Вера Лукницкая - Николай Гумилев
Мало того, что он добровольно пошел на современную войну - он - один он! - умел ее поэтизировать.
Да, надо признать, ему не чужды были старые, смешные ныне предрассудки: любовь к родине, сознание живого долга перед ней и чувства личной чести. И еще старомоднее было то, что он по этим трем пунктам всегда готов был заплатить собственной жизнью.
Он писал стихи, насыщенные терпкой прелестью, обвеянные ароматами высоких гор, жарких пустынь, дальних морей и редких цветов, прекрасные, полнозвучные, упругие стихи, в которых краткая и емкая форма вмещает гораздо больше, чем сказано. Странствующий рыцарь, аристократический бродяга, - он был влюблен во все эпохи, страны, профессии и положения, где человеческая душа расцветает в дерзкой героической красоте. Когда читаешь его стихи, то думаешь, что они писались с блестящими глазами, с холодом в волосах и с гордой и нежной улыбкой на устах. А потом их равнодушно отдали в печать и высокомерным молчанием встретили чужое навязчивое суждение. Единственная награда заключена была в самом трепете творчества.
Как мог Гумилев - один из самых независимых, изящных, вольных и гордых людей, каких только приходилось встречать и можно вообразить, - как мог он выносить всю нищенскую тоску, арестантскую узость, подлейшую, унизительную зависимость днем и ночью от любого вздорного случая и любого упившегося властью скота? Что перетерпела его крылатая душа в эти черные дни, обратившие великую страну в сплошной вонючий застенок?
Никогда, ни в каком заговоре он участвовать не мог. Заговор - это стая. В обезумевшей, голодной, холодной России, заведенной за пределы того, что может стерпеть человек, - заговор из пяти людей уже не заговор, а провал и катастрофа. А у Гумилева был холодный, скептический и проницательный ум. Я не думаю также, чтобы он удостоил допросчиков каких-нибудь разъяснений по поводу своего политического символа веры.
Но, знаете, сорвется иногда у человека, умеющего глубоко презирать и холодно ненавидеть, сорвется, может быть, даже совсем невольно, - всего лишь один, быстрый, как молния, пронзительный взгляд, но в нем палач мгновенно прочтет: и то, как он микроскопически мал, гадок, глуп, грязен и труслив в сравнении со спокойно стоящей перед ним жертвой, и то... что эта бесконечная разница пребудет во веки веков. И тогда конец. Тогда неизбежна смерть избраннику, тому, кого сам Бог отметил при рождении прикосновением своего перста на возвышенную жизнь и ужасную кончину.
Но вот вопрос, где же был Горький, когда Гумилев томился на Гороховой No 2, в одиноком молчании, ожидая своей участи? Мы что-то не слыхали о Горьком в связи с расстрелом Гумилева. Или, может быть, на одном из заседаний "Всемирной литературы", где автор "Челкаша" так часто клал ноги на стол и плевал через губу, может быть, и сам Горький поймал на себе этот случайный, рассеянный взгляд в тот самый момент, когда Гумилев кристаллизовал в своем сознании художественный образ Горького в подштанниках и туфлях?
Это бывает. Невидимые стальные нити протягиваются иногда от глаз к глазам и по ним пробегают, как искры, страшные мысли, не нуждающиеся в словесной форме.
В портрете, со страстью и болью написанном Куприным, подчеркиваются такие черты личности поэта, как гордое достоинство, романтическое одиночество. Но похоже, что Куприн не считал Гумилева политически наивным человеком, скорее человеком, все видящим и сознательно уходящим от политики, понимая, что любой протест обречен. А уехать из России в такое трудное время для Гумилева значило - предать.
Вспоминает Г. А д а м о в и ч:
"13 июля 1921г. (по ст. ст.), дня за два - за три до его ареста, Гумилев в разговоре произнес слова, очень меня тогда поразившие... Гумилев с убеждением сказал: "Я четыре года жил в Париже... Андре Жид ввел меня в парижские литературные круги. В Лондоне я провел два вечера с Честертоном... По сравнению с предвоенным Петербургом, все это "чуть-чуть провинция"".
Я привожу эти слова без комментария, как свидетельство "мужа". В Гумилеве не было и тени глупого русского бахвальства: "У нас, в матушке-России, все лучше". Он говорил удивленно, почти грустно".
М а р и н а Ц в е т а е в а: "Есть у Гумилева стих - "Мужик"...
В гордую нашу столицу
Входит он - Боже спаси!
Обворожает Царицу
Необозримой Руси...
Вот, в двух словах, четырех строках, все о Распутине, царице, всей той туче. Что в этом четверостишии? Любовь? Нет. Ненависть? Нет. Суд? Нет. Оправдание? Нет. Судьба. Шаг судьбы.
Вчитайтесь, вчитайтесь внимательно. Здесь каждое слово на вес крови.
В гордую нашу столицу (д в е славных, о д н а гордая: не Петербург встать не может) входит он (пешая и лешая судьба России!) - Боже Спаси! (знает: н е спасет!) обворожает Царицу (не обвораживает, а именно по-деревенски: обворожает!) необозримой Руси - не знаю, как других, меня это "необозримой" (со всеми звенящими в нем зорями) пронзает - ножом.
