Елена Коровина - Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства
Наверное, обозреватель «Фигаро» прав. Ведь должна быть в женщине какая-то загадка, тем более в богине. Пока сохранена тайна, она будет притягательна и прекрасна.
Пока строится собор
Говорят, кафедральный собор в немецком городе Кельн строится вот уже восьмой век. Но разве такое возможно?! Это что: обман или какая-то тайна?
Все началось еще в середине XII века. Архиепископ немецкого города Кельна Райнальд фон Дассель вывез из итальянского города Милана великие военные трофеи – мощи трех волхвов, тех самых, что пришли на свет Вифлеемской звезды, дабы первыми поклониться новорожденному младенцу Христу и принести Мессии свои дары.
«Это же величайшая святыня христианского мира! – решил архиепископ. Их следует поместить в наидостойнейшее место». Однако действующий тогда в Кельне кафедральный собор – хоть и старинный, намоленный, почитаемый горожанами, но небольшой и невысокий – явно не подходил для такой великой миссии. К тому же собор был маловместительным, а ведь к мощам станут приходить паломники со всей Европы. Нет, для столь величественного христианского поклонения нужен был собор грандиозный, всеохватный, возможно даже, крупнейший собор в Европе, а может, и во всем мире. Его купола и шпили должны уходить в небо – туда, где светилась Вифлеемская звезда.
Кельнский соборИ вот городские власти, подстрекаемые архиепископом, постановили: снести старый собор, а на его месте возвести новый – самый большой по северную сторону Альп. Пусть все увидят, что не только в Италии христианские святыни покоятся в величественных церквях и соборах. Короче, горожан обуяла гордыня. И только настоятель старого городского храма воспротивился: «Стены нашего собора помнят еще Карла Великого! Нельзя разрушать память. Постройте новый собор, но старый оставьте!» Однако горожане не послушали настоятеля. «Разрушим старый собор! Построим на его месте главный собор мира!» – закричали они, собравшись на главной площади. И тогда громовой голос настоятеля загремел над площадью: «Да не будет же никогда достроен этот собор! А коли достроится, случится страшное – придет Апокалипсис и грянет Судный день!»
Пророчество показалось столь жутким, что строительство отложили. Но прошло несколько десятилетий, выросло поколение, уже не помнившее проклятия давно покойного настоятеля. И старый храм решено было все же снести.
В 1248 году, спустя почти сто лет, после того, как Райнальд фон Дассель привез в город мощи волхвов, новый архиепископ Конрад фон Хохштаден приказал начать строительство и собственноручно заложил первый камень в основание будущего собора веков.
Замысел был воистину грандиозный. Готические шпили собора взмывали ввысь на 157 метров – чтобы молитвы верующих как можно быстрее доходили до Бога на Небесах. Алтарь, залы, капеллы, башни, помещения внутри ограды создавали громадный лабиринт – целый мир духовного преображения на земле человека, готовящегося перейти в мир горний. Лучшие мастера трудились над фресками и скульптурами, витражами и мозаиками, ковали ограды, тесали скамьи. Но работы затягивались. За первые двадцать лет отстроили только небольшую часть главного зала, где поместили золотой саркофаг с теми самыми легендарными мощами волхвов. Потом весь зал достраивали еще больше пятидесяти лет. Только к 1440 году в Мариенкапелле (капелле Девы Марии) появился изумительный по красоте алтарь со сценой «Поклонения волхвов» работы великого немецкого живописца Стефана Лохнера. Но видно, и он «заразился» медленными темпами – много раз дописывал и переписывал свою картину. Собор же все строился и строился…
Только 15 октября 1880 года собор наконец-то решили освятить. Это более чем через 600 лет после закладки первого камня! На освящение прибыл сам германский император – престарелый Вильгельм I и, конечно, были приглашены гости со всего мира, ведь это был повод продемонстрировать влияние Германии. Вечером монарх решил лично осмотреть строение, но, обойдя собор, наткнулся на только что начатую кладку у западного нефа. «Что это?» – удивился монарх. «Так не доделали еще, – дрожащим голосом ответил бригадир каменщиков и попытался напомнить: – Легенда есть…» И он рассказал монарху про то, что собор нельзя достраивать, иначе случится конец света. Ну а вечно недостроенный собор – настоящий Страж Апокалипсиса на грешной земле. Пока строится Кельнский собор – живет-строится и весь мир.
