Сергей Гурьев - История группы «Звуки Му»
Помимо репетиций большую роль в становлении проекта сыграли совместные просмотры видеозаписей концертов актуальных западных рок-групп: JVC Липницкого оставался единственным в музыкальной тусовке видеомагнитофоном, и грешно было бы не извлечь из этого уникальные дивиденды. Музыкальное видео вообще являлось истинным информационным прорывом: до его появления таллиннские маклеры снимали принимавшиеся в Эстонии программы финского TV, отвозили это все в Питер и устраивали там «закрытые платные просмотры» – вход стоил три рубля. Качество изображения считалось «потрясающим». А в «салоне на Каретном» можно было спокойно изучать моднейшие музыкальные подборки британского TV, благо «друзей с возможностями» у Липницкого хватало. В итоге определенное влияние на будущий концертный имидж оказали, наверное, Talking Heads и Joy Division: первые – пластикой Дэвида Бирна, а вторые – сценическим соотношением солиста и группы. В видеоверсии Joy Division странный, гибкий и самозабвенный Ян Кертис безумствовал на фоне отстраненно-статичной группы, и подобное распределение ролей «Звукам Му» подходило как нельзя лучше.
Главной проблемой мучительно долго формирующегося ансамбля, несомненно, являлась ритм-секция. Липницкий, по мнению Троицкого, «был, конечно, заядлый меломан, но органически не способный играть на каком-либо инструменте» . Играть он поначалу, как уже говорилось, действительно не умел и, будучи взрослым сформировавшимся человеком, учился этой премудрости очень медленно. (Забегая вперед, заметим, что когда он освоил-таки «прожиточный минимум» своего инструмента, оказалось, что более аутентичного бас-гитариста в рамках примитивистской эстетики «Звуков Му» природа создать так и не смогла.) Африка, помешанный на всем «модном», обожал The Clash, немцев Trio, раннего Бирна и старался играть в духе постпанка и new wave. Но, увы, он страдал юношеской астенией, чисто физически был слаб и не обладал поставленным ударом.
«По-человечески Африка нравился, – вспоминает Хотин. – Но ему не хватало профессионализма. Конечно, в „Звуках Му“ многим не хватало профессионализма, но ведь барабанщик в группе – как вратарь в команде. Если он ненадежен, ничего не получится».
Между тем, в соответствии с ультрапередовой модой, питерский вундеркинд уважал траву – и, отдавая ей дань, начинал засыпать прямо за установкой. Когда он однажды, наконец, за ней реально уснул, его решили выгнать. Правда, к этому моменту Африка успел принять участие в двух первых исторических концертах «Звуков Му».
Свою первую программу из девяти песен друзья хотели подготовить к новому, 1984 году. Концерты «подпольных рок-групп» в те времена, как известно, устраивать было весьма непросто, однако новоявленному ансамблю повезло: Липницкий договорился с директором все той же 30-й школы, где они с Мамоновым учились двадцатью годами ранее, организовать там развлекательную программу – под видом «вечера художественной самодеятельности» (что и позволило обмануть бдительность КГБ). Все это вылилось в грандиозное андеграундное действо, случившееся 28 января 1984 года. В набитом до отказа 300-местном актовом зале рядом со школьниками сидели: Курехин, Троицкий, Гребенщиков, Макаревич, Чекасин, Валентина Пономарева и т.д. На сцене выступали: «Браво» с Агузаровой (это был их второй концерт после дебюта на дискотеке в Крылатском), Цой, Рыженко, экспериментальный дуэт Рацкевич & Шумов и, наконец, «Звуки Му». Троицкий в книге «Back In The USSR» так описал свои впечатления: «Петр оказался крайне буйным, эпилептическим шоуменом <…> представлял самого себя, но в немного гиперболизированном виде: смесь уличного шута, галантного подонка и беспамятно горького пьяницы. Он становился в парадные позы и неожиданно падал, имитировал лунатизм и пускал пену изо рта, совершал недвусмысленные сексуальные движения и вдруг преображался в грустного и серьезного мужчину. Блестящий, безупречный актер!» Рыженко, в свою очередь, охарактеризовал песни Мамонова как « русские народные галлюцинации». Это определение всем очень понравилось и потом долгие годы бесконечно цитировалось где только возможно – правда, без ссылок на верный источник.