...Дорогой Гумилев, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей Поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам - как писать стихи, историкам - как писать историю.
Чувство Истории - только чувство Судьбы. Не "мэтр" был Гумилев , а мастер боговдохновенный, и в этих стихах уже б е з ы м я н н ы й мастер, скошенный в самое утро своего мастерства - ученичества, до которого в "Костре" и окружающем костре России так чудесно - древесно! - "дорос"".
ИЗ ДНЕВНИКА ЛУКНИЦКОГО
12.04.1925. Воскресенье
АА рассказывает, что сегодня ночью она видела сон. Такой: будто она вместе с Анной Ивановной, Александрой Степановной, с Левой у них в доме на Малой, 63. Все по-старому. И Николай Степанович с ними... АА очень удивлена его присутствием, она помнит все, она говорит ему: "Мы не думали, что ты жив...Подумай, сколько лет! Тебе плохо было?" И Николай Степанович отвечает, что ему очень плохо было, что он много скитался, в Сибири был... где-то... АА рассказывает, что собирается его биография... Николай Степанович отвечает: "В чем же дело? Я с вами опять, со всеми... О чем же говорить?.."
СОДЕРЖАНИЕ
Д. С. Лихачев. Предисловие к книге Веры Лукницкой 3
Вера Лукницкая. О поэте и его биографе 4
1886 - 1904 13
1905 22
1906 27
1907 31
1908 41
1909 49
1910 66
1911 72
1912 79
1913 87
1914 97
1915 106
1916 111
1917 118
1918 122
1919 132
1920 137
1921 145
1 Анна Ивановна Гумилева (урожд. Львова, 1854-1941)- мать поэта
2 Александра Степановна Сверчкова (урожд. Гумилева, 1872-1952) сводная сестра поэта
3 В. Микулич - псевдоним писательницы и переводчицы Лидии Ивановны Веселитской(1857-1936)
4 Маргарита Марьяновна Тумповская (1891-1942), поэтесса, переводчица
5 Ольга Алексеевна Мочалова (1898-1981)- поэтесса, приятельница Гумилева
6 Вера Монина - подруга О.А. Мочаловой
7 Владимир Иванович Нарбут (1888-1944)-поэт-акмеист
8 Михаил Александрович Зенкевич (1891-1973)- поэт- акмеист, переводчик
9 В.А. Павлов(?) - морской офицер, поэт, знакомый Гумилева
10 Иоанна Матвеевна Брюсова (урожд. Рунт)-жена В.Я. Брюсова
11 Георгий Иванович Чулков (1879 - 1939) - поэт, критик, беллетрист.
12 Лев Владимирович Горнунг (род в 1902г---?)- поэт, литературовед
13 Правильное имя отца Н.С. Гумилева - Стефан
14 При жизни Н.С. Гумилева Слепнево принадлежало его матери
15 У Н. С. Гумилева был старший брат Дмитрий Степанович (1884-1922)
16 АА - так в дневниках Лукницкого обычно обозначается А.А. Ахматова. Н.С.- обычное сокращение имени и отчества Гумилева
17 Так в дневнике
18 К сожалению, он (Гумилев - В.Л.)ничего не понимал в политике, этот " русский парнасец"
19 Дата знакомства Гумилева и Горенко у Срезневской ошибочна
20 Сестра Ахматовой, умершая в 1906г. и ее муж С.В. Штейн (1882-1955)филолог
21 Сестра С.В. Штейн
22 В сборнике "Жемчуга", хранящемся в семейном архиве, помета рукой Лукницкого: "АА, Париж"
23 Так Лукниицкийй обычно помечает Шереметьевский дом (Фонтанка,34), во флигеле которого жила Ахматова с 1925 по 1952 год
24 Этот портрет находится в Государственной Третьяковской галерее
25 Очевидно, речь идет о книжке "Стихотворения графа Петра Дмитриевича Бутурлина", Киев, 1897.
26 О.Н. Арбенина - подруга А.Н. Энгельгардт, второй жены Н.С. Гумилева, актриса
27 Поэты орбиты "Аполлона"
28 Иоганес фон Гюнтер-немецкий писатель, сотрудник "Аполлона, оставивший книгу воспоминаний "Под восточным ветром")
29 Л. П. Брюллова - художница, поэтесса, внучка К. Брюллова, приятельница Е. И. Дмитриевой.
30 Валериан Адольфович Чудовский - критик и стиховед.
31 Ошибка памяти. Гумилевы возвращались из Парижа в июне 1910 года.
32 На самом деле Ахматовой в то время был 21 год
33 Елизавета Юрьевна Кузьмина- Караваева (урожд. Пиленко)- поэтесса. Впоследствии приняла монашеское имя матери Марии. Известная всему миру героиня французского Сопротивления.
34 Третья - Надежда Яковлевна Мандельштам, жена О.Э Мандельштама
