Казимир Малевич - Том 3. Супрематизм. Мир как беспредметность
29. Всё состоит из сил, или все конструкции не что иное, как ряд сопоставлений сил — жизнь сил, их сопоставление. Отсюда всякое сопоставление материалов в какой-либо конструкции есть сопоставление замкнутых сил, то, что называем формой в общежитии59.
Итак, в общежитии существует и материал, и форма. Во всех других случаях ни материал, ни форма не могут существовать на том основании, что форма должна представлять собой одну плотную или иную строго очерченную, обособленную, выделенную из всех зависимостей и отношений единицу или явление; то же и материал. Но в действительности этого нет, и невозможно установить этой границы выделения; тоже не можем изъять те единицы, которые образовали собой материал.
В жизни как будто всё и выделено. Инженер как будто и оперирует с выделенными единицами или материалами, превращает их даже в форму, определенный предмет, но это только кажущееся глазу общежития <явление>. Все кажущиеся материалы и формы в самой жизни исчезают, как только силовые их плотности сконструированы, — автомобиль или иная машина при своем движении не воспринимаются больше как материал, даже как форма, хотя последний остается в памяти как силовое построение. Движение как возбуждение остается единственным реальным восприятием.
Каждая вещь, сконструированная из многообразных материалов, в сумме своей представляет единицу сил, и в этой единице воплощены все разнородные материалы. И мы имеем только силу как движение, как состояние. Эта сила поглощает всё — и железо, и дерево, и медь, сталь, воду, ток. Возможно ли найти в силовой единице все элементы конструирования материалов?
Совокупность сил или материалов выражает или участвует в сумме общей силы. Медь несет свою силу, сталь свою, все это — роды сил; спектр движения суммы, может быть, доказал <так!> частицы всех сконструированных материалов в машине.
Итак, материал степень движения или степень движения силы при своем удалении. Удаления достигают известной плотности, и плотность силы называется нами материалами.
Возникновение того, что мы называем материалом, происходит из центровращения сил. Следовательно, под материалом не следует разуметь только плотность, как-то <плотность> дерева, железа, камня, но и состояние центровращательное, напр<имер>, действие вихря. Последний можем называть материальным движением или силовым центробежным состоянием нематериальной плотности. Последнее было бы верно, ибо материальной частицы как неделимой единицы в вихре или центробежном центре не обнаружим.
30. Космос, или Вселенная, мне представляется бесчисленностью сил вращательных центров или возбуждений. Все образующиеся кольца не представляют собой отдельные системы, а находятся во взаимном включении. Таким образом, Вселенная представляет собой бег или движение колец, безустанно исходящих из центра и пополняющих друг друга взаимным включением. Отсюда полагаю, что движение нашей планеты целой системой космических биений движется из кольца в кольцо, увлекаемое вращением отвлеченных сил.
Маленькое подобие этой единой связи отвлеченных динамических явлений мы имеем в развитой человеческой жизни, которая тоже исходит из центрального движения. На Земле также существуют центры возбуждений, образующие ряд колец или единичных систем. Каждая система тесно включается в соседние кольца возбуждений, из кольца в кольцо переходят частицы, влекомые центром, которые возвращаются обратно в другой окраске и форме, не изменяя своего начала.
Форма может попасть в соседний центр и быть усовершенствована с точки зрения нашей нужности. Это зависит от силы вращения центра, порядка новых отношений, которые, однако, не в состоянии изменить их начало никаким порядком, ибо всякий порядок только явление явлений.
31. Все организмы, в природе находящиеся между центробежными кольцами, живут своей центробежной силой. Все эти организмы как определенные культуры называем материалами, когда они попадут в нужный нам порядок; до этих пор материалов нет.
По мере возрастания вращения в центре человеческого возбуждения культура материалов постепенно увлекается в первые кольца и уже движется в самый центр. Постепенно изменяясь или разрушая свою культуру, <культура материалов> начинает перестраиваться в культуру увлекаемого центра. Дойдя до центра, она претерпевает всевозможные виды <изменения> материальной структуры и выходит из материального состояния, вступает в силу и являет собой форму или степень движения новых отношений, которые находятся в сознании центра.
Таким образом, возможно установить график движения явлений, превращения их в материалы их состояния через центры человеческих или космических возбуждений, в котором была бы видна форма, знак силы вращения. Каждый материал, или сила, имеет свою окраску. Следовательно, окрашивающий луч как цвет, попадая в те же кольца, изменяет свою яркость, и по мере приближения к центру краски поглощается черным и белым.