Серьезное внимание было уделено визуальному решению концерта. Дружественно настроенный скульптор-авангардист из Одессы Вадим Гринберг (прославившийся в дальнейшем своими муляжами сухофруктов) выступил в роли дизайнера сцены, украсив ее огромными мохеровыми растениями; он же обеспечил постановку нарочито странного, загадочного света. Художник-шестидесятник с легендарной «Грузинки» Кук изготовил гротесковую маску «Му». В этой маске и в резиновых рыбацких сапогах весь концерт на сцене отсидел освободившийся из колонии Лёлик, доставленный в Москву за неделю до мероприятия. Играть он ничего еще не мог (тем более что маска была непроницаема для зрения), но концептуально его пребывание в рядах ансамбля было благополучно обозначено. После акции к ее героям внезапно подошло какое-то невообразимое чудовище с лицом Квазимодо и хрипло произнесло: «Спасибо вам, теперь и у таких людей, как я, есть своя музыка» . Много лет спустя Алла Пугачева, ударившись в самоидентификацию, сказала в интервью «Аргументам и Фактам»: «Я – женщина красивая и пою красивые песни для красивых людей. Но и у некрасивых людей есть своя музыка – вот, например, группа „Звуки Му“» .
Маска «Му» находилась в арсенале группы до марта 1991 года, когда стала экспонатом на грандиозной выставке «Реалии Русского Рока», приуроченной к десятилетию Ленинградского рок-клуба. Экспозиция, размещенная в одном из павильонов Ленэкспо в Гавани на Васильевском острове, охранялась плохо, и кражи там были в порядке вещей. Например, витрина «Аквариума» была заставлена концептуальной сотней пустых бутылок с иностранными этикетками, а на витрине группы «Санкт-Петербург», расположенной напротив, как ответ «гребенщиковщине» все время стремились держать одну-единственную бутылку, но полную. Неудивительно, что в апокалиптической атмосфере 1991 года подобный экспонат больше дня не жил… Увы, до конца выставки не дожила и маска Кука, бесследно исчезнувшая в один из тех «веселых» мартовских дней.
IV. НА НИКОЛИНОЙ ГОРЕ
Больше всего возвратившегося на свободу Лёлика удивило, что ему предстоит стать вовсе не барабанщиком, как он рассчитывал, а гитаристом: на гитаре вчерашнему арестанту нравилось играть куда меньше. Но Мамонов все-таки доводился ему старшим братом, и спорить не приходилось. Лёлику вручили кассету с репетиционными записями и отправили его придумывать гитарные партии на Валдай, где у семейства Мамоновых была дача.
У Липницкого, между тем, тоже имелась дача – в известном номенклатурном поселке на Николиной Горе под Москвой, среди дач Михалкова, Туполева, Вышинского, Святослава Рихтера и Тихона Хренникова. Бородатый басист-директор «Звуков Му» альтруистично решил превратить ее в репетиционную базу группы: работать так работать! Ремонт чердака дачи был закончен к маю, и ансамбль вместе с уже кое-что придумавшим Лёликом переехал репетировать туда.
На Николиной Горе к «Звукам Му» временно присоединился младший брат Александра Давидовича Владимир – весьма колоритная и опасная личность. Незадолго до того он освободился из тюрьмы, где сидел за злостное хулиганство. Годом раньше, когда Саша Липницкий уехал на джазовый фестиваль, друзья-американцы попытались позвать его на некий день рожденья. Но на месте был только Володя Липницкий, который и поехал туда вместо старшего брата. На дне рожденья Володя пошел вразнос и стал играть в Вильгельма Телля: метал ножи в яблоко, насильно установленное на голове хозяина квартиры. Приехала милиция, и разбойник вскоре оказался в Столбовой больнице, где находилась знаменитая в то время тюремная психиатрия. Оттуда он вынес много раритетной блатной лирики, а также диссидентский вальс на стихи Николая Вильямса «Коммунисты мальчишку поймали», которому научил Гребенщикова. В 1992 году лидер «Аквариума» исполнил эту эпатажную песню в Кремлевском Дворце съездов и в ответ на понятные вопросы с благодарностью вспоминал уроки Володи Липницкого. В свою очередь, Цоя младший брат Александра Давидовича научил песне на стихи Глеба Горбовского «Переехало собаку колесом», и они c Виктором Робертовичем нередко исполняли ее дуэтом.
Буйный Володя Липницкий много пил с Мамоновым, а в «Звуках Му» иногда играл на ритм-гитаре, исполнял также партии бэк-вокала. Летом 1984 года на Николиной Горе репетиции проходили в чисто джемовом ключе: кто хотел, тот и участвовал – состав был плавающий. В частности, там же параллельно репетировал сайд-проект знаменитой группы Александра Самойлова «Последний шанс»: ее музыканты Сергей Рыженко (скрипка) и Сергей Воробьев (гитара) играли вместе с Володей Липницким (ритм-гитара). Под настроение Рыженко, в свою очередь, репетировал со «Звуками Му» на скрипке, а также исполнял в их сопровождении собственный хит «Инвалиды рока». Несколько позже, в августе, в составе группы появился даже патриарх русского индастриала Алексей Тегин. «Я тогда очевидно не тянул бас, и Тегин некоторое время играл вместо меня, – вспоминает Александр Липницкий. – Но в итоге он не нашел с Мамоновым общего языка. Как сильная индивидуальность, Тегин не мог плясать под чью-то дудку».
