Марк Розовский - Изобретение театра

Мне хотелось создать некую театральную фантазию по мотивам повести, сделав смысловой акцент на неприкаянности героев. Мы делали спектакль «Собаки» не про собак, а про людей, живущих собачьей жизнью.

Таких в нашей стране очень много…

А теперь устроимся в овраге «У Никитских ворот» и начнем сопереживать их характерам и судьбам.

После третьего звонка мы начнем…

Джордж Гордон Байрон

Сарданапал

Поэтическое представление в 2-х частях

Режиссер-постановщик – Марк Розовский

Сценография и костюмы – Бердыгулы Амансахетов

Премьера – февраль 2003 г.

Марк Розовский (предуведомление к спектаклю).

Один знаменитый поэт Серебряного века написал такие строки:

Из жизни бледной и случайнойЯ сделал трепет без конца.

Байрон сделал из своей жизни бурю. И жизнь его никак нельзя назвать «бледной и случайной».

Может быть, поэтому под пламенной одержимостью и неистовым темпераментом нашего автора таилось печальное одиночество его «я» – поэт, живущий страстями на износ, преображался в Героя собственных фантазий, которыми защищался от скуки и обыденности жизни. Причина романтизма Байрона в небрежении бренным существованием во имя высших целей и ценностей – ну, например таких, как Любовь и Свобода. В этом смысле Байрон – очень русский поэт английского происхождения. Он близок нам своею заряженностью на совестливое соединение идеалов с реальностью, отказом от благонамеренного благополучия, взамен которому поэт предпочитает риск, сумасшествие, эротику, музыкальность, подвиг, счастье борьбы за счастье. И саму смерть.

В пьесе «Сарданапал» Байрон полемически отстаивает романтическую позицию поэта: человек рожден, чтобы жить, то есть для радостей жизни, для любовных утех и пиров, для праздника и света. И нет смысла упиваться богатством, властью над другими людьми, жестокостью и правом на насилие. Суета сует – даже война, даже подавление мятежа и наказание злодеев-заговорщиков. Жизнь прекрасна, если только в ней есть главное – свобода и любовь. Быть диктатором?.. Нет, лучше не жить…

Действие пьесы – в древней Ассирии. Это значит, что вольнолюбивый западный Автор написал причудливую восточную сказку, которая не может быть представлена без экзотики и тотальной театральности. Как ни странно, «Сарданапал» никогда не шел на советской сцене – нам не нужны были ТАКИЕ цари!.. нам не нужен был ЭТОТ Байрон!

В театре «У Никитских ворот» мы думаем иначе.

Кажется, это первая постановка «Сарданапала» за всю историю русского театра.

Перевод – выдающегося мастера перевода – Г. Шенгели.

Максим Курочкин. Истребитель класса «Медея»

Фантазм

Постановка Марка Розовского

Премьера – март 2005 г.

В спектакле использованы музыкальные цитаты из репертуара Мадонны, Эливса Пресли, Принса, Дж. Джоплин, Кристины Агилеры, Верки Сердючки

РОЗОВСКИЙ. В последнее время часто слышал одно и то же:

– Это правда, что вы ставите Курочкина?

– Это правда.

– Как хорошо!

Удивление пополам с восторгом меня тоже удивляло. Разве раньше в нашем репертуаре не было Кафки, Пинтера, Ионеско, Виткевича?..

«Новая драма», сомкнувшаяся с театральным экспериментом, не раз обретала на сцене театра «У Никитских ворот» свое прочтение и многократно привлекала зрителя, особенно молодого… Совсем недавно на нашей сцене дебютировала совсем юная Вера Копылова («Собаки»), ранее возник Василий Сигарев («Черное молоко»). И вот теперь очередь Максима Курочкина.

Прочитав целую гору его пьес и пьесок (иногда одноактовок, иногда – просто сцен-миниатюр), я выбрал «Истребителя». Почему?

Иногда хочется хорошенько встряхнуть себя и собственное дело. Хочется войти в художественный контакт с неким театральным миром, который, казалось бы, находится в ином измерении, но после нашего сближения и сотворчества оказывается абсолютно полноценным искусством, убедительным, заразительным и, что самое главное, человечным. А значит, НАШИМ. Учудив друг другу взаимопроверку, Автор и мы сохранили себя в своих тягах к необыкновенной театральности, в современной игровой эстетике отнюдь не противоречащей психологизму и философичности. Пьеса Курочкина написана свободным человеком, знающим, что такое оттенки смысла и умеющим эти оттенки передавать. К тому же пьеса простроена, она с «секретом», с поворотом, метафоричностью, то есть признаками действительно «Новой драмы».

