Владимир Кричевский - Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями
Книга «Идеальный дизайн» настолько проста в вёрстке, что была оформлена мысленно за один присест ещё до того, как была окончательно сочинена. На звание идеального её дизайн не претендует.
(74) В профессиональном лексиконе западных стран термины «типографика» и «графический дизайн» сближаются, иногда до неразличимости. Тому есть основание. Присутствие в графической вещи хотя бы единственного слова задаёт своего рода силовое поле текста, делает объект типографическим. Работы дизайнеров без слов практически не обходятся. Если совсем нет текстовых (шрифтовых) элементов, то этот случай приближается к проблематике, осваиваемой представителями других профессий – иллюстраторами, рисовальщиками, художниками-графиками.
(75) Дизайнер Юрий Гордон принял данный ему абзац за послание в свой адрес и ответил в форме письма:
«Владимир, спасибо за приглашение к разговору, за красивые "подколки" в адрес "дизайнера-акцидентщика".
Боюсь, мне трудно ответить на ваш текст кратко. Дело в том, что за моими плечами десятки, если не сотни начертаний самых что ни на есть "текстовых" шрифтов, так что считать меня "акцидентщиком" немного поздновато. Это первое.
Второе: я не очень дизайнер. В последние годы чистый дизайн отошел на задний план. Вперед вышли, с одной стороны, эксперименты с формой букв как таковой, потом теоретические исследования строения букв.
Всё это послужило толчком к разработке шрифтовой программы совершенно нового типа, которая должна полностью перевернуть способ создания и использования шрифтов -прежде всего текстовых.
И наконец, сейчас меня увлекло то, чем начал заниматься ещё в прошлом веке в Полиграфе – визуальная поэзия и текстовые картинки.
Всё это в изобилии представлено в моем ЖЖ.
В частности, опыты и чисто художнические работы сильно изменили моё отношение к чтению как к процессу. Теперь я вижу его куда более объемно, чем когда верстал многополосные издания.
К "типографике" отношусь достаточно прохладно – как она того и заслуживает. В качестве текстовых использую любые интересные мне шрифты, в полной уверенности, что "нейтральность текста" – не слишком удачная выдумка типографов. Мои опыты говорят о другом – текст не бывает нейтральным, а ровный текст читается хуже и утомляет глаза больше неровного.
Насчет "китча" и "хорошего тона" даже рассуждать не стану – Альда можно назвать китчем с тем же успехом, что Броди или Бодони – это очень зыбкие критерии.
В качестве примера плохого шрифта с хорошим послевкусием люблю приводить Академическую гарнитуру, особенно в наборе "Литпамятников".
Академическая – даже не "дурной тон", а прямо безумие: взяли Челтенхем и привили к нему нечто "елизаветинское" с привкусом Гражданского шрифта. А тексты, набранные этим безвкусным сборищем разношёрстных букв, читаются так сладко!
Если нужна дефиниция – пожалуйста. Шрифт так же апеллирует к чувству, как любое другое выразительное средство. И чувство это вовсе не обязательно восхищение чистотой и порядком парадного строя, вставшего во фрунт».
(76) Один новый гротеск был анонсирован так: «Незаменим при создании упаковок, этикеток, обёрток всевозможных удовольствий и вкусностей. Стройный шрифт идеален и для женских журналов». Это, конечно, курьёз. Возьмём серьёзный каталог РагаТуре (Москва, 2004). У каждой гарнитуры, как в «правильные» советские времена, указано предназначение. Монотонно повторяющиеся формулировки вызывают вопросы. Например: «Предназначен для книжно-журнального набора и акциденции». Для рекламы не годится? Или: «...для рекламы и акциденции». В чём тогда специфика рекламы? Есть несколько особенных предназначений, ещё более надуманных. «Его мощные, но элегантные засечки и крупное очко строчных позволяют безошибочно узнавать Swift, что делает его пригодным также для применения в фирменном стиле и рекламе». Какая связь между безошибочной узнаваемостью и фирменным стилем? А если все начнут применять его в фирменном стиле? А для акциденции не пригоден? Другой пример: «Как изысканный шрифт венецианского стиля гарнитура предназначена для тонкой, элегантной типографики в книгах и акциденции». А прочие шрифты не годятся для тонкой типографики?
В данной книге я задействовал паратайповский шрифт FF ОКР-Ф, чтобы доказать, что он годится не только «для применения в рекламе и акциденции».
