Яна Франк - Муза, где твои крылья?

Другие — наоборот, практически перестают покидать дом, потому что это им начинает казаться сверхнапряжением. Сначала они думают, что в свободное время будут ходить по спортзалам, магазинам и гулять. Потом выясняется, что в спортзал идти лень, чтобы выйти в магазин, надо переодеваться, да и ради того, чтобы вынести мусор, высовываться во двор уже третьи сутки неохота. Можно было бы делать домашние дела, но острой необходимости в этом нет, поэтому делаются они все меньше. А чем больше что-то запускается, тем больше при виде результата опускаются руки, и так далее. Начинается маета между постелью, телевизором, компьютером и привозной пиццей.

А потом начинается то, что наш друг психиатр называет «деградацией на бытовом уровне». В один прекрасный день такой человек падает в постель, не умывшись и не почистив зубы. Потому что в решающий момент он был слишком для этого усталым. А от чего он так устал? Да непонятно от чего. От всего. Также, лишенный всякого стимула, он просыпается утром и проживает следующий день, так и не расчесавшись и не умывшись, иной раз и не одевшись, а в худшем случае — даже и не покинув постель. Когда в эту же постель переезжают уже и пицца, и интернет, и невынесенный мусор, пора вызывать врача.

Дальше начинается замкнутый круг. Чем меньше мы делаем, тем меньше сил. Чем меньше сил, тем меньше стимул. Потому что человеческое тело так устроено: оно не производит то, что не востребовано. Мы все знаем: чем больше делаешь, тем больше успеваешь. Чем больше тренируешься, тем легче. Через усилие мы растем. К сожалению, в человеческой жизни все устроено еще и так, что если что-то совсем не трогать, оно не остается как есть. Оно разваливается, отмирает, засыхает и выходит из строя. Всякий человек свою деградацию видит, даже если он совсем молодой или если старается не видеть. И она его удручает. И пугает. И наводит на темные мысли.

Наш рост нас радует, вдохновляет и окрыляет, даже когда нам полгода от роду! Научились, смогли, справились и хотим еще! Потому что это очень приятно — дотянуться до еще каких-то новых высот.

Когда нет необходимости зарабатывать деньги, большинство людей все равно находят себе какую-нибудь работу, потому что без этого им скучно жить. Как выясняется, работа — это не то, что мы делаем для других, а то, что мы делаем для себя. Есть красивая фраза, что упорный и плодотворный труд возвышает человека. И понятно, что имеется в виду возвышение не над кем-то другим, а над самим собой. С каждым усилием человек вырастает хоть на маленький кусочек, и это всем приятно и важно.

Кстати о том, что человека возвышает. Я хорошо помню первый раз, когда мне искренне захотелось сделать очень трудное и нелюбимое задание хорошо. Этим заданием была принудительная уборка в школьном классе. Во всех советских школах существовало «дежурство» — каждый день пара детей оставалась после уроков в классе, чтобы навести там порядок.

Это было ненавистным занятием и страшным наказанием для всех. Классы были большими и грязными, все было засыпано мелом, от которого было почти невозможно отмыть пол. Дети размазывали белые потеки по грязному полу и не менее грязной школьной доске и ждали, когда их отпустят домой. Их не хотели отпускать, пока не станет чисто, но чисто не становилось. Поэтому они просто ждали момента, когда самой учительнице станет невыносимо оставаться на работе и она соберется домой. Тогда, чтобы окончательно закрыть школу, выгоняли и детей.

В какой-то момент я сопоставила уборку этого класса с уборкой дома. Не могу сказать, что я сильно любила наводить порядок в квартире, но там, по крайней мере, генеральная уборка всегда заканчивалась ощущением праздника. Мама и бабушка в какой-то момент торжественно оглядывались вокруг и говорили: «Ну как? Чисто? Здорово!», и мне передавалось это ощущение облегчения и радости. Все выполнили трудное задание, заслужили отдых и похвалу. Все чувствуют себя молодцами.

В школе уборка совершенно не вызывала никаких подобных чувств. Чисто не становилось. Никакого праздника никогда не наступало. Никого ни за что не хвалили, и все уходили домой не потому, что кто-то заслужил отдых, а потому, что просто нельзя было закрыть детей в школе до утра. Ученики в этой ситуации всегда чувствовали себя униженными. Ничего не сделали и честно заслужили дежурное презрение учительницы. И вдруг мне подумалось: а нельзя ли как-то выйти из этого положения? В конце концов — нельзя ли чисто помыть этот класс? Просто выполнить это задание как дома. Эту невероятную идею я изложила подруге, с которой нас в очередной раз приговорили к уборке. И она согласилась, потому что нам все равно было нечего терять. Чтобы хоть как-то оживить ощущения, которые мы испытывали дома, мы начали фантазировать: «А что, если бы мы в этом классе жили и все это было бы нашим? У нас было бы тридцать своих столов. Своя большая доска. Столько места!»

