Журнал - Ура бум-бум! №5 90
Я хочу рассказать тебе смешную историю — у меня есть один очень славный знакомый молодой мальчишка — ему 21 идет, он правнук думского депутата Гучкова — Мотька Гучков. Парень умница, склонный к философии, мы с ним сидели на кухне у меня где-то дня три назад и он говорит: "Слушай, я сейчас перечитываю Бердяева — "Судьбу России" и вот странно — мужик-умница, все правильно подметил, что вот да — Россию воспринимают как женщину, как богородицу, но он находился в одном шаге от элементарной мысли и не додумался до нее — что есть же подсознательное желание трахнуть эту богородицу, выебать ее! Что ПетрI и Ленин в чисто лобовом виде и решили! Ну Бердяев был человек серебренного века, он не мог допустить такой мысли, но рядом же был он от ключа к замку)"
И еще одна мулька его же — я очень ценю авторство и, если мысль нравится, я всегда называю человека, родившего ее. Так вот следующую мысль он выдал в 17 лет — "Это — говорит — странно — из всех иностранных языков в России становится популярным язык той страны, с которой предстоит война". Класс, да?
— Если подсознательное не хочет высвобождаться, то можно применять наркотики, дринк, расстроить свои чувства как Рембо и так далее. Такой метод вызывания подсознательного тобой осуждаем?
— Если бы не гитара, я был бы один из них. Мне повезло — я удолбан от природы, от бога и это такой классный, естественный кайф, что я не хочу его смешивать с химией и прочей хуйнеи. Мне дал это бог, когда я был маленьким, я очень этим дорожу и бережно к этому отношусь. У меня много друзей наркомаков, этот мир был мне близок и много образов перешло в мои песни. Я видел, как они путешествуют, я слышал массу рассказов об этом, я воспринимаю это как человек, который сам чудом избежал того, чтобы не проэкспериментировать. Я просто знаю — я слабовольный малый, я бы втянулся и хуй бы вылез, я просто знаю свои возможности — беспафосно говорю — это был бы конец.
Мне просто дана была чистая линия и не нужно было вгонять себя в раскачку и какое я имею право говорить, что они — козлы?
— Ты говоришь, что не читал Кастанеду и так далее — тебе не интересна эта философия?
— Я не очень люблю читать книги, я не очень люблю получать информацию с помощью черных значков на белой странице. Мне нравится, когда она приходит каким-то иным путем: через треп и так далее. У меня срабатывает закон необходимого и достаточного: получается так, что нужная информация сама находит меня и, когда появляется возможность сопоставить ее с массой такой, которую я в свое время пропустил, оказывается, что именно моя — самая важная. Из моря рок-музыки на меня чудодейственным образом вышли именно ЛЕД ЗЕППЕЛИН и БИТЛЗ, потом уже, слушая РОЛЛИНГ СТОУНЗ, ГРЭЙТФУЛ ДЭД, Фрэнка Заппу, КРИДЕНС, Моррисона — что угодно, я понял, что ко мне пришло самое важное и мне ничего уже не надо было пересматривать. Я не любил литературу, хотя я — профессорский сын и у нас в доме всего навалом. Выскочил на Булгакова и Александра Зиновьева совершенно на автопилоте! Вот скажи, когда ты первый раз прочла Булгакова, что ты восприняла прежде всего?
— Азазелло, Бегемота и остальных.
— Вот, потому что Булгаков — милосердный человек — он выстраивает ступеньки к тому, чтобы когда-нибудь ты поднялся до Иешуа и всей этой линии. В этом смысле жесток Тарковский — не можешь сразу прыгнуть на четыре метра? Ну и не хуй рыпаться!
— Зиновьев — кто? Ничего не читала.
— Некоторые его не любят, я же считаю его гениальным, одним из самых лучших и одним из самых страшных для этой системы писателей. "Зияющие высоты", "Желтый дом", "Светлое будущее", «Живи», "В предверии рая", "Записки ночного сторожа". Он никогда не издавался у нас и вряд ли будет. Живет в Мюнхене. Старику 68 лет.
Потом я имел возможность сопоставить Булгакова и Зиновьева с Платоновым, Войновичем, Ахматовой, да с чёртом в ступе… Я — интуитивная мишень. И та пуля, которая поразит в десятку, сама меня находит.
Понимаешь, есть люди, которые находят годные для себя 30–40 процентов среди прочей шелухи и благодарно на этих процентах оттягиваются. У меня так не получается, я максималист, для меня это — пиздец. Это как цифровая механика 0–1; 0,7 это 0; 0,8 это 0. Вот единица — это да, сработало. Это жесткая система, но для моего темперамента она — кайф и я не испытываю потребности развивать ее. А потом, знаешь, какая смешная вещь — в один прекрасный момент я понял, почему я буду недопущен к каким-то сферам и почему мне не будет показано что-то очень существенное, что могут видеть другие люди — сверхчувствительные, сверхпродвинутые — как Рерихи, например, которые могут попасть в Шамбалу и так далее. Я просто понял механику, по которой я недопущен и, поскольку я лентяй от природы — ну и не ебаться… А причина проста. Почему, допустим, я не вижу бога, а какой-нибудь продвинутый, крутой чувак увидит?