Император крякнул, огляделся вокруг и вдруг произнес: «Надо бы и вон ту стенку положить заново!» Бригадир каменщиков удовлетворенно хмыкнул и позвал своих рабочих. Строительство продолжилось.
Так и создается сей «вечный долгострой». Даст бог, будет возводиться вечно. И вечно будет строиться наш мир. Тогда никакой Апокалипсис не страшен. Конечно, атеистический и рациональный ХХ век в пророчества не слишком-то верил. Но собор в Кельне потихонечку достраивал. Удивительно, но этот шедевр архитектуры и человеческого духа уцелел и во время Второй мировой войны. Ну а то, что все-таки разрушилось, жители Кельна тут же начали восстанавливать. Но до конца опять-таки не достроили – передали эстафету XXI веку. Вот и ныне вокруг собора постоянно то тут, то там появляются строительные леса: надо поддерживать стража.
Аббатство в Шервудском лесу
Как известно, наиболее трепетно к домам относятся в Англии: «Мой дом – моя крепость». Это вполне объяснимо: ведь если по Европе за сотни веков проносились ветры войн и революций, сметающие с лица земли не только людей, но и их жилища, английский уклад жизни сохранил здания чуть не с XII века – и церкви с монастырями, и городские здания, и родовые дома. И один из самых известных таких домов – дом семьи Байрон. Вот где можно наглядно отследить, сколь велико влияние жилища на его обитателей.
Про знаменитый Шервудский лес знают все – это место «охоты» легендарного благородного разбойника Робина Гуда. Но мало кто знает, что в этом же лесу стоит и родовой дом поэта Байрона. До 1533 года поместье, обширные угодья и лесное озеро принадлежали богатому Ньюстедскому аббатству, которое мирно владело ими более трех веков. Однако указ Генриха VIII лишил католические монастыри их богатств и насиженных мест. Предметы роскоши и деньги, естественно, отошли в казну, а вот здания и земли король пожаловал своим любимцам. Так в бывших владениях Ньюстедского монастыря по милости короля Генриха VIII поселился род Байронов.
Надо сказать, что Байроны (или Буруны, как их называли в Средние века) были не просто королевскими любимцами, но храбрыми и честными воинами, не раз проливавшими свою кровь во славу Англии. Но, лишь получив настоящее поместье, они обрели родовой дом и лоск истинных аристократов. Однако распознать коварный нрав полученного королевского дара семейству Байрон удалось не сразу. Правда, крестьяне окрестных деревень честно пытались рассказать новому хозяину сэру Джону Большая Борода о том, что выгнанные с насиженного места монахи наложили на монастырь особое заклятие. Ночью, покидая стены обители, они бросили в озеро старинный аналой с изображением серебряного орла и хартию вольности, выданную монастырю на владение землями Шервуда еще в XIII веке. При этом настоятель заявил: «Как священник я не могу наслать несчастья на новых владельцев. Но я обрекаю их на те же вечные странствия, на которые они обрекли моих монахов. И не будет покоя новым хозяевам, пока один из них не вступится за свободу и вольность гонимых и угнетенных!»
Так и вышло. И хотя сэр Джон Большая Борода переделал готическое строение во вполне спокойный и приемлемый для жилья замок, мрачный настрой Ньюстеда начал толкать до того невозмутимых и уравновешенных Байронов на крайности и авантюры. Никто из них не мог усидеть на месте, и никому из них не было покоя. Надо сказать, радости это им не приносило. Один из предков поэта в пьяном угаре носился по округе, не в силах остановиться, другой, отправившись в путешествие, убил приятеля, за что и был судим пэрами королевства, третий вообще прославился как самый злополучный адмирал английского флота. Вот вам и жажда странствий вкупе со стремлением к свободе, о которых говорилось в монашеском проклятии!
Впрочем, англичане уверены, что проклятие утеряло силу с рождением великого поэта. Ведь хотя дом и наложил на Джорджа Гордона Ноэля Байрона (1788–1824) печать мрачности и необузданного темперамента, поэт сумел переплавить их в свое романтическое творчество. И последнюю часть легендарного предсказания он выполнил – отдал жизнь в борьбе за свободу угнетенной Греции.
Тайна замка Альбрехтсбург
История изобилует совершенно невероятными поворотами. Казалось бы, начинается одно, а вдруг раз – и получается совсем другое. Именно таким неожиданным оказалось дело всей жизни немецкого алхимика Иоганна Фридриха Бёттгера (1672–1719).