В тот день мы — две пятиклассницы — крутились в классе и выдумывали, как бы мы превратили его в уютное жилье. И наш план все время сводился к очевидной истине: чтобы начать превращать это «сокровище» в настоящее царство, надо его сначала отмыть. Через некоторое время мы отмыли чисто пол, доску и все остальные поверхности, даже увлеклись и помыли окна. В классе случилось чудо: он приобрел тот самый блеск, который появлялся после уборки дома. Нам стало приятно. Ощущение праздника наступило! Когда учительница заглянула к нам, чтобы проверить, не сбежали ли мы от противного задания, она не поверила своим глазам. Она, естественно, немедленно отпустила нас домой (раньше, чем мы ожидали), а на следующий день рассказала всему классу, какие мы молодцы. Как и ожидалось, это событие принесло нам кучу неприятностей: другим детям не понравилось, что нас похвалили, и к тому же теперь от них ожидали аналогичных подвигов. Нас обвинили в том, что мы пытаемся завоевать благосклонность учительницы неблагородными средствами. Но благодаря этой истории я узнала важную вещь.

Делая какое-то задание плохо, я зарабатываю не только презрение других, я себя этим унижаю. Также появляется ужасное ощущение пустой траты времени. Это выражение неуважения к себе, к своим делам и планам. Ну и позор, конечно, показать себя с такой стороны — как человека, делающего что-то спустя рукава и без души. Неприятно со всех сторон. Таким образом, можно хотеть работать, и хотеть хорошо работать, «методом от обратного»: чем делать плохо, лучше вообще не делать. А вообще ничего не делать плохо, потому что это плохо кончается.

Лучше, больше, чаще, эффективнее! Когда речь заходит о том, как бы впихнуть в свой день и заставить себя делать как можно больше полезного, я вспоминаю одну очень интересную историю. Все началось, когда я была подростком. У моей бабушки тогда появился друг — японский консул, проработавший много лет в Германии.

Бабушка познакомилась с ним в сообществе любителей японских стихов хокку. Он был уважаемым членом этого сообщества, издавшим ряд сборников стихотворений. Это, наверное, был первый живой человек с совершенно безупречной организацией труда и времени, которого я повстречала.

Каждое утро он вставал довольно рано и начинал жить по расписанию. Умывался, делал зарядку, потом начинались «занятия»: час — на урок каллиграфии, час — на урок английского языка. Час — урок французского. Потом завтрак с семьей, утренняя прогулка, потом рабочие дела: почта, звонки, встречи. Между этим дальнейшие планы — спорт, обед, чтение… Опять же — стихи, статьи, книги, обширная частная переписка с интересными людьми.

Я восхищалась: это же надо! Мало придумать такой план, по которому можно все это разложить по полочкам. Надо еще и найти в себе силы и дисциплину все это провернуть! Ведь всегда жить по линеечке — трудно. У него семья, двое детей. Понятное дело, ими больше занимается жена. Но все же — бывает всякое, дети болеют или еще что-то, проблемы, о которых срочно надо поговорить, беды, которые надо вместе переживать. Да и без проблем — иногда ведь хочется просто поваляться на диване с семьей? Или погулять? Когда я спрашивала, как же общение с семьей, он отвечал немного странно: «У нас есть совместный завтрак, обед и ужин. Этого времени достаточно, чтобы обсудить все что надо. И выходные, если нет официальных приемов!» Его планы могли нарушиться только по очень серьезным причинам.

Прошло двадцать лет, он вернулся в Японию. А я со временем узнала, чем все закончилось. Благодаря его посту семья всегда была хорошо обеспечена материально, но счастливым никто не стал. И работать, и жить дети не научились. Может быть, потому, что отчасти не было необходимости учиться, и никто особо этим не занимался и не интересовался. Удивительно — отец семейства сам нашел в себе силы всю жизнь учиться, изучать языки и разные науки, заниматься самообразованием. Осознал необходимость всего этого и заставил себя. Он общался и переписывался с разными интересными людьми, был дипломатом — он умел взаимодействовать с обществом. А привить все это детям — не смог (или не захотел?). Жена довольно рано умерла от рака. Дети не освоились в Германии и тем более не смогли освоиться по возвращении в Японию. Сын погрузился в депрессию и в молодом возрасте покончил с собой. Дочь тоже не справилась с проблемами и больше времени проводит в психиатрической лечебнице, нежели за ее пределами. Посол теперь — уважаемый одинокий пенсионер с множеством красивых хобби.