Яна Франк - Муза, где твои крылья?

У Музы есть антипод — его можно условно назвать Антимузой. Так же как Музы обладают какими-то магическими качествами, окрыляющими творческих людей, Антимузы обладают феноменальным талантом отбивать всякую охоту к творчеству. Они бывают разные, я попробую описать самые распространенные типажи.

Человек, который претендует на роль Музы или Муза, но не собирается ее выполнять. Самый обычный пример (к сожалению) — супруг, не разделяющий творческих порывов своей половины. Желание черпать вдохновение от кого-то еще кажется ему (ей) крайне подозрительным.

Как это черпать вдохновение? А что для этого надо? Секс? Не-ет… Вместе проводить время? Да кто он такой, посиди с семьей! И так далее. Такой человек хочет занять все подозрительные вакансии в жизни своего художника, потому что так спокойнее. Но он не может вдохновить. Он говорит: «Ну пошли, я схожу с тобой в музей!», а потом тоскливо бродит рядом с художником, скучным взглядом окидывая картины, в ожидании, когда эта тоска пройдет. Если, сжалившись, отпустить его на часик посидеть в соседнем кафе, он обрадуется.

Можно, конечно, сказать, что «не мешает, и на том спасибо», но это не то же самое, что бегать по выставке с единомышленником, взволнованно обсуждая гениальные идеи и обнюхивая экспонаты, горячо споря о том, как что сделано. А если позвать с собой кого-то, с кем лучше, будет скандал: «Зачем тебе он (она), если у тебя есть я? Я что, не подхожу?!»

Такая Антимуза (или Антимуз) может сажать художника на привязь самыми разными способами. Аккуратно отваживать от дома особо вдохновляющих друзей и подруг, активно «примазываться» ко всем интересным проектам, но потом делать их скучными. Например, художнику хочется поехать в другую страну и развеяться — поехали вместе! Но на месте начинаются попытки превратить приключение в пассивный отдых между постелью, пляжем и рестораном. Таким же способом превращаются в «тоскляндию» походы в гости, на вечеринки, на разные интересные мероприятия и концерты: Антимуз(-а) увязывается за жертвой, чтобы на месте немедленно начать скучать, ждать конца пытки, проситься домой, ныть, отговаривать от участия во всем самом интересном.

Часто такое начинается с бурного романа, в ходе которого одна из сторон принимает решение: «Я буду твоей Музой!» А вторая сторона соглашается. Суть этого явления обоим понятна и близка, между ними много общего, и интересы у них похожие, и вкусы совпадают, и они восхищены интересными и яркими историями друг друга.

Но вскоре становится ясно, что творец не может переработать никакой материал, принесенный Музой. Не может, и все. Фотографии нравятся, но не подходят ни к чему «своему» — ни к работам, ни к мыслям. Истории занятны, но не вдохновляют ни на какие произведения, потому что в творчестве у этого человека совсем другое. Принесенные подарки, красивые предметы и прочие потенциальные источники вдохновения вызывают умиление, расставляются в интерьере и пускаются в ход, но в быту. А в искусстве не находят никакого отражения, потому что… ну не отражает оно ничего такого творческого. Ничто внутри не шевелится.

Из такого расклада рождается два сорта конфликтов:

— Несостоявшийся Муз или Муза начинает обижаться и ныть: «Я тебя не вдохновляю», а в ответ на возражения требует доказательств: «Ну где? Где в твоем творчестве хоть что-нибудь вдохновленное мной?!» Это ужасно, потому что иногда в такой ситуации люди пытаются переработать в своем творчестве вещи, которые совершенно их не вдохновляют, только чтобы сделать приятное никчемной Музе. Услышав претензии, они чувствуют себя виноватыми, им хочется оправдаться и исправиться. И получается унылая слабая работа, и опять то же нытье: «Вот так я тебя вдохновляю, это самое слабое, что я у тебя видел(-а)».

— У отвергнутого начинается паранойя, что, если из него не получится приличной Музы, понятное дело, Мастер скоро пойдет искать себе новую кандидатуру. Независимо от того, насколько это вообще соответствует действительности, сами связанные с этим конфликты вскоре убивают остатки вдохновения. Известно, что лучший способ развалить отношения — это десять раз в день повторять: «Ты меня не любишь, скоро ты меня бросишь, наверняка ты уже ищешь кого-то получше!»

Отличная Муза во всех отношениях, вдохновляющая, вызывающая восхищение и уважение и большое желание удержать! Вообще вызывающая все правильные желания: творить, нравиться, горы сворачивать, рваться в какую-то высь. Подкармливает идеями, хвалит, поддерживает, разделяет.