Черное и белое считаю пределами высшего состояния движения и высшей культурой.
Последняя культура белого в общественной жизни еще не достигнута, степень явлений не доведена до белого состояния. Но <она> достигнута в Искусстве. Выразившийся в Супрематизме в черном и белом квадрате динамизм движения достиг предельности в своем центре и должен распылить себя в своей системе. Белое должно переходить из кольца в кольцо систем как реальное белое новое сознание.
Отсюда вижу, что культура движения всех проявлений движется от самой твердой плотности отношений и большого веса материала по кругам колец, или орбитам, распыляя его. Таковое явление обозначаю белым понятием Супрематизма. Тоже и все цветное проходит те же кольца, или пояса, и подвергает окраске формы вещей; таким образом, второй график дает нам закон отношения того, что в какие краски должны окрашиваться вещи как явления. Последние установления открываются в Искусстве живописном дошедших до Супрематизма. В общежитии возможно установить законность окраски. С появлением Новых Искусств удается выйти живописцу на правильный путь системы перехода его вплоть до белой системы Супрематизма.
32. Белый супрематизм не ощущает материалы, как его ощущало-осязало общежитие, ибо таковых не знает, — формы его просто явления, приведенные в порядок новых отношений возбуждения. Сознание в белом Супрематизме не оперирует разновидностями материалов, как только возбуждениями, следовательно, становится в систему природных возбуждений, и потому Супрематическое построение имеет одну последнюю основу измерение, в котором нет ни границ, ни цифры.
Возбуждение — мир, и все проявления человеческие те же в действительности возбуждения, сводящиеся к миру. Ни наука, ни исследование не могут ничего доказать и исследовать, а следовательно, и воспринять иначе или в точности мир как некую вещь. Опыт говорит только о воздействиях неизв<естных> явлений. Только через возбуждаемость я ощущаю нечто, в этом явь и сон. Через возбуждаемость живописец воспринимает явления и доказать пытается явлением новых или тождественных отношений, слагая их в порядок на холсте, утверждая их действительность. Сохранить действительность возможно только в беспредметном, отбросив все выводы и заключения суждений разумных дел. Постижение не в понятии, а в простой силе воздействий, творящих те или иные формы явлений, никакими рамками утилитарной необходимости не связанными (эта связь наступит сама собой), никаких практических целей не устанавливается, так как цель не есть суть главная, тем более, практическая. Здесь одно торжество явления, в возбуждении явления третьего факта от двух воздействий.
Таково торжество космоса, торжество вселенной массовых воздействий. Торжество возбуждений и в Искусстве беспредметном. В этом Искусство, и в этом венец человека.
33. Через возбуждение познает и наука «мир», вскипает разум, поджигаемый возбуждением, волнистая поверхность его вздымается волнами, как море. Море зеркалом всасывает всё, над ним стоящее, в себя, и всё в нем отражает.
Так и мозг человека впитывает в себя всё то, что перед ним, он прямое зеркало от науки. Но, воспринимая явления как возбуждения, <он> воспринимает и отражает ничто, и чтобы воспринять Вселенную, нужно воспринять «ничто» возбуждений.
Воспринимается мир ни вещей, ни их оболочек, <мир воспринимается> только как соединение возбуждений <от> восприятия явлений как всяких категорий и различий, творимых в понятиях. На площади торжества как попе возбуждений мы разместим фигуры явлений, размерим их движение, их темп по закону воздействий, создаваемых их торжеством. Существуют два закона размещения явлений: предметный и беспредметный. Закон предметный размещает вещи по рангу и достоинствам, беспредметный по возбуждению. Восприятие парада остается чистым и верным только в моментах полного возбуждения. Познать же восприятие не представляется возможным, ибо оно возбуждение. Итак, воспринять мир прямым исследованием вещей нельзя, ибо исследования научные анализа раскрыть должны будут причины воздействий и объяснить причины возбуждений, а оно связано со всей Вселенной, которая утверждает бесконечность. Мир не имеет в себе вещи, как только явления, что и называется бытием, а бытие и определяет восприятие или познание, а следовательно, обосновывает новое бытие в существующем бытии, созерцает новый вывод как вид возбуждения.