С разрешения Автора я сделал две вещи – назначил на мужские роли женщин (автор при этом подскочил на стуле и вскричал «Идеально!») и дал в подзаголовок свое обозначение жанра – «фантазм» (на что Автор милостиво произнес «Как хотите»). И мы сделали спектакль – специально к 8-му марта, чтобы немножко поёрничать на тему о мужчинах и женщинах, ведущих вечную «войну полов», но так же вечно страдающих от одиночества и опустошенности. Наш Автор – проник, и нам нельзя забывать об этом. Но он еще и лирик, и эта чувственность прекрасна.

Во время репетиционной работы все время почему-то всплывали в памяти строки одного гениального поэта:

Быть женщиной – великий шаг,Сводить с ума – геройство.

Этим героиням и посвящается наш опус. Радует курочкинский эпиграф к нему: «Ни один из сидящих в этом зале не доживет до событий, о которых пойдет речь».

В этом рискованном спектакле – предупреждении (или предположении!) вместе с нашим новым, молодым Автором мы озоруем и хулиганим по самому серьезному поводу, – здесь идет речь ни много ни мало о самоистреблении человечества как о вполне реальной угрозе – в этом смысле будущее начинается сегодня, а раз так, то надо, хотя бы в шутку, ударить в колокол. Все, что здесь выдумано, – не надумано. А все, что здесь «фантазм», – образ правды.

Молодой Максим Курочкин, несомненно культовая фигура «Новой драмы». Он имеет имя и опыт, однако гораздо важнее – он имеет свой мир и говорит на своем языке.

Добро пожаловать на нашу маленькую нестареющую сцену, Максим!.. Успеха тебе и нам!..

Эдвард Олби

Не боюсь Вирджинии Вулф

Драма в 2-х частях

Перевод с английского Н. Волжиной

Постановка Марка Розовского

Премьера – декабрь 2001 г.

РОЗОВСКИЙ. Давно-давно мне хотелось поставить эту необыкновенную пьесу, да все никак руки не доходили. И хорошо: нынешняя постановка многозначительно совпадает с переходом в третье тысячелетие, где еще неизвестно, будут ли созданы психологические пьесы такого уровня, какого достиг этот американец по имени Эдвард Олби где-то в шестидесятые годы ушедшего века.

У пьесы иронико-идиотическое название, нам непонятное. Г. Злобин в своей отменно глубокой статье-послесловии к сборнику пьес Олби, изданном у нас в издательстве «Прогресс» в 1976 году, объясняет: «В качестве названия пьесы Олби взял нацарапанную на зеркале надпись, которую он увидел в каком-то баре. Впоследствии он комментировал: „Не боюсь Вирджинии Вулф“ означает, конечно, что нам не страшен серый волк… нам не страшно жить без фальшивых иллюзий».

Таким образом, театр, который сам есть не что иное, как организованная иллюзия, призывает нас к сугубой реальности. А мы, в свою очередь, созидая эту видимость реальности на сцене, пытаемся доказать, что Игра, если, конечно, она талантлива, может подменить Жизнь.

Но именно этим занимаются сами герои пьесы Олби, потерявшие гармонию с самим собой и друг с другом в бесовстве вражды и остервенелой житейской нетерпимости.

Марта и Джордж выдумали себе сына и живут, играя с ним долгие годы, как с живым. Бездетная пара – в канун разрыва, на пике своего семейного конфликта. Дальше ТАК продолжаться не может!..

Опустошенные во взаимной битве не на жизнь, а на смерть, муж и жена делаются похожи на двух профессиональных боксеров, которые, обессилев совершенно в девятом раунде, повисают друг на друге, а в десятом снова и снова бодро и агрессивно атакуют с невесть откуда взявшимися азартом и силой! – будто и не было этого «повисания», этого псевдоотдохновения – борьба продолжается, черт возьми, и нет ей конца и края!

И все же «хеппи-энд» наступает, но не в виде вульгарного американского штампа, а как всепобеждающий знак драматургии жизни: пьеса о жутком разрыве превращается на наших глазах в мощнейшую пьесу о прекрасной любви.

У Б. Пастернака есть цикл стихов «Разрыв» и там вопиет такая звукоречь:

О ангел залгавшийся, – нет, не смертельноСтраданье, что сердце, что сердце в экземе!

Это очень точно – когда ангелы лгут, происходит разрушение. Перед нами две супружеские пары и обе непрочны и порочны, хотя одна – молодая – на вид здоровая семья, а другая – постарше – болезненно и бестолково занимается самораспадом. Бесплодие – их общая беда, но куда страшней диагноз этим несчастным людям: их сердца действительно в экземе!..