Выглядит это, примерно, так: допустим, я прихожу в зал, где играет симфоническая музыка — гениальная и охуительная. Я сильную музыку могу очень сильно прочувствовать — я могу плакать и все такое. И сидит урлёныш, пэтэушник такой, на хуй, которому по фиг — что они там пилят! Чувак им заиграл прелюд Шопена — хуйня!. Понимаешь, это музыка иных вибрационных сфер, она для них недостижима, они не могут попасть с ней в резонансное воздействие. А вот «Мурку» могешь? С «Муркой» мы срезонируем, «Мурка» это тот уровень вибрации, на котором мы можем адекватно существовать.
Я понял, что я недопущен «туда», потому что не смогу раскрутиться на том вибрационном уровне, на котором я смогу соотноситься и входить в резонанс с Богом, с высшими какими-то степенями. Я просто понял, что в этом мире возможно все. Но я не увижу ни домовых, ни ведьм и т. д… — для того чтобы раскрутиться нужно пиздец — существование на равных или нужно подняться на минимальный уровень высоты, с которого я бы мог соотноситься. Я знаю, что это моя внутренняя проблема. Другое дело, что я лентяй и я не буду лезть из кожи вон, чтобы просветлиться, жить в какой-нибудь келье, в Тибете, охуевать; есть какие-то чистые экологические продукты, не есть ничего, поститься, молиться, чтобы увидеть Богородицу — нет, я распиздяй, мне нравится жить в огромном городе, вибрационный уровень которого достаточно высок, но не настолько, поэтому всякие крутые люди типа Джизуса, Будды или крутых каких-то учителей перед тем, как прийти к людям и дать свою школу, куда-то надолго сьебывали — ты заметила? Потому что вибрационные уровни, силовые линии, излучаемые людьми, решающими свои бытовые проблемы, постоянно их подсаживают, подсаживают. А нужно побыть наедине с Богом и окрепнуть в себе. Это так даже на бытовом уровне: когда из кодлы, с которой вы вместе ходили в походы, ебались, лабали, начинает вдруг вырастать художник, его усиленно спаивают или внушают: "чувак, да все мы говно", главное, чтобы не пустить — сука — он полез на иной вибрационный уровень. Стоять, Зорька, на хуй, куда? Понимаешь? И надо съебывать от людей, чтобы окрепнуть на том ином вибрационном уровне, чтобы вернуться защищенным, крепеньким. А я знаю, что я лентяй, я никогда на это не пойду, пиздец. Вот этот ошметочный вибрационный уровень, на котором я нахожусь — ну в кайф, в кайф. И на моем уровне я не испытываю потребности в толпе, мне не надо быть фашистом, то есть даже этот вибрационная уровень достаточно высок, чтобы фашизм здесь совершенно не проканывал. Для того, чтобы мне жить как артисту или чувствовать, что эта часть моего пути правильно исполняется, я должен петь для персоны. Я должен ставить на персону, работать только на нее, а не для биомассы, которая там култыхается. Это я пытаюсь обозначить тебе в виде мысли, на деле этой мысли даже не возникает — это подспудное поведение и все тут.
Галина Пилипенко.
Фотографии Михаила. В ночь с 7 на 8 июня.
РАРИТЕТНОЕ ИНТЕРВЬЮ данное корреспонденту "Ура Бум-Бума" ЕГОРОМ ЛЕТОВЫМ /Гр. Об./
вы сможете услышать в передаче
ИЛЛЮЗИЯ НЕЗАВИСИМОГО РАДИО
визуальный вариант
— Спи-и-и-рт?!
— Разбавленный.
— А есть че заесть?
— Егор, почему раньше все было по жизни, а теперь все по политике?
— Вопрос неверный, сейчас, наоборот все по жизни, а раньше было по политике.
— А "Эх, дороги", допустим, и вообще все подряд?
— Постой, ты про меня что ли? Про мое?
— Ну не про мое же — про мое я сам все знаю.
— Я тебе полностью отвечу. Я считаю, что у меня ни одной песни про — политику нет. По сути, то, что раньше было — "Лед под ногами майора", «Майор» и далее — это, определенным образом не то чтобы закодированная система образов или символов. Песня про майора — песня ни про какого ни майора, а про некую структуру бытия. Совдеп — не совдеп — не важно. Таким образом, я считаю, что у меня ни одной песни про политику нет. И "Как закалялась сталь" — это не про Сталина и не про сталь…
