К Станиславский - Работа актера над собой
.....................19......г.
Сегодня Аркадий Николаевич говорил:
- У сценических задач очень много разновидностей. Но не все из них нужны и полезны нам; многие вредны. Поэтому важно, чтоб артисты умели разбираться в самом качестве задач, чтоб они избегали ненужных, находили и фиксировали нужные.
- По каким же признакам можно распознавать их? - хотел я понять.
- Под словом "нужные задачи" я подразумеваю:
. Прежде всего задачи по нашу, актерскую сторону рампы, а не по ту ее сторону, где зрители. Иначе говоря, задачи, относящиеся к пьесе, направленные к партнерам, исполнителям других ролей, а не к смотрящим зрителям партера.
. Задачи самого артиста-человека, аналогичные с задачами роли.
. Творческие и художественные задачи, то есть те, которые способствуют выполнению основной цели искусства: созданию "жизни человеческого духа роли" и ее художественной передачи.
. Подлинные, живые, активные, человеческие задачи, двигающие роль вперед, а не актерские, условные, мертвые, не имеющие отношения к изображаемому лицу, а вводимые ради забавы зрителей.
. Задачи, которым могут поверить сам артист, партнеры и смотрящий зритель.
. Увлекательные, волнующие задачи, которые способны возбудить процесс подлинного переживания.
. Меткие задачи, то есть типичные для исполняемой роли; не приблизительно, а совершенно определенно связанные с самой сутью драматического произведения.
. Содержательные задачи, отвечающие внутренней сути роли, а не мелкие, идущие по поверхности пьесы.
Мне остается только предостеречь вас от очень распространенных в нашем деле и наиболее опасных, механических, моторных, актерских задач, которые прямым путем ведут к ремеслу.
- Таким образом,- резюмировал я,- вы признаете внешние и внутренние задачи, то есть физические и психологические?
- И элементарно психологические,- добавил Торцов.
- Это что за задачи? - не понимал я.
- Представьте себе, что вы входите в комнату, здороваетесь, пожимаете руку, киваете головой и приветствуете меня. Это привычная, механическая задача. Психология тут ни при чем.
- Как! Значит, на сцене нельзя здороваться? - удивился Вьюнцов.
Аркадий Николаевич поспешил его успокоить:
- Здороваться можно, а вот механически любить, страдать, ненавидеть и выполнять живые, человеческие задачи моторным способом, без всякого переживания, как вы это любите делать, нельзя.
В другой раз,- продолжал объяснять Аркадий Николаевич,- вы протягиваете, пожимаете руку и одновременно стараетесь выразить взглядом свое чувство любви, уважения, признания. Это привычная нам задача и ее выполнение, в которых есть кое-что и от психологии. Такие задачи на нашем языке называются элементарно психологическими.
А вот и третий случай. Допустим, что вчера между нами произошла скандальная сцена. Я вас оскорбил публично. А сегодня, при встрече, мне хочется подойти, протянуть руку и этим пожатием просить прощения, сказать, что я виноват и прошу забыть о происшедшем. Протянуть руку вчерашнему врагу - далеко не простая задача, и приходится многое передумать, перечувствовать и преодолеть в себе, прежде чем выполнить ее.
Такую задачу можно признать психологической и притом довольно сложной.
Во второй половине урока Аркадий Николаевич говорил:
- Как бы ни была верна задача, но самое главное и важное ее свойство заключается в "манкости", в привлекательности для самого артиста. Надо, чтоб задача нравилась и влекла к себе, чтоб артисту хотелось ее выполнить. Такая задача обладает притягательной силой, она, как магнит, притягивает к себе творческую волю артиста.
Задачи, обладающие всеми этими, необходимыми для артиста свойствами, мы называем творческими задачами. Кроме того, важно, чтобы задачи были посильны, доступны, выполнимы. В противном случае они будут насиловать природу артиста. Вот, например:
какая ваша задача в излюбленной вами сцене "с пеленками" из "Бранда"?
- Спасти человечество,- ответил Умновых.
-- Вот видите! Разве такая грандиозная задача по силам кому-нибудь из людей? Возьмите задачу полегче, на первое время - физическую, но увлекательную.
- Разве же интересно... это... физическая? - робко, с милой улыбкой обратился к нему Умновых.
- Кому интересно? - переспросил Аркадий Николаевич.
- Публике,- ответил наш застенчивый психолог.
- Не заботьтесь о ней. Думайте о себе,- ответил Торцов.- Если вы сами заинтересуетесь, зрители пойдут за вами.
- Мне не интересно... тоже... это. Я бы хотел психологическую задачу... лучше...