(post scriptum) Только что пришла скорбная весть о смерти Владимира Ефимова. Беда случилась 23 февраля 2012 года. Выдающийся знаток и практик шрифтового дизайна, человек, преданный своему деликатнейшему делу, он был трогательно безотказен, корректен и щедр в профессиональном общении. Я искренне сожалею, что не услышу от Володи ответа на мои скептические замечания, которые могли бы задеть и его.
(77) К вопросу о культе шрифта. Характерны новые русские публикации по типографике. Две трети книги «Живая типографика» тайп-дизайнера Александры Корольковой (Москва, IndexMarket, 2007) отданы сведениям о шрифте, и этот раздел внушителен. Собственно типографический раздел занимает значительно меньшую часть и состоит из перепевов некоторых правил набора, включая и сомнительные. Живая типографика гораздо живее «Живой»! Чтобы получилась мини-рецензия, отмечу, что книга написана простым и ясным языком. Оформлена автором посредственно, но и непритязательно.
По инициативе русских шрифтовиков вышло несколько книг иностранцев: пособия Эрика Шпикермана и Роберта Брингхерста тоже шрифтоцентричны. Припоминаю другие западные издания, в заголовках которых «типографика» ключевое слово: Чихольд, Рудер, Берне, Главса, Вайнгарт, Пойнор... При всех различиях эти книги сосредоточены на вопросах пространственной организации текста, но не шрифтологии.
(78) Выскажу предположение относительно одной из причин шрифтового бума. Дело, разумеется, не только в сооблазни-тельном чудодействии специальных компьютерных программ. Многие шрифты делаются по инициативе дизайнеров, иными словами, над шрифтовой разработкой не всегда нависает «вредный» заказчик. А если всё-таки нависает, то он, должно быть, покладист при приёмке. Ибо дилетант не может не довольствоваться общим благоприятным впечатлением от любого шрифта, а бесчисленные тонкости и собственные огрехи ведомы только самим тайп-дизайнерам.
Один из них характеризует ситуацию так: «Сейчас шрифтовая культура (...) – это одна из самых быстро развивающихся и интересных визуальных культур. И для бытовых нужд шрифтов достаточно. А для развития культуры мы их делаем сами по себе и делаем как бы про запас, потому что наш дизайн категорически не успевает за твоей работой, моей работой... Мы вырвались вперёд» (Юрий Гордон в беседе с Ильёй Рудерманом. БГ, № 18,19 октября 2011).
Итак, поставщики материала уверенно лидируют. Радоваться или печалиться поверженным пользователям?
(79) Дизайнер Андрей Шеллютто ругает наш дизайн куда резче, чем я. При этом, что характерно, идёт от шрифта: «Если же сравнивать, например, с газетой Guardian, то для её макета сделано 200 модификаций. 200! А у нас газета обходится одним. Нет ни болда, ни курсива ! Не говоря уж о том, что это плохой шрифт! Мы даже не на отшибе, мы вообще нигде! И это касается, к сожалению, всего. (...) Огромная страна – 5 художников и 10 дизайнеров. И эти 5 художников и 10 дизайнеров никому не нужны» («23», см. примечание 6). Хочу заступиться за газету, которую оформлял Шелютто. Возможно, она выглядит хуже английской, но уж точно не в 200 раз!
(80) Любопытно, а может быть, и симптоматично, что сами специалисты по шрифту («микротипографы») как правило не сильны, а порой и беспомощны в дизайне целостных графических объектов. Грубоватая аналогия: творцы строительных материалов едва ли могут претендовать на достижения в архитектуре.
(81) Я не хочу уязвить благополучный журнал «Как». А название склоняю на футуристический манер. В 1915 году вышел единственный номер журнала «Взял». Поэт Василий Каменский запросто склонял глагольное название: во «Взяле», «Взялом» и т.д.
(82) Хорошие книги до «Москвы» доходят редко. (В виде исключения отмечаю солидный немецкий том, который должен бы порадовать шрифтовиков: Joep Pohlen. Letter Fountain: on printing types. Taschen, 2011). Преобладают посредственные иностранные книги и европоделки «Рип-Холдинга». В основном это аккумуляторы избыточного количества, ленивые картиночные source-books. У полок обычно мнутся покупатели, входящие в профессию. По моим наблюдениям, они испытывают растерянность, не зная, к какому источнику прильнуть.
(83) В интернете есть масса всего и сразу. Легко ли дизайнеру проявить творческую оригинальность при таком напоре зрительной информации?
Я не пасусь в сети. Мне – расписываюсь в собственной слабости – трудно свыкнуться со светящимся, мельтешащим, заключённым в тяжёлую раму «хардвера».
