Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва» - Александр Владимирович Павлов
Но главное, конечно, о чем свидетельствует этот кейс, так это о ностальгии 2010-х по 1980-м. Достаточно вспомнить фильмы и сериалы про 1980-е, и станет ясно, что для западной массовой культуры 2010-е стали новыми 1980-ми. И если в 2000-е Запад переосмыслял 1970-е, логично, что настала очередь 1980-х. Кстати, не случайно в первых двух сериях «Назад в будущее» действие происходит в 1955, 1985 и 2015 годах – «кафе 1980-х» 2015 года, изображенное во второй части, сделано в духе ностальгии по ностальгии. Как говорят в другом современном сериале «Конь БоДжек»: «Сегодня мы ностальгируем по 1980-м, которые ностальгировали по 1950-м». Кстати, в этом же сериале есть шутка и про «Назад в будущее». Во флешбеке в 1980-е молодой БоДжек, рассуждая о первой серии фильма, тонко замечает: «Да, мы поняли: в прошлом было по-другому!».
«Назад в будущее» стало символом социальной ностальгии по 1980-м в этом десятилетии. Возможно, если нужно было бы назвать только один фильм, который бы описывал то десятилетие, то этим фильм оказался бы именно «Назад в будущее». Присутствие первых двух частей так или иначе ощущается во многих современных сериалах, которые тоже отражают дух нашего времени. Таким образом, если не с технической точки зрения, то с точки зрения культуры «прогноз» «Назад в будущее-2» на 21 октября 2015 года и вплоть до сего дня оправдался: мы живем получужой и полуродной популярной культурой и вместе с ней ностальгируем по лишь отчасти знакомой нам ностальгии. Вместе с ней мы тоскуем о наступившем, но не оправдавшем себя будущем.
Но если один из главных трендов современной популярной культуры – это возвращение 1980-х как в рамках переосмысления этого десятилетия, так и в рамках ностальгии и даже признания в любви, то что мы можем сказать об этом феномене? Давайте для начала посмотрим, есть ли такая ностальгия в самом деле. Например, в кинематографе жанровые конвенции рейгановской декады были переосмыслены несколькими фильмами – «Последние девушки», но особенно «Кунг Фьюри» и «Ниндзя-Коммандос». «Последние девушки» пытаются сделать со слэшерами то же, что сделал «Крик» с ними же в 1990-е или «Хижина в лесу» в 2010-е с хоррором вообще. Все три фильма рефлексивны, ироничны и интертекстуальны. В мультсериалах к 1980-м вернулись в проекте «Город лунного луча» – пародии на прежнюю поп-культуру вообще и на полицейские сериалы в частности. Американские критики в целом плохо приняли сериал, осудив его плоский юмор и сочтя сатиру на эпоху неудачной. Шоу было отменено после первого сезона. Но это и не так важно. Важна сама попытка.
В художественных сериалах также наблюдается всплеск интереса к 1980-м, и, опять же, большей частью относительно слэшеров. Например, это «Королевы крика», «Мертвое лето» и «Слэшер». С оговорками к ним можно отнести и сериал «Крик», который, хотя и пытается вернуться к традициям фильма 1990-х годов, все же должен учитывать, что оригинал построен на переосмыслении конвенций 1980-х. То же следует сказать и про «Слэшер». Несмотря на то что действие сериала происходит в наши дни, начинается шоу с 1988 года. Так же, как и «Королевы крика», он обращается к истории популярной культуры вообще, но куда больше соответствует классике, нежели конкуренты. А «Мертвое лето» так вообще обращается к паттернам «Пятницы, 13-го», делая упор на мистику.
Показательно, что «Крик» и «Слэшер» были продлены, в то время как «Королевы крика» и «Мертвое лето» закрыли. То есть именно то, что рефлексивно и иронично воспроизводило 1980-е и обыгрывало их, не удалось. Не столь важно, почему так случилось. Важно то, что «слэшер 1980-х» в телевизионных сериалах воспроизвести не получается, в то время как современный слэшер пользуется хоть каким-то интересом[54]. Однако есть другие, более удачные примеры обращения к 1980-м. Это «Очень странные дела», «Красные дубы» и «Блеск».
Сериал «Очень странные дела» воспринимается почти всеми зрителями как очень удачная попытка репрезентировать популярную культуру 1980-х. Считается, что в шоу есть аллюзии на Стивена Кинга, Джона Карпентера и Стивена Спилберга[55]. Если и так, тогда это оммаж не просто на поп-культуру рейгановского десятилетия, но на довольно узкую ее область. Это оммаж на научно-фантастическое, преимущественно подростковое, кино с элементами драмы. Нужно сказать, что если Кинг и Спилберг угадываются в сериале легко, то Карпентер – сложнее, что еще более сужает сферу культуры, к которой обращается шоу. Это главное, на что мы должны обратить внимание: «Очень странные дела» работают с конкретным жанром.
Четыре мальчика, один из которых таинственно исчезает; старшая сестра главного героя (ее подруга тоже исчезает) встречается с парнем, с которым должна выяснить отношения; шериф-алкоголик с личной драмой, секретная правительственная лаборатория, заварившая всю эту кашу; невротичная и истеричная женщина, вынужденная тянуть двух сыновей; загадочная лысая девочка, сбежавшая из секретной лаборатории, и т. д. Можно было бы сказать, что «Очень странные дела», например, являются вольным ремейком или сериальной версией картины Джей Джей Абрамса «Супер 8», если бы не одно «но». Если называть вещи своими именами, то и фильм Абрамса, и сериал братьев Дафферов просто рассказывает одно и то же. Для тех, кто не видел фильм, вот аннотация картины «Супер 8»: «Летом 1979 года несколько подростков из маленького городка, снимавшие любительский фильм на камеру „Супер 8“, стали свидетелями железнодорожной катастрофы. И вскоре они начинают подозревать, что это не было просто несчастным случаем. Странные исчезновения и необъяснимые события начинают происходить в городке, и местный шериф пытается разгадать их тайну – что-то куда более ужасающее, чем все могли себе представить». Иными словами, это хрестоматийный сюжет. Фактически жанровая конвенция. Что делают создатели сериала братья Дафферы, так это развивают уже готовую историю – историю, которая была возможна только в 1980-х (картина Абрамса очень близка к этой же атмосфере).
Очень важно, что это не переосмысление жанра. Переосмыслять жанр не так просто, както может показаться. Несмотря на то что, например, Уэс Крейвен, когда снимал «Крик», делал рефлексивное кино, он сохранил все жанровые конвенции, иронически их обыграв. Проблемы же начинаются тогда, когда конвенции нарушаются. Чем больше размывается сложившаяся структура жанрового сюжета, тем больше фильм/сериал отдаляется
