толкин «бросил весь мир на колени» — и лишь после этого, когда «начались культовое поклонение и сумасшествие», читатели заметили и возвели на пьедестал Льюиса. Впрочем, в поисках истоков и подобий люди стали оглядываться еще дальше и смотреть еще шире.
…Кто-то узрел и стародавний «Лес за миром» Уильяма Морриса, «Алису в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, даже «Волшебника страны Оз» Фрэнка Баума, появившегося еще в 1900 году. Был замечен также Once and Future King[11] Теренса Уайта, изданный в 1958 году.
«Пируг, или Нет золота в Серых горах»
Сапковский тем не менее замечает, что все перечисленные не вызвали такого же восторга, как «Властелин колец» и «Конан». К тому же если продолжить ряд, начатый «Волшебником из страны Оз» и «Алисой», то где же тогда «Питер Пэн» и «Винни Пух»? Ведь фантазия это? Несомненно. И вот, чтобы «преградить Винни Пуху дорогу в списки фантастических бестселлеров», теоретики уже придумывают новый термин — adult fantasy, фантазии (фэнтези) для взрослых.
Какие же выводы можно сделать из этих рассуждений? Согласно позиции Сапковского, помимо прочих внутрижанровых классификаций, литература фэнтези условно разделяется на два типа в соответствии с глубиной творчества авторов:
1) собственно художественная литература, несущая в себе эстетическую и культурную ценность;
2) исключительно коммерческая продукция, безыскусно отштампованная с учетом формальных требований жанра и потребителя.
Итак, один из классиков подлинно литературного фэнтези видит в жанре, в котором достиг немалых высот, лишь коммерческие корни. И Сламберленд Маккея, и конаниаду Говарда с компанией эпигонов, и даже «Властелина колец» Толкина Сапковский рассматривает как основу современного фэнтези — коммерческого продукта, заполнившего литературный рынок. Возможно, это очередная игра с читателем или исследователем — на них пан Сапковский ну очень падок. А возможно, такая позиция объясняется коммерческой направленностью образования писателя и работы, которой он посвятил большую часть жизни.
Итак, взгляд Сапковского на истоки фэнтези расходится с точкой зрения исследователей: по его мнению, фэнтези — порождение XX века. Вдобавок заметим, что ни конаниада, ни тем более Сламберленд не могут претендовать на литературную ценность, так как не соответствуют критерию серьезности содержания. А кроме того, фантастический мир, построенный на общеизвестных мифологемах, никак не связан с идейным содержанием произведений и служит лишь декорацией для приключенческого сюжета.
Иллюстрация из книги «Волшебник страны Оз» Ф. Баума, 1900 г.
The New York Public Library Digital Collection
Толкину — и его творчеству — Сапковский отдает должное как знаковой фигуре в истории литературы вообще и фэнтези в частности. И тем не менее эпос о Средиземье он все же ставит в один ряд с конаниадой:
…Два автора и две книги. Две книги настолько же отличающиеся, насколько отличаются их авторы. Юный невротик и зрелый, солидный профессор. Конан из Киммерии и Фродо Бэггинс из Хоббитона. Две такие различные страны Никогда-Никогда. И одинаковый успех. И начавшиеся культовое поклонение и безумие!
«Пируг, или Нет золота в Серых горах»
Отчасти подобное сопоставление продиктовано уже упомянутым вниманием автора к коммерческому успеху произведений, но в большей степени — пониманием фэнтези как эскапистского явления в культуре.
В поисках определения фэнтези писатель обращается к труду Станислава Лема «Фантастика и футурология». Фэнтези и научная фантастика, по мнению автора, различаются характером фантастического допущения. В первом оно непроверяемое и недостоверное, а во втором обязательно «научно обусловлено». Сапковский вступает в спор с такой позицией:
Эх, дорогие мои, можете меня побить, но я не вижу особой разницы между неправдоподобием волшебной тыквы и неправдоподобием далеких галактик или Большого взрыва. А дискуссия о том, что волшебных тыкв не было и не будет, а Большой взрыв был или когда-то там еще будет, для меня останется дискуссией бесплодной и смешной… И давайте договоримся раз и навсегда: с точки зрения антиверизма [непроверяемости] фэнтези не лучше и не хуже, чем так называемая научная фантастика. А наш рассказ о Золушке, чтобы уж был совсем правдоподобным, в последних строках обязан оказаться сном секретарши из Бельско-Бяльского проектного бюро, укушавшейся вермутом в новогоднюю ночь.