Но потом вдруг начинает гнуть свою линию. Например, продвигать своему художнику идею, что вообще-то надо хотеть других вещей. Что он талантливый и рукастый человек, но вот какого черта он самовыражается в жанре, который искусством-то и не назовешь? Почему он не хочет писать, как Дюрер, а занимается какими-то вещами, которые не то дизайн, не то иллюстрация. И он красивый, и хороший, и умный, и привлекательный, но жаль, конечно, что такой лентяй: талант есть, а учиться рисовать по-людски лень.

Тут много вариантов, и при каждом упоминании подобной ситуации в блоге сразу прибегают десять человек и говорят: «Вот точно такое со мной сделали!» Одним говорили: «Это, конечно, все симпатично, но надо когда-нибудь подумать и о зарабатывании денег!» Другого, наоборот, упрекнули, что он талантлив и всем хорош, но лучше бы занимался искусством, чем бесконечно штамповать на продажу простенькие вещи, которые ниже его достоинства. Третьему велели наконец сесть и написать приличную книгу, вместо того чтобы всю жизнь баловаться статейками в глянец. Все это аккуратно просачивается сквозь комплименты, активную поддержку и самые благие намерения. Так что, если творческого человека спросить о его Музе, он скажет: «Он(-а) меня поддерживает, и ценит мой талант, и любит мои произведения, и вообще много мне дал(-а)!» Но при этом почему-то чувствует себя виноватым, когда делает то, что больше всего нравится ему самому. А самые громкие аплодисменты все чаще срывает, когда «наступает на горло собственной песне» и выдавливает из себя то, что вообще-то нравится только Музе. Это, кстати, интересно, как часто люди не замечают, что в первый момент им нравилось практически одно и то же. Но стоило им «снюхаться», как псевдо-Муза начинает все больше презирать то, что ближе всего ее мастеру, и намекать на то, что надо бы по-другому.

Есть еще вариант «хотения другого» — когда человек вроде бы бросается вдохновлять, поддерживать и помогать, но через некоторое время становится ясно, что он преследует свои цели. Например, хочет делать большие деньги на одной из концепций своего Мастера (в то время как Мастер уже отверг эту самую концепцию). И начинается: «Ну разве тебе не понравилось, как продалось? Так давай еще! Чем ты там занимаешься, давай вот это! Ну! Тебя ждут великие дела!» И вроде эйфория и успех, а человека все больше тоска берет от этого «давай!».

Или человек хочет много лавров за то, что он делает. Посвящений и намеков ему не хватает. Через короткое время начинаются серьезные конфликты из-за того, что Мастер почерпнул вдохновение от Музы, но не указал Музу в двадцати местах в выходных сведениях, на своем сайте, во всех блогах и не говорит всем своим клиентам, что без вон того полубога он бы вообще ничего сделать не мог. Если Мастер сопротивляется, такая Муза или Муз часто начинают самостоятельно рассказывать всем, что без них бы ничего не было. И вскоре вместо взаимодействия остаются только конфликты.

Антимузой может стать человек, которому творец подходит как спутник жизни, интересный собеседник и разносторонняя личность, но который бы предпочел, чтобы весь темперамент и потенциал художника вкладывался в хозяйство, украшение общего дома и пироги. Или в обеспечение стабильного дохода. Или в какое-нибудь нелюбимое дело. Ну и что, что скучно, на то она и работа.

Некоторые по молодости задаются наивным вопросом: «Почему же они не выбрали того, у кого действительно нет других интересов? И была бы счастливая жизнь!» Ведь есть же люди, которые совершенно искренне считают своим главным и любимым проектом хозяйство, работу и свободное от нее время, и ухаживание за супругом, и совместный отдых, простой и понятный. И ведь было бы людям счастье! Нет, надо неизвестно зачем выбирать себе спутника с совершенно иными интересами, амбициями и целями и старательно, преодолевая немалое сопротивление, годами выкручивать ему руки. Вгоняя в тоску и депрессию. Потом по поводу этой же депрессии и раздражаясь.

Потом я поняла, что это самостоятельная спортивная дисциплина. Существует спокойная жизнь с человеком, который хочет того же, что и ты. А есть жизнь-война, нацеленная на «делание человека» из кого-то совсем другого. Цели у этой войны странные, и я долго не могла их понять. В какой-то момент любой гениальный скульптор, или живописец, или великий композитор откладывает свою «фигню» и идет с кошелкой на базар или чинит крантик. Но это не то. Антимузы, желающие укротить творца, не успокаиваются, пока он не погрязнет в навязанных ему бредовых заданиях по уши, полностью расставшись со своим призванием. Даже расставить все по местам и отвоевать себе минимальное пространство у таких творцов не получается. Им не дают заниматься творчеством, даже если они придумают, как между этим сготовить завтрак, обед и ужин, отмыть все хозяйство и несколько раз в неделю сходить с Антимузом (или Антимузой) в кино, театр и в гости. Творческий процесс урезается до тех пор, пока от него не остается в лучшем случае жалкое хобби.