В. Пономарёв - Тайны знаменитых фокусников
Секрет иллюзиона заключается в том, что внутри кушетки находится вторая ассистентка (первая же занимает определенное положение внутри аппарата во время его показа), а также в «подмене» ног первой ассистентки ногами второй. Перед демонстрацией номера за кулисами тщательно проверяют приготовленный ящик, следя за тем, чтобы фанера для распила была достаточно широка, а ящики были на расстоянии не менее 6 см друг от друга: тогда пила не заденет их стенок. Вторую ассистентку, в точно таких же чулках и туфлях, как у первой, кладут внутрь кушетки и тщательно закрывают крышкой. Ставят на верх кушетки ящик — и аппарат готов для показа зрителям.
На сцене, как только в ящик положат первую ассистентку, вторая тотчас же высовывает свои ноги, и их пропускают в отверстие ящика. Первая же тотчас высовывает через вырезы голову и руки. Голову, руки и ноги помощники зажимают щитками, которые входят в пазы вырезов. Первая ассистентка в это время быстро принимает положение, показанное на рисунке, следя за тем, чтобы платье не попало в разрез.
Для большей страховки она упирает ноги в специально сделанную для этого планку внутри ящика. Это вполне надежно предохраняет ее от пилы (обычно на репетициях следят, чтобы ноги девушки были расположены не ближе, чем на 10 см от пилы). Ассистентка упирается ногами в планку.
Когда после распила раздвинутые ящики соединят опять вместе и вынут щитки, она сейчас же распрямляется и вытягивается во весь рост в ящике. Как только освободят ее голову и руки, она быстро выходит из ящика. Ноги второй ассистентки помощники «забывают» освободить. Их видит публика, которая догадывается после этого о секрете иллюзиона. Некоторые иллюзионисты, выполняя данный номер, обувают ассистенток в специально сделанные жесткие цветные сапожки.
Зрители видят, как девушка свои сапожки пропускает в отверстия в стенке ящика, и как их зажимают. Она тотчас же вынимает ноги из сапожек, а вторая надевает их и шевелит ногами. В конце фокуса вторая выдергивает ноги из сапожек, а первая продевает ноги в сапожки. Лучше не делать специальную обувь, чтобы не обращать на нее внимание зрителей. С течением времени трюки совершенствуются.
Например, иллюзионист Кальма начал распиливать девушку не на две, а на три части. Изобретательный Гарри Янсен, носящий многозначительный литературный псевдоним Данте, применил распиливание на четыре части. Блестящий английский фокусник Робер Харбин на глазах изумленного зала распиливал любую девушку-добровольца, вышедшую из публики. Дэвид Копперфилд сменил пилу на ультрасовременные лазерные лучи. Ассистентку запирают в шкаф, переворачивают вверх ногами и «разрезают» на три части. Затем средняя часть извлекается. И лазерные лучи на своем пути неизменно встречают пустоту…
Комментарии Олега Степанова. Устал везде писать — Гризи был персонащем книги Робер-Удена. Для самых тупых — НЕ БЫЛО ТАКОГО ФОКУСНИКА!!!
Жуткая «Лестница из сабель»
В истории иллюзионного искусства были люди, демонстрировавшие настоящие чудеса. Одним из таких по праву считается Дмитрий Лонго.
Этот удивительный человек родился 16 февраля 1882 г. в городе Джульфе, у самой границы с Персией (нынешним Ираном).
Лонго рано лишился матери. Новая жена отца оказалась жестокой женщиной, и мальчик не выдержал ее сурового характера. Однажды ночью девятилетний подросток сбежал из дома. Во время скитаний Дмитрий Лонго однажды встретил человека, который очень заинтересовал его. Это был странствующий циркач итальянского происхождения по имени Леонелли. Он знал и умел исполнять различные фокусы. Леонелли предложил Дмитрию работать вместе. Вскоре Лонго научился исполнять все фокусы, которые делал его учитель, кроме глотания шпаги. На освоение этого номера ушло много времени. Как рассказывал Дмитрий Иванович, поначалу Леонелли приучал горло ученика к щекотанию гусиным пером. Это было мучительно, так как появлялось чувство удушья, но Дмитрий не прекращал тренировок.
Потом Леонелли выстругал деревянную палочку, густо смазал ее гусиным жиром и осторожно начал погружать инструмент в пищевод ученика. Деревянную палочку сменила широкая и длинная палочка из воска. После полутора лет упражнений с рейкой настало время, когда в ход пошли настоящие шпаги. С тех пор Дмитрий Лонго превратился в настоящего шпагоглотателя.