- Успеете. Рано еще вам углубляться в психологию и во всякие другие задачи. Со временем дойдете и до них. Пока же ограничьтесь самой простой физической. Каждую задачу можно сделать увлекательной.
- От тела-то никак не отделишь... ведь душу-то. Смешать легко... ошибиться... того гляди...- конфузясь, убеждал Умновых.
- Вот, вот! Я то же говорю,- поддакивал Торцов.- В каждой физической, в каждой психологической задаче и в ее выполнении много от того и от другого. Никак не разделишь. Предположим, вам нужно сыграть Сальери в пьесе Пушкина "Моцарт и Сальери". Психология Сальери, решившегося на убийство Моцарта, очень сложна: трудно решиться взять бокал, налить в него вина, всыпать яд и поднести этот бокал своему другу и гению, музыкой которого восхищаешься. А ведь все это физические действия. Но сколько в них от психологии! Или, вернее говоря, все это сложные психологические действия, но сколько в них от физического! А вот вам самое простое телесное действие, а именно:
подойти к другому человеку и дать ему пощечину. Но чтобы это сделать искренне, сколько сложных психологических переживаний надо предварительно пережить! Проделайте-ка ряд физических действий с бокалом вина, с пощечиной, оправдайте их внутренне предлагаемыми обстоятельствами и "если бы", а после определите, где кончается телесная и начинается душевная область. Вы увидите, что это не так-то просто решить и что легко смешать их. Но вы не бойтесь этого, мешайте одно с другим. Пользуйтесь неопределенностью границы между физическими и психологическими задачами. При выборе задач не уточняйте чересчур границы между физической и духовной природой. Делайте это приблизительно, так сказать, на глазомер вашего чувства, с постоянным уклоном в сторону физической задачи. Я не буду в претензии за ошибку. Это будет только полезно в момент творчества.
- Почему же явная ошибка может быть полезна? - недоумевали мы.
- Потому что благодаря ей вы не будете запугивать своего чувства, потому что ошибка застрахует вас от внутреннего насилия. Верное выполнение физической задачи поможет вам создать правильное психологическое состояние. Оно переродит физическую задачу в психологическую. Ведь, как я уже сказал, всякой физической задаче можно дать психологическое обоснование.
Условимся пока иметь дело только с физическими задачами. Они легче, доступнее и выполнимее. При них меньше риска свихнуться на наигрыш. В свое время мы поговорим и о психологических задачах, пока же советую вам во всех своих упражнениях, этюдах, отрывках, ролях прежде всего искать физическую задачу 13.
.....................19......г.
На очереди важные вопросы: как извлекать задачи из куска. Психотехника этого процесса заключается в том, чтобы придумать для исследуемых кусков соответствующие наименования, лучше всего характеризующие их внутреннюю сущность.
- Для чего нужны такие крестины? - иронизировал Говорков.
На это Аркадий Николаевич сказал:
- Знаете ли вы, что представляет собой хорошо угаданное название, определяющее внутреннюю сущность куска?
Оно является его синтезом, экстрактом. Чтобы получить его, необходимо "настоять" кусок, точно настойку, выжать из него внутреннюю сущность, кристаллизовать ее и полученному "кристаллу" подыскать соответствующее наименование. Пока артист ищет это слово, он тем самым уже зондирует, изучает кусок, кристаллизует и синтезирует его. При выборе наименования находишь и самую задачу.
Верное название, определяющее сущность куска, вскрывает заложенную в нем задачу.
Чтобы на практике понять эту работу, проделаем ее хотя бы на отрывке "с пеленками" из "Бранда",- сказал Аркадий Николаевич.- Возьмем два первых куска, два эпизода. Я вам напомню содержание их.
Агнес, жена пастора Бранда, потеряла единственного сына. В тоске она перебирает оставшиеся после него пеленки, платья, игрушки, разные вещи реликвии. Каждый предмет обливается слезами тоскующей матери. Воспоминание разрывает сердце. Несчастие произошло оттого, что они живут в сырой, нездоровой местности. В свое время, когда болел ребенок, мать умоляла мужа уехать из прихода. Но Бранд - фанатик, преданный своей идее, не хотел пожертвовать долгом пастора ради блага семьи. Это и лишило их сына.
Напоминаю содержание второго куска-эпизода. Приходит Бранд. Он страдает сам, страдает за Агнес. Но долг фанатика заставляет его прибегать к жестокости, и он уговаривает жену подарить цыганке вещи и игрушки, оставшиеся после умершего ребенка, так как они мешают Агнес отдаться богу и проводить основную идею их жизни - служение ближнему.