Во время скитаний умер Леонелли, и Лонго остался один, но к тому времени его уже знали как умелого иллюзиониста и фокусника. Владельцы цирков наперебой приглашали Лонго, поскольку не сомневались в большом зрительском успехе артиста.
В Бухаре Лонго довелось работать в гастролировавшем там цирке Юматова и встретиться с факиром шейхом Бен-Али, который взялся обучать Лонго факирскому искусству.
Дервиш научил его ходить босыми ногами по горячим углям, насыпанным на железный противень. Чтобы ноги не были чувствительны к огню, заставлял их держать в тазу в специальном растворе из квасцов и вяжущих масел. При показе этого секретного номера от артиста требовались сила воли, сноровка и быстрота.
Бен-Али научил Лонго заглатывать три разноцветных шарика — красный, черный, белый и показывать зрителям любой из них на заказ. Этому помогали «зарубки», сделанные на шариках. Заглатывались и разноцветные шелковые платочки, отмеченные тончайшими узелками, распознаваемыми языком. Дмитрий чувствовал их языком и без ошибки «выдавал на-гора» платочек, требуемый публикой.
Бен-Али раскрыл своему ученику и тайну популярного номера «Человек-аквариум». Лонго выпивал около восьми литров воды, проглатывал лягушек и маленьких рыбок. Извергая затем длинный фонтан, он выбрасывал из своего желудка, опять же по заказу зрителей, то рыбок, то лягушек.
Лонго научился выпивать изрядную порцию керосина и выпускать его струей, прикрывая лицо мокрым полотенцем, чтобы не обжечь губы и брови. Бен-Али обучал Лонго стремительно выпускать изо рта струю керосина, направляя ее на палку, обмотанную паклей. Создавалось впечатление, что огненная струя бьет фонтаном.
Молодой артист научился и другим факирским трюкам.
…На манеж выносили раскаленную печку и ставили ее в центре. Симпатичные ассистентки, одетые в восточные костюмы, опахалами из павлиньих перьев раздували огонь в жаровне и плавили на нем олово. Деревянной русской ложкой Лонго, словно суп, зачерпывал олово и будто случайно проливал несколько капель расплавленного металла на мокрый поднос. Капли олова шипели и пузырились. Артист подходил к первому ряду партера, чтобы публика могла убедиться, что трюк исполняется без обмана. Потом подносил ложку ко рту и, к ужасу зрителей, выливал раскаленное олово себе в рот! Позже писали, что перед этим факир будто бы вставлял за зубы крошечную ванночку, куда и попадал раскаленный металл.
Однажды в Ташкенте какой-то подвыпивший зритель начал «разоблачать» Лонго, утверждая, что артист льет в рот не расплавленное олово, а воск. Мало того, выпивоха потребовал, чтобы факир капнул ему на руку «олово». Публика поддержала скептика. Лонго ничего не оставалось делать, как выполнить просьбу. Лишь только скептику капнули на руку капельку жидкости, он словно ошпаренный бросился вон из цирка, проклиная все на свете. Во время другого, еще более поразительного трюка артист откусывал зубами кусочек от раскаленной железной пластинки. Факир раскрывал рот, и пластинка попадала на острый маленький гребешок, незаметно вставленный в зубы. Здесь было важно не обжечь губы.
Опытный Али щедро делился с Дмитрием всеми своими секретами. В частности, показал ему, как демонстрировать «опыты анестезии» — прокалывать в различных местах иглами щеки и надбровье, находя для этого участки тела с наименьшей сетью кровеносных сосудов. Прокалывая щеки большим крючком, Лонго оттягивал их вниз и к каждому крючку подвешивал десятифунтовые гири!
Лонго проделывал факирские фокусы, которые объявлялись в афишах как «зверства инквизиции»: голыми ногами прыгал на битом стекле, ложился спиной на доску, утыканную гвоздями. В первом случае факир заранее подбирал и складывал в специальный мешок осколки бутылок, острые края которых предварительно стирались. Высыпанные из мешка на лист фанеры и подсвечиваемые прожекторами, стекла переливались в свете огней и представляли собой страшное зрелище, когда человек становился на них ногами и даже приплясывал…
Ложе из гвоздей, острия которых были искусно затуплены, тоже не доставляло особой радости исполнителю. Худой, поджарый Лонго ложился на них: на каждый гвоздь приходилась ничтожная часть массы тела. Было больно, но не настолько, чтобы нельзя было потерпеть несколько минут.
Демонстрируемые «чудеса» окутывались пеленой таинственности: специально подобранная музыка и освещение, нарочитая медлительность в подготовке трюка и быстрота его исполнения — все было рассчитано, чтобы усилить «волшебные чары» и могущество факира.
